Здесь было тихо, по-весеннему припекало солнце, земля быстро обсыхала.
- Теперь остается только найти нору! - сказал сам себе Тимка. - Пойду-ка я по берегу…
Недалеко от большой ольхи, на пригорке, он увидел двух копошащихся выхухолей. Вид у них, как он сразу же определил, подойдя ближе, был крайне расстроенный.
- Очень плохо! - встретил его Хох. - Весенние воды размыли нашу старую нору… Видишь, вся она раскрылась. Вот здесь, в этой ямке, было наше главное гнездо, а вот этот ход был запасной…
- Пойдем скорее, поищем другую нору, ты сделаешь там новое хорошее гнездо, - нетерпеливо перебила его Хохуля. - Забыл, что у меня скоро будут дети? Им нужна хорошая нора, теплая подстилка и крыша над головой.
- Могу я чем-нибудь помочь? - заботливо осведомился Тимка.
- Нет, чем же ты можешь помочь нам? Иди вдоль берега и жди нас.
Оба зверя погрузились в воду и исчезли. Тимка тихо побрел по берегу. У поворота ему преградил дорогу Хох, такой же чистенький и сухой, как будто он и не был только что в воде.
- Здесь мы будем жить! Здесь есть небольшая старая нора, я ее сейчас оборудую для нашего жилья, - объяснил он Тимке, - и если хочешь жить около нас, останавливайся здесь где-нибудь рядом.
- Обо мне не беспокойся, я как-нибудь устроюсь, - заверил его Тимка. - Лучше объясни мне, как это ты ухитряешься вылезать из воды сухим?
- А ты разве не знаешь о моей железе? Некоторым она не нравится, говорят, что очень сильно пахнет! А мне так она очень нужна: выжму немножко смазки на лапку и расчешу весь мех - он и не намокает.
- Как у утки, - подхватил Тимка, - она тоже смазывает свои перья жиром!
- Э-э, нет! У меня не жир, а мускус, он получше жира. Это во-первых. А во-вторых, у меня очень много тоненьких извитых волос - пуховых, они удерживают воздух в шерсти и не дают воде смачивать кожу.
- Вот здорово! Значит, вы плаваете в воздушной шубе!
- Конечно! Ну, я поплыву расширять нору! Уж теперь-то я не пожалею сил и сделаю нору как следует - и глубокую и длинную!
Чтобы больше не размыло ее весной! - И Хох исчез в воде.
Тимка принялся за сооружение своего жилища. Он связал одним гибким прутом густой куст ивы наверху. Внутрь куста, среди раздвинутых веток, набросал несколько охапок сухой травы, и такой же травой он аккуратно закрыл сверху свой шалаш. Получилось маленькое и совсем незаметное сооружение, да к тому же совсем рядом с берегом. Отсюда Тимке было очень удобно наблюдать за всем происходящим, оставаясь незамеченным.
Только Тимка кончил возиться с шалашом, как из воды показалась мордочка Хоха.
- Ну как, хорошо устроился? Мы с Хохулей славно поработали. Недаром все наши родичи называют меня крепколапым. - И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, Хох снова скрылся.
Тимке было хорошо видно теперь в прозрачной, отстоявшейся после паводка воде, как веслами заработали широко растопыренные лапки, и Хох, ловко изгибаясь, стал круто спускаться в глубину. Вот он еле заметной темной тенью достиг дна, и тут Тимка увидел, что по илистому дну идет глубокая ложбинка. Зверек скользнул вдоль этой ложбинки и исчез.
- Так вот где вход в нору! Я, оказывается, живу прямо над ней! - воскликнул удивленный Тимка.
Он уселся поудобнее, обхватил коленки руками и задумался, наблюдая окрестности. День был тихий и ясный, ни ветерка, ни облачка. Вот из камышовых зарослей выплыла большая кряковая утка, а за ней десяток сереньких комочков. У Тимки опять появилось знакомое уже ощущение, что время для него и для всех остальных существ кругом идет совсем по-разному.
- Я приплыл на островок, наверное, с полчаса назад, а здесь кругом уже весна!
И, продолжая наблюдать за утиным семейством, подумал: «Как все дикие животные умеют затаиваться! Сколько уж времени я торчу на берегу, а никого, кроме Хоха, не видел!»
Утка важно плыла и разговаривала на ходу со своими детьми. Теперь Тимка не мог понимать птичьего языка, но было ясно, что мама-утка чему-то очень важному учила птенцов. Вот на корягу, совсем у ноги Тимки, выскочила неведомо откуда большая зеленая лягушка.
- Уж не мой ли это знакомый Ран? Эй! Ран! - попробовал было квакнуть Тимка. - Как живешь?
Лягушка настороженно посмотрела на него и ничего не ответила.
«Эх, жалко, забыл лягушачий язык! Видно, правильно мама говорила, что иностранный язык нужно учить регулярно и ежедневно повторять слова…» - сокрушенно подумал Тимка.
Резкий всплеск привлек его внимание. У камышей на воде расходились круги. В центре этих кругов торчала чья-то усатая морда. Морда внимательно посмотрела по сторонам и скрылась под водой.
