Мы пробирались мимо обшарпанных домов, перед которыми над зловонными лужами нечистот кружились целые тучи самых разных насекомых. Потрескавшиеся стены зданий покрывал густой слой плесени.
Эта был район Ислина, известный как Низина. Уже по названию можно было предположить, что это за место. Оно находилось в углублении, и поэтому именно сюда устремлялись все канализационные стоки и вода. Любой уважающий себя народ уже давно покинул бы такое место, но воркэльфы сделали его своим домом. А правители Ислина, похоже, намеренно не принимали никаких мер по улучшению условий жизни этих несчастных, в надежде что воркэльфы рано или поздно просто покинут этот район и уйдут из города.
Промозглый воздух, казалось, проникал под кожу, обдавая холодом все мое тело до самых костей. Но, думаю, дело тут было не только в сырости. Вокруг нас шныряли странные субъекты в грязной одежде. Все они были эльфами, худыми и довольно невысокими, ниже Джентеллина. Я не заметил у них свойственных обычно эльфийскому народу сильных мускулов. У некоторых на руках были татуировки. Одни носили длинные волосы — распущенные или заплетенные в бесчисленные косички, у других они были коротко острижены. От этих личностей несло потом и еще чем-то менее приятным. Глаза эльфов не имели зрачков и были самых разнообразных оттенков, от обычного белого до угольно-черного, у некоторых с серебристым отливом, как у Резолюта.
Глубже в Низине нам начали встречаться эльфийские блудницы, которые зазывали нас, поднимая перед нами юбки. Куда ни глянь, всюду валялись в грязи пустые винные бутылки вперемежку с пьяными эльфами. Некоторые из тел дергались, изрыгая все, что ими было выпито за этот день, другие же лежали неподвижно — наверное, спали. В дверях закоптелых хибар то и дело появлялись эльфы. Они, казалось, не замечали, что происходит вокруг, и, выйдя на улицу, брели куда-то наугад, унося за собой шлейф сладкого запаха морфия.
Некоторые кричали что-то нам вслед, в основном по-эльфийски. Я, естественно, не понимал, что они говорят, но мог догадаться о содержании по интонации. От Резолюта я не услышал ни перевода, ни угроз в адрес орущих эльфов. Мне вдруг пришло в голову, что эльфы недовольны не только нашим присутствием в Низине, но и Резолютом, который нас сюда привел.
Наконец мы добрались до хорошо освещенного здания, бывшего, как я догадался, таверной.
Внутри, за стойкой бара, толстый эльф — я, кстати, больше никогда не встречал в своей жизни эльфов-толстяков — разливал в кружки пенящийся эль, а эльфийки разносили их посетителям. Столы были составлены у дальней стены зала. В противоположной части помещения находился один стол, вокруг которого в несколько рядов стояли стулья. Там сидели самые разные эльфы и среди них — одна эльфийка с черными волосами и золотистыми глазами. Татуировок у нее на руках было, пожалуй, больше, чем у Резолюта.
За самим столом сидели четыре эльфа — точнее, воркэльфа, как я догадался по их глазам, — хорошо и даже модно одетые. Они выглядели ухоженными до кончиков ногтей. На столе перед воркэльфами стояла чернильница, рядом с ней лежала пергаментная бумага и перья. Из этого я сделал вывод, что они грамотные. Один из четырех, рыжеволосый эльф, указал нам на места в переднем ряду.
Резолют разместился на одном из двух стульев возле стойки бара. Рядом с ним сидела эльфийка с такими же, как у Резолюта, белыми волосами. У нее были глаза цвета меди, и они как-то странно переливались, будто это был расплавленный металл с течениями в глубине. Она не повернулась к нему, когда Резолют уселся рядом, только накрыла своей ладонью его руку.
Рыжеволосый встал и протяжно сказал что-то по-эльфийски, потом перешел на человеческий язык, который являлся общим для всех наций. Думаю, он сделал это для того, чтобы мы тоже поняли, о чем пойдет речь.
— Резолют привел вас сюда, потому что над ним прямо здесь и сейчас состоится суд. Резолют обвиняется в злостном преступлении. В свою защиту он говорит, что на это его толкнули серьезные обстоятельства. Резолют утверждает, что его поступок оправдывается важностью его миссии. Меня зовут Амендс. Я вместе с тремя своими товарищами предъявляю обвинение Резолюту и буду его судить. Рядом с Резолютом сидит наша ведунья, Оракла. Она будет определять, кто здесь прав. Если Оракла не вынесет никакого решения, тогда мы сами будем думать, как поступить.
Не очень-то мне понравилась такая расстановка сил, когда обвиняющая сторона будет выполнять еще и роль судьи, определяя, виновен Резолют или нет. Не слишком это было похоже на справедливый суд. Я взглянул на Резолюта, тот не сводил глаз с Амендса.
