Например, Фредегунда, жена короля Хильперика. Она добилась того, чтобы Он расстался с первой женой, и заправляла потом всей политикой!
— Ох, вот уж действительно! Нашла пример! — фыркнул Рагвальд. — А потом она кончила жизнь под пытками.
— Я не о том говорю. Я говорю, что она добилась своими средствами того же, что может добиться мужчина. Рагвальд устало покачал головой. Граф Мэнон с удовольствием присматривался к дочери. Да, у нее удивительно светлая головка, у этой юной женщины — несмотря на свои младые годы, она очень хорошо понимает, что все его советники стремятся ее выдать замуж, и когда это произойдет, власть перейдет к ее мужу.
А она весьма решительно настроена удержать при себе то, что она считает своим и только своим.
— А что нам сулят звезды! Рагвальд, ты же у нас астролог, — обратился к Рагвальду граф.
Астрология наука древняя. Иногда казалось, что граф относится к ней с уважением, иногда же он явно подсмеивается над ней, так же как и над древними легендами про римских богов, которые обращались в животных, чтобы соблазнять земных женщин.
Обычно Рагвальд тут же вставал на защиту уважаемой им науки. Но не сегодня. Сегодня у него было странное чувство, будто он что-то пропустил, чего-то не видит. Он всегда мог предсказать по луне время приливов и отливов, знал время, когда надо сеять и убирать, когда кто должен родиться, когда люди будут находиться в добром здравии и спокойствии и, напротив, когда кому-нибудь грозят напасти. Но сегодня он не чувствовал ничего, совсем ничего, ближайшее будущее было зияющей черной пустотой, и это пугало его.
Однако вслух он упрямо повторил: — Звезды говорят, что ваша дочь должна выйти замуж ради ее собственной безопасности.
— Возможно, — спокойно ответил граф и улыбнулся Мелисанде. — Но для меня она все еще ребенок. И мне бы хотелось знать также и ее мнение о тех мужчинах, за которых мы ее собираемся сватать.
— Мнение ребенка? — взвился Рагвальд.
— Мнение образованного ребенка! — радостно встряла Мелисанда. Глаза ее горели победным огнем.
Граф задумчиво уставился на огонь, наблюдая за причудливыми переливами цвета, слушая, как потрескивают поленья.
— Я бы очень хотел, чтобы она вышла замуж по любви.
— По любви! — вскричал Рагвальд, резко поворачиваясь. — По любви! Помоги нам, всемогущий Господь! Да кто думает о таких глупостях, когда речь идет о выгодном браке!
Граф Мэнон улыбнулся, взглянул на Мелисанду и ее старого наставника и опять уставился на огонь.
— Я любил ее мать, — задумчиво проговорил он. — Так сильно, что после ее смерти я даже не мог думать о том, чтобы жениться еще. Любовь — замечательная вещь, Рагвальд. Я бы хотел, чтобы ты когда-нибудь ее испытал.
Рагвальд фыркнул.
— Не насмехайтесь.
— Отец говорит совершенно правильно, — подтвердила Мелисанда.
Рагвальд озадаченно потряс головой.
— Граф Мэнон, вы женились на леди Мери по приказу вашего батюшки, насколько я могу припомнить. Любовь пришла позже. — Он смущенно кашлянул. — Я думаю, милорд, что это, э-э… жизнь вместе приводит к тому, что вы называете любовью.
— Все равно, я хочу этого для моей дочери.
— Милорд…
— Все! На сегодня все. Я страшно устал от этой поездки, и, кроме того, у меня есть подарки для вас обоих, — он встал и подошел к груде вещей, которые он привез из путешествия. Достал нож и разрезал веревки на одном из пакетов. В нем оказалась большая кожаная сумка, которую он протянул Рагвальду. — Вот, астролог, это на некоторое время поправит твои дела.
— Как, мой добрый граф? Что это?
— Открой ее, открой, и ты все поймешь! Она целиком набита травами, которые я раздобыл у лекаря принцессы при дворе Бургундского короля. Очень знающий лекарь. Травы собраны со всего света.
Рагвальд расплылся в улыбке, радуясь подарку. Химия была другой наукой, от которой он сходил с ума. Он собирал травы, делал смеси, пробовал разные комбинации лечебных растений. На минуту от счастья он даже позабыл о Мелисанде и проблемах ее будущего.
— А это, — торжественно сказал граф, — это тебе, Мелисанда! — И он достал длинную тонкую кольчугу.
Рагвальд отложил свои травы и вместе с Мелисандой принялся разглядывать подарок. Это была изумительная работа. Тончайшая сетка, прочная, легкая и надежная. И одновременно нарядная. Было ясно, что это женская кольчуга.
— Папа! — вскричала Мелисанда. — Это… это потрясающе!
— Конечно, это только для церемоний, — сказал он.
— Для церемоний, — разочарованно протянула она.