- Морда не выхухоли, - сразу же определил Тимка, - может, это бобр или выдра? Хорошо бы еще раз вынырнула…
Но сколько Тимка ни вглядывался в камыши, морда больше не показывалась. Но вот легкий шорох сзади донесся до его слуха. Осторожно повернув голову, он увидел, что густая трава на берегу слегка заколыхалась. Небольшой бурый зверек с длинным и плоским хвостом вылез на кучку прошлогодней травы, лежащей у берега, и принялся грызть молодую камышинку, которую притащил во рту. Две короткие передние лапки прочно удерживали стебелек, а две пары больших резцов, как заводные, быстро-быстро отрезали от стебля кусочек за кусочком. Кусочки один за другим исчезали во рту.
- Это определенно не выхухоль! - окончательно убедился Тимка. - Рыжий, гораздо больше, нет хоботка и перепонок на лапках… Кто это может быть? Не бобр, не выдра - их-то я узнал бы. Посмотрим, что будет делать он дальше. - И Тимка замер на своем месте.
Ондатра - это была именно она - догрызла стебелек до конца и повернулась к воде. Немного помедлила, вошла в воду и нырнула. Сверху Тимка видел, как зверек поплыл сначала в одну сторону, потом в другую вдоль берега.
«Наверное, что-то ищет, - решил Тимка. - Ого, да она совсем рядом с канавкой, ведущей в нору Хоха!»
Ондатра, обнаружив вход в нору, замерла и как будто вынюхивала что-то, решая, как поступить. Вот она медленно, воровато двинулась к входу и, помедлив, юркнула внутрь.
Тимка вздрогнул и почувствовал что-то недоброе. Надо бы предупредить Хоха и Хохулю! Но как? Он вскочил на ноги, снова присел, побежал по берегу, схватил какую-то палку, вернулся…
- Эх, почему я сразу не прогнал этого зверя от норы? Ведь она больше, чем выхухоль, и наверное съест их! - волновался Тимка. - А может быть, это вовсе и не враг, а друг?
Тимка не переставал наблюдать за входом в нору.
И не зря. Из входа в нору показался сначала длинный плоский хвост ондатры; пятясь и будто тормозя растопыренными лапами, она медленно вылезла вся. Тотчас за ней выскочили один за другим Хох и Хохуля. Поднявшаяся муть помешала Тимке рассмотреть подробности дальнейшего. Но вот на поверхности появилась усатая тупая морда. Выпученные глаза злобно поблескивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
- Теперь остается только найти нору! - сказал сам себе Тимка. - Пойду-ка я по берегу…
Недалеко от большой ольхи, на пригорке, он увидел двух копошащихся выхухолей. Вид у них, как он сразу же определил, подойдя ближе, был крайне расстроенный.
- Очень плохо! - встретил его Хох. - Весенние воды размыли нашу старую нору… Видишь, вся она раскрылась. Вот здесь, в этой ямке, было наше главное гнездо, а вот этот ход был запасной…
- Пойдем скорее, поищем другую нору, ты сделаешь там новое хорошее гнездо, - нетерпеливо перебила его Хохуля. - Забыл, что у меня скоро будут дети? Им нужна хорошая нора, теплая подстилка и крыша над головой.
- Могу я чем-нибудь помочь? - заботливо осведомился Тимка.
- Нет, чем же ты можешь помочь нам? Иди вдоль берега и жди нас.
Оба зверя погрузились в воду и исчезли. Тимка тихо побрел по берегу. У поворота ему преградил дорогу Хох, такой же чистенький и сухой, как будто он и не был только что в воде.
- Здесь мы будем жить! Здесь есть небольшая старая нора, я ее сейчас оборудую для нашего жилья, - объяснил он Тимке, - и если хочешь жить около нас, останавливайся здесь где-нибудь рядом.
- Обо мне не беспокойся, я как-нибудь устроюсь, - заверил его Тимка. - Лучше объясни мне, как это ты ухитряешься вылезать из воды сухим?
- А ты разве не знаешь о моей железе? Некоторым она не нравится, говорят, что очень сильно пахнет! А мне так она очень нужна: выжму немножко смазки на лапку и расчешу весь мех - он и не намокает.
- Как у утки, - подхватил Тимка, - она тоже смазывает свои перья жиром!
- Э-э, нет! У меня не жир, а мускус, он получше жира. Это во-первых. А во-вторых, у меня очень много тоненьких извитых волос - пуховых, они удерживают воздух в шерсти и не дают воде смачивать кожу.
- Вот здорово! Значит, вы плаваете в воздушной шубе!
- Конечно! Ну, я поплыву расширять нору! Уж теперь-то я не пожалею сил и сделаю нору как следует - и глубокую и длинную!
Чтобы больше не размыло ее весной! - И Хох исчез в воде.
