Вы убили моего мужа, Ли Хок. И моего сына. Маленького мальчика, у которого вся жизнь была впереди и который так доверчиво входил в этот мир. И мою малышку…
Пальцы ее в кармане ветровки задрожали. Этого нельзя допустить.
— Да, совсем еще кроху, Ли Хок. Живой, славный комочек. Совершенно беззащитный. Невинное дитя. Мое дитя. Вы отняли у всех у них жизнь. И Бог знает, еще у скольких…
— Вы ошибаетесь, Рина. Не убивал я никого из ваших. Во всем виноват этот кретин-фэбээровец. В героя, видите ли, решил поиграть.
— Так что же тогда произошло? — странно-безмятежным тоном спросила Рина.
— Этот тип вытащил пистолет и принялся палить. Ну вот самолет и взорвался.
— Но вы выжили.
— Я был в хвостовой части, — пожал плечами он. — Она сразу отвалилась, и вышло так, что я упал на деревья. Разумеется, кости переломал, и лицо превратилось в кровавое месиво, но оно даже к лучшему обернулось. После пластической операции я стал совершенно неузнаваем.
— Это уж точно, — саркастически бросила Рина, — к лучшему.
— Я никогда и никого не хотел убивать, — сказал Ли Хок. — Мне нужно только одно — спасти человечество от него самого… И еще… И меньше всего я желаю вашей смерти.
— Ах вот как? И как же вы собираетесь меня спасти? Велите вирусу каким-то чудесным образом пощадить меня?
— Я могу немедленно эвакуировать вас с судна.
Рина покачала головой.
— Уэллен — неплохой парень, просто его одурачили.
— Одурачили? — изогнув брови, вежливо осведомилась Рина.
— Он считал, что полностью в курсе дела. А от него скрыли, что на борту самолета — фэбээровцы. Когда же я сказал ему, было уже поздно. Иначе, кто знает? Может, ему удалось бы хоть немного довести до ума этих недоделанных героев. Впрочем, он и сам такой. Считает, что люди вроде него могут принимать наилучшие решения. Но он заблуждается. Уэллен… он ведь тоже из этих, из тех, что у кормила власти.
Рина молча боролась со слезами. Нет, Кил никогда не переложит вину на других. Да никто и не виноват. Да, люди несовершенны, но что с того? Они борются, они стараются…
— Уэллен знает, что я прав. Он знает, что химическое, бактериологическое и ядерное оружие надо уничтожить. Он делает все от него зависящее, в этом следует отдать ему должное. Он пробивает разумные законы. Ему лучше других удается объединять антивоенные силы из разных стран. Но этого мало.
Губы у Рины сложились в печальную улыбку.
— Нет, Ли Хок, это вы заблуждаетесь, — негромко сказала она. — Кил знает, что тактика террора ни к чему хорошему не приведет. И ему также хватает сострадания понять, что любая жизнь на этой земле драгоценна и неповторима.
Хок промолчал. Оглянувшись, он посмотрел на яхту.
— Да, красота. Этот корабль — посланник старых, благородных времен. Тех времен, когда человек умел находить общий язык с природой. С небом, солнцем, морем. Но эти времена остались позади. — Он повернулся к Рине. — Нельзя вам возвращаться на яхту.
От этого тона Рина похолодела. Ей сделалось по-настоящему страшно.
— Итак, вы знаете, кто я, — ласково продолжал Ли Хок, глядя на Рину с некоторым сочувствием. — Я хочу спасти вас. И мне хотелось бы, чтобы в конце концов я мог вам довериться.
— И что же дальше? вежливо осведомилась Рина. Он рассмеялся:
— На обреченном корабле я и минуты лишней оставаться не хочу. Если они готовы заплатить выкуп, ночью я бы незаметно исчез. Остановить меня никто не осмелится, ведь я в любой момент могу открыть свой ящик Пандоры. Ампулу нетрудно оставить где-нибудь там, где она непременно разобьется, и бациллы попадут в воздух. Меньше, чем в пяти милях отсюда меня поджидает небольшая яхта. Могу взять вас с собой, только, надо быть уверенным, что вы не вонзите мне нож в спину.
— Вы убили моих детей. Чего же вы от меня ожидаете?
— Жаль, что вы так настроены, — пожал плечами Ли Хок и приподнялся со скамьи. Рина выхватила из кармана пистолет. Он вновь сел на место и улыбнулся. — Не думаю, что вы сможете пустить в ход эту штуку.
Рина засмеялась.
— Видите, у вас даже руки дрожат. Нет, Рина, на убийство вы не способны.
Она заставила себя оборвать смех.
— Вообще-то нет. Но как вы не можете понять, Ли Хок: вы уничтожили мою семью.
— И все равно на убийство вы не способны.
Рина сняла пистолет с предохранителя и прицелилась.
— Сейчас посмотрим, — почти прошептала она. Не смей, прозвучал внутренний голос. Не пытайся быть Богом и судьей вместе с судом присяжных тоже не пытайся быть. Выстрели так, чтобы просто остановить его — не убить, хотя он и заслуживает смерти. Он сам по себе опаснее любого вируса…
— Ри, — наклонился к ней Ли Хок. Она потянула за спусковой крючок. Ничего не произошло — раздался всего лишь сухой щелчок. Пистолетом слишком долго не пользовались.