— Тебе она понадобится весьма скоро, поскольку я собираюсь вводить тебя все больше в курс дел по управлению владениями, и нам придется много ездить верхом.
— О папа! — Она бросилась в восторге ему на шею.
Ее глаза сияли.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Тебе пора идти спать, Мелисанда. Я очень устал сегодня.
— Конечно, папа, сейчас, — быстро согласилась она, огорченная тем, что могла, хоть и невольно, быть причиной усталости отца.
— Теперь ты дома. Я теперь могу тебя видеть утром и днем, долго-долго — много часов! И дней! И недель…
— Мне показалось, Мелисанда, что отец попросил тебя отправиться спать, — напомнил Рагвальд, строго глядя на нее.
Она улыбнулась и чмокнула его в щеку.
— Я тебя тоже люблю, Рагвальд. Спокойной ночи! — Она еще раз обняла напоследок отца и помчалась в свою комнату, крепко зажав в руках драгоценную кольчугу.
Рагвальд обернулся к графу, тяжело вздохнул и сказал серьезно: — Милорд, очень многие считают, что падение Римской империи вызвано тем, что женщины получили там некоторые права.
Граф Мэнон громко захохотал.
— Так могут думать только очень слабые мужчины.
Рагвальд наклонился к нему.
— Мы живем в феодальном обществе, граф Мэнон! Эта крепость держится вашей силой и оружием. Дело женщины — возиться с детьми и заниматься хозяйством…
— Она хорошо владеет мечом. Я видел, как упражнялась с военным наставником.
Рагвальд опять вздохнул. До графа не доходит; что он тоже любит Мелисанду. И поэтому так беспокоится за нее.
— Она очень умная и способная девочка и очень хорошая. Но какая бы она ни была способная, сильный мужчина все же лучше. Скажите, вы подарили ей эту кольчугу, чтобы она могла участвовать в сражениях наравне с мужчинами? Вы хотите, чтобы она была ранена в схватке? Или задета стрелой? От стрелы не предохранит даже кольчуга.
— Я не собираюсь посылать ее на войну! Эта церемониальная одежда. И кое в чем моя дочь права. Женщины управляют. Жены — мужьями, матери — сыновьями. И большинство…
— Большинство из них очень плохо кончают!
— Не всегда. Мы оба с тобой неплохо знаем историю.
— Ну и что будет с Мелисандой? — продолжал Рагвальд. — Вы хотите, чтобы она провела всю свою жизнь в одиночестве, защищая свои владения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Ох, вот уж действительно! Нашла пример! — фыркнул Рагвальд. — А потом она кончила жизнь под пытками.
— Я не о том говорю. Я говорю, что она добилась своими средствами того же, что может добиться мужчина. Рагвальд устало покачал головой. Граф Мэнон с удовольствием присматривался к дочери. Да, у нее удивительно светлая головка, у этой юной женщины — несмотря на свои младые годы, она очень хорошо понимает, что все его советники стремятся ее выдать замуж, и когда это произойдет, власть перейдет к ее мужу.
А она весьма решительно настроена удержать при себе то, что она считает своим и только своим.
— А что нам сулят звезды! Рагвальд, ты же у нас астролог, — обратился к Рагвальду граф.
Астрология наука древняя. Иногда казалось, что граф относится к ней с уважением, иногда же он явно подсмеивается над ней, так же как и над древними легендами про римских богов, которые обращались в животных, чтобы соблазнять земных женщин.
Обычно Рагвальд тут же вставал на защиту уважаемой им науки. Но не сегодня. Сегодня у него было странное чувство, будто он что-то пропустил, чего-то не видит. Он всегда мог предсказать по луне время приливов и отливов, знал время, когда надо сеять и убирать, когда кто должен родиться, когда люди будут находиться в добром здравии и спокойствии и, напротив, когда кому-нибудь грозят напасти. Но сегодня он не чувствовал ничего, совсем ничего, ближайшее будущее было зияющей черной пустотой, и это пугало его.
Однако вслух он упрямо повторил: — Звезды говорят, что ваша дочь должна выйти замуж ради ее собственной безопасности.
— Возможно, — спокойно ответил граф и улыбнулся Мелисанде. — Но для меня она все еще ребенок. И мне бы хотелось знать также и ее мнение о тех мужчинах, за которых мы ее собираемся сватать.
— Мнение ребенка? — взвился Рагвальд.
— Мнение образованного ребенка! — радостно встряла Мелисанда. Глаза ее горели победным огнем.
Граф задумчиво уставился на огонь, наблюдая за причудливыми переливами цвета, слушая, как потрескивают поленья.
— Я бы очень хотел, чтобы она вышла замуж по любви.
— По любви! — вскричал Рагвальд, резко поворачиваясь. — По любви! Помоги нам, всемогущий Господь! Да кто думает о таких глупостях, когда речь идет о выгодном браке!
