Это было чудо.
Только мне очень хотелось бы увидеть этого одареннейшего китайца и воочию. Возможно, что его манеры, его движения, его лицо дали бы мне ответ на вопрос, возникший у меня после передачи, а именно: понял ли этот одаренный человек европейскость, польскость, парижскость, грусть и скепсис этой музыки изнутри или же у него был учитель, товарищ, наставник, образец, чью игру он имитировал со всеми нюансами и заучил наизусть? Мне хотелось бы еще много раз и в разные дни послушать, как он играет ту же программу. Если все было настоящим золотом, если Фу Цзонг был действительно таким музыкантом, каким я очень склонялся его считать, то каждое новое исполнение должно было, пусть в мельчайших примерах, отличаться чем-то новым, уникальным, индивидуальным и не могло быть только еще одним прокручиванием великолепной пластинки.
Что ж, может быть, мой вопрос когда-нибудь и получит ответ. Вопрос этот не мешал мне во время концерта, он возник лишь потом. И, слушая его игру, я мгновеньями почти видел этого человека с Востока, не подлинного, конечно, Фу Цзонга, а того, которого я вообразил, придумал, выдумал. Он походил на персонажа Чжуан-цзы из «Цзиньгу цигуана», а игру его, казалось мне, выполняла та призрачно-уверенная, совершенно свободная, набожно направляемая дао рука, которой художники в Древнем Китае водили кисточку с тушью, чтобы в картине и письменах приблизиться к тому, в чем в счастливый час угадывается смысл жизни и мироздания.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35