Амендс посмотрел на лежавший перед ним пергамент.
— Вы были свидетелями того, как обвиняемый говорил с Джентеллином из Крокеллина.
Я кивнул.
— Да, только я не понимаю эльфийского языка, поэтому мне неизвестно содержание их разговора.
— Это не имеет значения. Скажите, Резолют был груб?
Я почесал лоб.
— Скорее он был разозлен, но на это у Резолюта имелась веская причина. Груб — нет, я бы так не сказал.
Рыжеволосый эльф ухмыльнулся.
— А разве проявление злости на приеме у королевы — это не грубость?
— Кричать «Пожар!», возможно, тоже не слишком вежливо, но если здание в огне, то находящиеся в нем не осудят такой поступок. — Я вытянул руку в сторону Резолюта: — Он был с нами в Атвале, сражался против авроланов, спас мне жизнь. У Резолюта хватило мужества первым заговорить о нависшей над миром угрозе, первым закричать «Пожар!»
Ли улыбнулся мне:
— Неплохо сказано.
— Спасибо.
Амендс хмуро взглянул на нас.
— Скажите, пожалуйста, а не показалось ли вам, что поведение Резолюта нарушало ход событий и испортило вечер?
Я вздохнул.
— Нам говорили, чтобы мы никому не рассказывали о том, что произошло в Атвале, пока этот вопрос не обсудят политики. Резолют просто ускорил это обсуждение, добился, что теперь этот факт не проигнорируют и не забудут. Может, его поступок и не понравился кому-то, но это был совершенно необходимый шаг.
Резолют слегка кивал головой. Оракла оставалась неподвижной и безмолвной.
Амендс молча смотрел на ведунью, ожидая ее решения. В комнате никто не говорил, раздавались только пошлые смешки пьяных эльфов, которые, вероятно, думали сейчас лишь о том, что было спрятано под складками ее юбки. Черноволосая эльфийка шикнула на них, чтобы они замолчали. Однако Оракла так ничего и не сказала.
Амендс кивнул.
— Ну что ж, значит, в ваших словах нет неправды. Но нам еще предстоит выяснить истину, к этому мы сейчас и приступим. Резолют останется здесь, пока мы не вернемся.
Четверо эльфов поднялись со стульев и прошли в заднюю комнату.
Как только дверь закрылась за ними, Резолют вынул свою руку из-под ладони Ораклы и направился к стойке бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Эта был район Ислина, известный как Низина. Уже по названию можно было предположить, что это за место. Оно находилось в углублении, и поэтому именно сюда устремлялись все канализационные стоки и вода. Любой уважающий себя народ уже давно покинул бы такое место, но воркэльфы сделали его своим домом. А правители Ислина, похоже, намеренно не принимали никаких мер по улучшению условий жизни этих несчастных, в надежде что воркэльфы рано или поздно просто покинут этот район и уйдут из города.
Промозглый воздух, казалось, проникал под кожу, обдавая холодом все мое тело до самых костей. Но, думаю, дело тут было не только в сырости. Вокруг нас шныряли странные субъекты в грязной одежде. Все они были эльфами, худыми и довольно невысокими, ниже Джентеллина. Я не заметил у них свойственных обычно эльфийскому народу сильных мускулов. У некоторых на руках были татуировки. Одни носили длинные волосы — распущенные или заплетенные в бесчисленные косички, у других они были коротко острижены. От этих личностей несло потом и еще чем-то менее приятным. Глаза эльфов не имели зрачков и были самых разнообразных оттенков, от обычного белого до угольно-черного, у некоторых с серебристым отливом, как у Резолюта.
Глубже в Низине нам начали встречаться эльфийские блудницы, которые зазывали нас, поднимая перед нами юбки. Куда ни глянь, всюду валялись в грязи пустые винные бутылки вперемежку с пьяными эльфами. Некоторые из тел дергались, изрыгая все, что ими было выпито за этот день, другие же лежали неподвижно — наверное, спали. В дверях закоптелых хибар то и дело появлялись эльфы. Они, казалось, не замечали, что происходит вокруг, и, выйдя на улицу, брели куда-то наугад, унося за собой шлейф сладкого запаха морфия.
Некоторые кричали что-то нам вслед, в основном по-эльфийски. Я, естественно, не понимал, что они говорят, но мог догадаться о содержании по интонации. От Резолюта я не услышал ни перевода, ни угроз в адрес орущих эльфов. Мне вдруг пришло в голову, что эльфы недовольны не только нашим присутствием в Низине, но и Резолютом, который нас сюда привел.
Наконец мы добрались до хорошо освещенного здания, бывшего, как я догадался, таверной.