Граф Мэнон улыбнулся, взглянул на Мелисанду и ее старого наставника и опять уставился на огонь.
— Я любил ее мать, — задумчиво проговорил он. — Так сильно, что после ее смерти я даже не мог думать о том, чтобы жениться еще. Любовь — замечательная вещь, Рагвальд. Я бы хотел, чтобы ты когда-нибудь ее испытал.
Рагвальд фыркнул.
— Не насмехайтесь.
— Отец говорит совершенно правильно, — подтвердила Мелисанда.
Рагвальд озадаченно потряс головой.
— Граф Мэнон, вы женились на леди Мери по приказу вашего батюшки, насколько я могу припомнить. Любовь пришла позже. — Он смущенно кашлянул. — Я думаю, милорд, что это, э-э… жизнь вместе приводит к тому, что вы называете любовью.
— Все равно, я хочу этого для моей дочери.
— Милорд…
— Все! На сегодня все. Я страшно устал от этой поездки, и, кроме того, у меня есть подарки для вас обоих, — он встал и подошел к груде вещей, которые он привез из путешествия. Достал нож и разрезал веревки на одном из пакетов. В нем оказалась большая кожаная сумка, которую он протянул Рагвальду. — Вот, астролог, это на некоторое время поправит твои дела.
— Как, мой добрый граф? Что это?
— Открой ее, открой, и ты все поймешь! Она целиком набита травами, которые я раздобыл у лекаря принцессы при дворе Бургундского короля. Очень знающий лекарь. Травы собраны со всего света.
Рагвальд расплылся в улыбке, радуясь подарку. Химия была другой наукой, от которой он сходил с ума. Он собирал травы, делал смеси, пробовал разные комбинации лечебных растений. На минуту от счастья он даже позабыл о Мелисанде и проблемах ее будущего.
— А это, — торжественно сказал граф, — это тебе, Мелисанда! — И он достал длинную тонкую кольчугу.
Рагвальд отложил свои травы и вместе с Мелисандой принялся разглядывать подарок. Это была изумительная работа. Тончайшая сетка, прочная, легкая и надежная. И одновременно нарядная. Было ясно, что это женская кольчуга.
— Папа! — вскричала Мелисанда. — Это… это потрясающе!
— Конечно, это только для церемоний, — сказал он.
— Для церемоний, — разочарованно протянула она.
— Тебе она понадобится весьма скоро, поскольку я собираюсь вводить тебя все больше в курс дел по управлению владениями, и нам придется много ездить верхом.
— О папа! — Она бросилась в восторге ему на шею.
Ее глаза сияли.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Тебе пора идти спать, Мелисанда. Я очень устал сегодня.
— Конечно, папа, сейчас, — быстро согласилась она, огорченная тем, что могла, хоть и невольно, быть причиной усталости отца.
— Теперь ты дома. Я теперь могу тебя видеть утром и днем, долго-долго — много часов! И дней! И недель…
— Мне показалось, Мелисанда, что отец попросил тебя отправиться спать, — напомнил Рагвальд, строго глядя на нее.
Она улыбнулась и чмокнула его в щеку.
— Я тебя тоже люблю, Рагвальд. Спокойной ночи! — Она еще раз обняла напоследок отца и помчалась в свою комнату, крепко зажав в руках драгоценную кольчугу.
Рагвальд обернулся к графу, тяжело вздохнул и сказал серьезно: — Милорд, очень многие считают, что падение Римской империи вызвано тем, что женщины получили там некоторые права.
Граф Мэнон громко захохотал.
— Так могут думать только очень слабые мужчины.
Рагвальд наклонился к нему.
— Мы живем в феодальном обществе, граф Мэнон! Эта крепость держится вашей силой и оружием. Дело женщины — возиться с детьми и заниматься хозяйством…
— Она хорошо владеет мечом. Я видел, как упражнялась с военным наставником.
Рагвальд опять вздохнул. До графа не доходит; что он тоже любит Мелисанду. И поэтому так беспокоится за нее.
— Она очень умная и способная девочка и очень хорошая. Но какая бы она ни была способная, сильный мужчина все же лучше. Скажите, вы подарили ей эту кольчугу, чтобы она могла участвовать в сражениях наравне с мужчинами? Вы хотите, чтобы она была ранена в схватке? Или задета стрелой? От стрелы не предохранит даже кольчуга.
— Я не собираюсь посылать ее на войну! Эта церемониальная одежда. И кое в чем моя дочь права. Женщины управляют. Жены — мужьями, матери — сыновьями. И большинство…
— Большинство из них очень плохо кончают!
— Не всегда. Мы оба с тобой неплохо знаем историю.
— Ну и что будет с Мелисандой? — продолжал Рагвальд. — Вы хотите, чтобы она провела всю свою жизнь в одиночестве, защищая свои владения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84