Она быстро оделась и стала спускаться по лестнице. Сердиться ли на Мергвина за то, что он, похоже, отвернулся от нее ради Конара? Но ведь Мергвин — хороший друг. Чем-то он напоминает Рагвальда, хотя они такие разные и так по-разному занимаются своими «науками».
Мергвин никогда и не пытался отрицать, что верит в колдовство. Он считал, что мир населен духами, и при необходимости охотно прибегал к древним друидическим обрядам и заклинаниям. Силу нордических надписей на камнях он также признавал, если, конечно, их правильно читать.
А Рагвальд изучал звезды на небесах. Его исследования не имели ничего общего с суеверием, они были по-настоящему научны.
И все-таки кое в чем они были очень похожи. На упреки в язычестве они тут же с возмущением возражали ей, что они как-никак христиане и служат христианским правителям, а если Мелисанда сомневается в Олафе, правителе Дублина, так что ж из этого? Ведь, в конце концов, на все воля Божья!
Она спускалась по лестнице, и сердце ее стучало! домой! Может быть, Конар и не понимает, как это было жестоко — заставить ее покинуть родину. Может быть он и вправду не желает ей зла. Что там ни говори, а Олаф и Эрин обращались с ней по-родственному, и она ни в чем не знала нужды, если рядом был кто-нибудь семьи Конара.
И только одного ей недоставало — родного дома. Недоставало Рагвальда, Филиппа, Гастона, даже отца Мэтью — всех, кто остался из ее семьи.
На мгновение она остановилась, чтоб перевести дыхание, затем опять двинулась вниз, надеясь, что встретит там Мергвина или Дариа, Рианнон или детей Бриана и Брайса. Но внизу она услышала только голоса Эрика и Конара.
— Я бы охотно здесь еще пожил. Право, брат, я остался, если бы в этом была нужда. Но у вас тут как будто все спокойно.
— Пока все спокойно. Но мы начеку, — ответил Эрик!
Стараясь не шуметь, Мелисанда спустилась еще на несколько ступенек и остановилась, увидев обоих братьев. Они беседовали наедине, сидя в громадных кресла перед пылающим очагом с чашками эля в руках, как две капли воды похожие друг на друга, — сыновья Норвежского Волка: могучие, широкоплечие, золотоволосые, уверенные в себе победители.
— Вот дома сейчас тревожно, — сказал Эрик брату.
Мелисанда вздрогнула, ей показалось, что они говорят о ее доме, но она тут же сообразила, что речь идет Ирландии.
— Отец всегда сумеет защититься, — продолжал Эрик. — Город огромный, стены крепкие. Правда, после смерти деда Найал не очень-то хорошо справляется с малыми королями — все время раздоры и стычки. Но что важно, — решительно предупредил он Конара. — Отовсюду идут вести, что датчане готовят вторжение. Пора вспомнить о наших викингских обычаях! Если бы, скажем, здесь началась война, я созвал бы родичей со всего света, и мы бились бы вместе, плечом к плечу. Датчане не удовольствуются тем, что захвачено, они пойдут дальше и дальше. Их тысячи и тысячи, — так гласит молва, — и скоро они окажутся в самом сердце франкских владений.
— Но крепость неприступна, — возразил Конар. — Не хуже отцовского Дублина. Стены такие мощные, что, сидя за ними, нетрудно отбить и самую крупную армию.
— Крепость — пожалуй, — согласился Эрик. — Но главные бои развернутся в окрестностях. Подумай, брат, где только ни сражались викинги, взять хотя бы нас — Вестфолдов! — Он широко повел рукой. — От русских равнин до Средиземного моря. Даже в землях ислама. И если датчанам хватит отваги, они сумеют пробиться в глубь страны. Кто-нибудь должен дать им отпор.
— Меня тревожит, — сказал Конар, — что франкские бароны недооценивают противника. — Он задумчиво смотрел в огонь, как бы пытаясь заглянуть в прошлое. — Когда отец прибыл в Ирландию, он сразу же стал захватывать лошадей и использовать их в бою. Принято считать, что викинги — просто морские разбойники, что мы только и способны ударить с налету. Кто не видел своими глазами, тот и представить не может, как быстро мы всему обучаемся. К примеру, отец поселился в Ирландии, и теперь наши корабли несут на борту хорошо обученных боевых коней. Многие викинги, правда, и сейчас доверяют только морю да своим кораблям, но есть и такие, кто готов использовать завоеванное. Они станут драться верхом и будут обращать против своих врагов то, чему у них же научились.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — откроешь глаза своим союзникам.
— Еще бы. Потому-то я и одержал тогда победу над Джеральдом. Ему и в голову не могло прийти, что на помощь Мэнону появится целая армия, наполовину состоящая из викингов, явившихся из-за моря со своими собственными верховыми лошадьми!
— Мой тебе совет, брат, — остерегайся! У твоего врага длинные руки, и с годами его ненависть не остыла. Будь настороже и берегись получить удар в спину.
— Единственное, что нас может спасти, — прочный союз баронов. Король в Париже слаб, от захватчиков предпочитает откупаться. А цена все растет.
Эрик пожал плечами.
— Помни, Конар, мы здесь всегда готовы тебе помочь. Молю Бога, чтобы все у тебя наладилось: привезешь Мелисанду домой, там торжественно возобновят брачные обеты, и это даст тебе желанный перевес. Если граф Одо так считает, значит, так оно и есть. А такому союзнику, как граф Одо, цены нет.
— Я тоже так думаю, — согласился Конар.
Он продолжал говорить, Мелисанда слышала его глубокий, звучный, волнующий голос, но слов она больше не разбирала: лицо ее запылало, колени подогнулись. «Так вот в чем дело!» И ее охватил внезапный безудержный гнев.
Он виделся с графом Одо! И получил предупреждение — ему не сохранить своих владений, если остальные бароны не признают его брака законным.
Он попросту вынужден был приехать за ней! И не доброте своей он забирает ее на родину. Все, что ему было нужно, — чтобы она торжественно, при всех повторила свои обеты. Да, но теперь, когда их брак осуществился на деле, что она может возразить?
Но она не смирится, нет, не смирится! Стоит только ей захотеть — и она помешает его планам!
Она схватилась за резные деревянные перила и взлетела наверх, в свою комнату. Там она прислонилась к двери, с трудом переводя дыхание, сердце ее колотилось.
Так. Теперь она точно знает, чего он хочет.
Это меняло все, кроме одного. Она по-прежнему рвалась домой. Всем сердцем — домой!
Что ж! Она и едет домой. И не с пустыми руками. Наконец-то у нее есть то, о чем она мечтала, чего добивалась, что так хорошо служило ему, а теперь будет служить ей. То, что ей принадлежит по праву. Свое собственное.
Власть.
И будьте уверены, она ей воспользуется.
Глава 14
Вечером, успешно миновав пустующий холл, она поспешила в конюшню. Она хотела взять свою лошадь и отправиться к ручью, посидеть в лесной тишине, наблюдая за мирным бегом струящейся воды и поразмышлять над тем, что с ней происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84