Ли Хок спокойно улыбнулся. Рина вскочила на ноги. Лодчонка опасно накренилась на борт. Единственный выход — нырнуть, закрыв глаза, в темнеющую воду…
— Никуда вам не деться, Ри. Но я люблю вас. И бережно отдам вас в объятия ночи.
Мир затуманился перед ее глазами. Охваченная парализующим страхом Рина смотрела, не отрываясь, куда-то ему за спину. Повсюду была лишь тьма, лишь мрачные тени.
Ли Хок нагнулся и схватил ее за плечи. Лодка закачалась — ощущение было такое, словно море нависло черной стеной. И где-то вдали соткалась странная, почти неразличимая фигура. Она поднимается, поднимается все выше…
Уж не сам ли дьявол, бегло подумала Рина, приподнимаясь и тем самым словно облегчая задачу своему спасителю. Она сбросила с себя оцепенение и с криком ужаса кинулась в воду.
Войдя в каюту, Джоан первым делом сбросила туфли и, обернувшись, тесно прижалась к Килу и запечатлела у него на губах влажный и долгий поцелуй.
— Чувствуйте себя как дома, конгрессмен, — хрипло сказала она, наконец оторвавшись от него, — я сейчас вернусь.
— Куда же ты?.. — Он схватил ее за руку и круто развернул к себе лицом.
— Говорю же, сейчас вернусь, только разденусь.
— Я хочу, чтобы ты разделась при мне.
— Я… э-э-э… Мне надо…
Тебе надо избавиться от смерти, которую ты носишь на себе, мрачно подумал Кил. Но этого я тебе сделать не позволю.
Он крепко прижал ее к себе, потеребил мочку уха и жарко выдохнул:
— Я хочу видеть, как ты раздеваешься.
Джоан на мгновение застыла и, чувствуя, как он покрывает поцелуями-укусами ее шею, негромко застонала. Уступает? Думает, что перед ней просто мужчина, сгорающий от желания?
— Ну пожалуйста… — прошептал Кил, жадно поглаживая ее соблазнительные округлости и тонкую талию. — Ну прошу же тебя, Джоан, не отказывай мне в этом. Я хочу тебя, всю хочу…
Он начал расстегивать ей пуговицы на блузке. Джоан вновь напряглась, но сопротивляться не стала. Мгновение спустя блузка полетела на пол. Он рванул за молнию, и за блузкой последовала юбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Пальцы ее в кармане ветровки задрожали. Этого нельзя допустить.
— Да, совсем еще кроху, Ли Хок. Живой, славный комочек. Совершенно беззащитный. Невинное дитя. Мое дитя. Вы отняли у всех у них жизнь. И Бог знает, еще у скольких…
— Вы ошибаетесь, Рина. Не убивал я никого из ваших. Во всем виноват этот кретин-фэбээровец. В героя, видите ли, решил поиграть.
— Так что же тогда произошло? — странно-безмятежным тоном спросила Рина.
— Этот тип вытащил пистолет и принялся палить. Ну вот самолет и взорвался.
— Но вы выжили.
— Я был в хвостовой части, — пожал плечами он. — Она сразу отвалилась, и вышло так, что я упал на деревья. Разумеется, кости переломал, и лицо превратилось в кровавое месиво, но оно даже к лучшему обернулось. После пластической операции я стал совершенно неузнаваем.
— Это уж точно, — саркастически бросила Рина, — к лучшему.
— Я никогда и никого не хотел убивать, — сказал Ли Хок. — Мне нужно только одно — спасти человечество от него самого… И еще… И меньше всего я желаю вашей смерти.
— Ах вот как? И как же вы собираетесь меня спасти? Велите вирусу каким-то чудесным образом пощадить меня?
— Я могу немедленно эвакуировать вас с судна.
Рина покачала головой.
— Уэллен — неплохой парень, просто его одурачили.
— Одурачили? — изогнув брови, вежливо осведомилась Рина.
— Он считал, что полностью в курсе дела. А от него скрыли, что на борту самолета — фэбээровцы. Когда же я сказал ему, было уже поздно. Иначе, кто знает? Может, ему удалось бы хоть немного довести до ума этих недоделанных героев. Впрочем, он и сам такой. Считает, что люди вроде него могут принимать наилучшие решения. Но он заблуждается. Уэллен… он ведь тоже из этих, из тех, что у кормила власти.
Рина молча боролась со слезами. Нет, Кил никогда не переложит вину на других. Да никто и не виноват. Да, люди несовершенны, но что с того? Они борются, они стараются…
— Уэллен знает, что я прав. Он знает, что химическое, бактериологическое и ядерное оружие надо уничтожить. Он делает все от него зависящее, в этом следует отдать ему должное. Он пробивает разумные законы. Ему лучше других удается объединять антивоенные силы из разных стран. Но этого мало.