Тимка принялся за сооружение своего жилища. Он связал одним гибким прутом густой куст ивы наверху. Внутрь куста, среди раздвинутых веток, набросал несколько охапок сухой травы, и такой же травой он аккуратно закрыл сверху свой шалаш. Получилось маленькое и совсем незаметное сооружение, да к тому же совсем рядом с берегом. Отсюда Тимке было очень удобно наблюдать за всем происходящим, оставаясь незамеченным.
Только Тимка кончил возиться с шалашом, как из воды показалась мордочка Хоха.
- Ну как, хорошо устроился? Мы с Хохулей славно поработали. Недаром все наши родичи называют меня крепколапым. - И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, Хох снова скрылся.
Тимке было хорошо видно теперь в прозрачной, отстоявшейся после паводка воде, как веслами заработали широко растопыренные лапки, и Хох, ловко изгибаясь, стал круто спускаться в глубину. Вот он еле заметной темной тенью достиг дна, и тут Тимка увидел, что по илистому дну идет глубокая ложбинка. Зверек скользнул вдоль этой ложбинки и исчез.
- Так вот где вход в нору! Я, оказывается, живу прямо над ней! - воскликнул удивленный Тимка.
Он уселся поудобнее, обхватил коленки руками и задумался, наблюдая окрестности. День был тихий и ясный, ни ветерка, ни облачка. Вот из камышовых зарослей выплыла большая кряковая утка, а за ней десяток сереньких комочков. У Тимки опять появилось знакомое уже ощущение, что время для него и для всех остальных существ кругом идет совсем по-разному.
- Я приплыл на островок, наверное, с полчаса назад, а здесь кругом уже весна!
И, продолжая наблюдать за утиным семейством, подумал: «Как все дикие животные умеют затаиваться! Сколько уж времени я торчу на берегу, а никого, кроме Хоха, не видел!»
Утка важно плыла и разговаривала на ходу со своими детьми. Теперь Тимка не мог понимать птичьего языка, но было ясно, что мама-утка чему-то очень важному учила птенцов. Вот на корягу, совсем у ноги Тимки, выскочила неведомо откуда большая зеленая лягушка.
- Уж не мой ли это знакомый Ран? Эй! Ран! - попробовал было квакнуть Тимка. - Как живешь?
Лягушка настороженно посмотрела на него и ничего не ответила.
«Эх, жалко, забыл лягушачий язык! Видно, правильно мама говорила, что иностранный язык нужно учить регулярно и ежедневно повторять слова…» - сокрушенно подумал Тимка.
Резкий всплеск привлек его внимание. У камышей на воде расходились круги. В центре этих кругов торчала чья-то усатая морда. Морда внимательно посмотрела по сторонам и скрылась под водой.
- Морда не выхухоли, - сразу же определил Тимка, - может, это бобр или выдра? Хорошо бы еще раз вынырнула…
Но сколько Тимка ни вглядывался в камыши, морда больше не показывалась. Но вот легкий шорох сзади донесся до его слуха. Осторожно повернув голову, он увидел, что густая трава на берегу слегка заколыхалась. Небольшой бурый зверек с длинным и плоским хвостом вылез на кучку прошлогодней травы, лежащей у берега, и принялся грызть молодую камышинку, которую притащил во рту. Две короткие передние лапки прочно удерживали стебелек, а две пары больших резцов, как заводные, быстро-быстро отрезали от стебля кусочек за кусочком. Кусочки один за другим исчезали во рту.
- Это определенно не выхухоль! - окончательно убедился Тимка. - Рыжий, гораздо больше, нет хоботка и перепонок на лапках… Кто это может быть? Не бобр, не выдра - их-то я узнал бы. Посмотрим, что будет делать он дальше. - И Тимка замер на своем месте.
Ондатра - это была именно она - догрызла стебелек до конца и повернулась к воде. Немного помедлила, вошла в воду и нырнула. Сверху Тимка видел, как зверек поплыл сначала в одну сторону, потом в другую вдоль берега.
«Наверное, что-то ищет, - решил Тимка. - Ого, да она совсем рядом с канавкой, ведущей в нору Хоха!»
Ондатра, обнаружив вход в нору, замерла и как будто вынюхивала что-то, решая, как поступить. Вот она медленно, воровато двинулась к входу и, помедлив, юркнула внутрь.
Тимка вздрогнул и почувствовал что-то недоброе. Надо бы предупредить Хоха и Хохулю! Но как? Он вскочил на ноги, снова присел, побежал по берегу, схватил какую-то палку, вернулся…
- Эх, почему я сразу не прогнал этого зверя от норы? Ведь она больше, чем выхухоль, и наверное съест их! - волновался Тимка. - А может быть, это вовсе и не враг, а друг?
Тимка не переставал наблюдать за входом в нору.
И не зря. Из входа в нору показался сначала длинный плоский хвост ондатры; пятясь и будто тормозя растопыренными лапами, она медленно вылезла вся. Тотчас за ней выскочили один за другим Хох и Хохуля. Поднявшаяся муть помешала Тимке рассмотреть подробности дальнейшего. Но вот на поверхности появилась усатая тупая морда. Выпученные глаза злобно поблескивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38