Внутри, за стойкой бара, толстый эльф — я, кстати, больше никогда не встречал в своей жизни эльфов-толстяков — разливал в кружки пенящийся эль, а эльфийки разносили их посетителям. Столы были составлены у дальней стены зала. В противоположной части помещения находился один стол, вокруг которого в несколько рядов стояли стулья. Там сидели самые разные эльфы и среди них — одна эльфийка с черными волосами и золотистыми глазами. Татуировок у нее на руках было, пожалуй, больше, чем у Резолюта.
За самим столом сидели четыре эльфа — точнее, воркэльфа, как я догадался по их глазам, — хорошо и даже модно одетые. Они выглядели ухоженными до кончиков ногтей. На столе перед воркэльфами стояла чернильница, рядом с ней лежала пергаментная бумага и перья. Из этого я сделал вывод, что они грамотные. Один из четырех, рыжеволосый эльф, указал нам на места в переднем ряду.
Резолют разместился на одном из двух стульев возле стойки бара. Рядом с ним сидела эльфийка с такими же, как у Резолюта, белыми волосами. У нее были глаза цвета меди, и они как-то странно переливались, будто это был расплавленный металл с течениями в глубине. Она не повернулась к нему, когда Резолют уселся рядом, только накрыла своей ладонью его руку.
Рыжеволосый встал и протяжно сказал что-то по-эльфийски, потом перешел на человеческий язык, который являлся общим для всех наций. Думаю, он сделал это для того, чтобы мы тоже поняли, о чем пойдет речь.
— Резолют привел вас сюда, потому что над ним прямо здесь и сейчас состоится суд. Резолют обвиняется в злостном преступлении. В свою защиту он говорит, что на это его толкнули серьезные обстоятельства. Резолют утверждает, что его поступок оправдывается важностью его миссии. Меня зовут Амендс. Я вместе с тремя своими товарищами предъявляю обвинение Резолюту и буду его судить. Рядом с Резолютом сидит наша ведунья, Оракла. Она будет определять, кто здесь прав. Если Оракла не вынесет никакого решения, тогда мы сами будем думать, как поступить.
Не очень-то мне понравилась такая расстановка сил, когда обвиняющая сторона будет выполнять еще и роль судьи, определяя, виновен Резолют или нет. Не слишком это было похоже на справедливый суд. Я взглянул на Резолюта, тот не сводил глаз с Амендса.
Амендс посмотрел на лежавший перед ним пергамент.
— Вы были свидетелями того, как обвиняемый говорил с Джентеллином из Крокеллина.
Я кивнул.
— Да, только я не понимаю эльфийского языка, поэтому мне неизвестно содержание их разговора.
— Это не имеет значения. Скажите, Резолют был груб?
Я почесал лоб.
— Скорее он был разозлен, но на это у Резолюта имелась веская причина. Груб — нет, я бы так не сказал.
Рыжеволосый эльф ухмыльнулся.
— А разве проявление злости на приеме у королевы — это не грубость?
— Кричать «Пожар!», возможно, тоже не слишком вежливо, но если здание в огне, то находящиеся в нем не осудят такой поступок. — Я вытянул руку в сторону Резолюта: — Он был с нами в Атвале, сражался против авроланов, спас мне жизнь. У Резолюта хватило мужества первым заговорить о нависшей над миром угрозе, первым закричать «Пожар!»
Ли улыбнулся мне:
— Неплохо сказано.
— Спасибо.
Амендс хмуро взглянул на нас.
— Скажите, пожалуйста, а не показалось ли вам, что поведение Резолюта нарушало ход событий и испортило вечер?
Я вздохнул.
— Нам говорили, чтобы мы никому не рассказывали о том, что произошло в Атвале, пока этот вопрос не обсудят политики. Резолют просто ускорил это обсуждение, добился, что теперь этот факт не проигнорируют и не забудут. Может, его поступок и не понравился кому-то, но это был совершенно необходимый шаг.
Резолют слегка кивал головой. Оракла оставалась неподвижной и безмолвной.
Амендс молча смотрел на ведунью, ожидая ее решения. В комнате никто не говорил, раздавались только пошлые смешки пьяных эльфов, которые, вероятно, думали сейчас лишь о том, что было спрятано под складками ее юбки. Черноволосая эльфийка шикнула на них, чтобы они замолчали. Однако Оракла так ничего и не сказала.
Амендс кивнул.
— Ну что ж, значит, в ваших словах нет неправды. Но нам еще предстоит выяснить истину, к этому мы сейчас и приступим. Резолют останется здесь, пока мы не вернемся.
Четверо эльфов поднялись со стульев и прошли в заднюю комнату.
Как только дверь закрылась за ними, Резолют вынул свою руку из-под ладони Ораклы и направился к стойке бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116