Губы у Рины сложились в печальную улыбку.
— Нет, Ли Хок, это вы заблуждаетесь, — негромко сказала она. — Кил знает, что тактика террора ни к чему хорошему не приведет. И ему также хватает сострадания понять, что любая жизнь на этой земле драгоценна и неповторима.
Хок промолчал. Оглянувшись, он посмотрел на яхту.
— Да, красота. Этот корабль — посланник старых, благородных времен. Тех времен, когда человек умел находить общий язык с природой. С небом, солнцем, морем. Но эти времена остались позади. — Он повернулся к Рине. — Нельзя вам возвращаться на яхту.
От этого тона Рина похолодела. Ей сделалось по-настоящему страшно.
— Итак, вы знаете, кто я, — ласково продолжал Ли Хок, глядя на Рину с некоторым сочувствием. — Я хочу спасти вас. И мне хотелось бы, чтобы в конце концов я мог вам довериться.
— И что же дальше? вежливо осведомилась Рина. Он рассмеялся:
— На обреченном корабле я и минуты лишней оставаться не хочу. Если они готовы заплатить выкуп, ночью я бы незаметно исчез. Остановить меня никто не осмелится, ведь я в любой момент могу открыть свой ящик Пандоры. Ампулу нетрудно оставить где-нибудь там, где она непременно разобьется, и бациллы попадут в воздух. Меньше, чем в пяти милях отсюда меня поджидает небольшая яхта. Могу взять вас с собой, только, надо быть уверенным, что вы не вонзите мне нож в спину.
— Вы убили моих детей. Чего же вы от меня ожидаете?
— Жаль, что вы так настроены, — пожал плечами Ли Хок и приподнялся со скамьи. Рина выхватила из кармана пистолет. Он вновь сел на место и улыбнулся. — Не думаю, что вы сможете пустить в ход эту штуку.
Рина засмеялась.
— Видите, у вас даже руки дрожат. Нет, Рина, на убийство вы не способны.
Она заставила себя оборвать смех.
— Вообще-то нет. Но как вы не можете понять, Ли Хок: вы уничтожили мою семью.
— И все равно на убийство вы не способны.
Рина сняла пистолет с предохранителя и прицелилась.
— Сейчас посмотрим, — почти прошептала она. Не смей, прозвучал внутренний голос. Не пытайся быть Богом и судьей вместе с судом присяжных тоже не пытайся быть. Выстрели так, чтобы просто остановить его — не убить, хотя он и заслуживает смерти. Он сам по себе опаснее любого вируса…
— Ри, — наклонился к ней Ли Хок. Она потянула за спусковой крючок. Ничего не произошло — раздался всего лишь сухой щелчок. Пистолетом слишком долго не пользовались.
Ли Хок спокойно улыбнулся. Рина вскочила на ноги. Лодчонка опасно накренилась на борт. Единственный выход — нырнуть, закрыв глаза, в темнеющую воду…
— Никуда вам не деться, Ри. Но я люблю вас. И бережно отдам вас в объятия ночи.
Мир затуманился перед ее глазами. Охваченная парализующим страхом Рина смотрела, не отрываясь, куда-то ему за спину. Повсюду была лишь тьма, лишь мрачные тени.
Ли Хок нагнулся и схватил ее за плечи. Лодка закачалась — ощущение было такое, словно море нависло черной стеной. И где-то вдали соткалась странная, почти неразличимая фигура. Она поднимается, поднимается все выше…
Уж не сам ли дьявол, бегло подумала Рина, приподнимаясь и тем самым словно облегчая задачу своему спасителю. Она сбросила с себя оцепенение и с криком ужаса кинулась в воду.
Войдя в каюту, Джоан первым делом сбросила туфли и, обернувшись, тесно прижалась к Килу и запечатлела у него на губах влажный и долгий поцелуй.
— Чувствуйте себя как дома, конгрессмен, — хрипло сказала она, наконец оторвавшись от него, — я сейчас вернусь.
— Куда же ты?.. — Он схватил ее за руку и круто развернул к себе лицом.
— Говорю же, сейчас вернусь, только разденусь.
— Я хочу, чтобы ты разделась при мне.
— Я… э-э-э… Мне надо…
Тебе надо избавиться от смерти, которую ты носишь на себе, мрачно подумал Кил. Но этого я тебе сделать не позволю.
Он крепко прижал ее к себе, потеребил мочку уха и жарко выдохнул:
— Я хочу видеть, как ты раздеваешься.
Джоан на мгновение застыла и, чувствуя, как он покрывает поцелуями-укусами ее шею, негромко застонала. Уступает? Думает, что перед ней просто мужчина, сгорающий от желания?
— Ну пожалуйста… — прошептал Кил, жадно поглаживая ее соблазнительные округлости и тонкую талию. — Ну прошу же тебя, Джоан, не отказывай мне в этом. Я хочу тебя, всю хочу…
Он начал расстегивать ей пуговицы на блузке. Джоан вновь напряглась, но сопротивляться не стала. Мгновение спустя блузка полетела на пол. Он рванул за молнию, и за блузкой последовала юбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77