Ульи были крепенькие на вид, но старые, поэтому обошлись мне в две тысячи рублей за четыре штуки и несколько баллонов мёда, по сотне за кило. Дед был до того доволен сделкой, что согласился подержать у себя во дворе хоть месяц до моего следующего приезда и отвезти их на телеге поближе к трассе, а это с три сотни метров. Чокнутой меня наверное считает, ну и пусть. Ну вот и закончили перевоз, потоптавшись немного, видимо борясь с пережитком социализма, то есть с желанием предложить помощь сверх оговоренной, он кликнул помогавшего ему внука. Развернулся дед и потопал домой, как и его пятнадцатилетний балбес, пяливший глаза на явно городскую девчонку, которой, по её словам, взбрело подарить отцу, начинающему пчеловоду-любителю, на его день рождения старые ульи. Ну, вот и отчалили, вот и молодцы.
До схрона, то бишь до небольшой сухой промоины было сорок метров, разгребла листья и, не торопясь и всё время контролируя обстановку, разместила в ульях, между уплотнительными тряпками, пропахшими прополисом, драгоценные мешки. Закуток, где стояли ульи, находился на слегка изогнутом участке, до дедова посёлка, как уже было сказано, немногим более трёхсот метров, чуть в гору, а до основной трассы ещё сотня. Я находилась как раз в начале регулярно подновляемого асфальта, ближе к деревеньке, сменяющегося колдобинами. Место идеальное, два раза, пока я таскала мешки, из деревни выходили легковушки и я их услышала заранее. Конечно, останавливались, интересовались, хотя, по-моему, в их глухомани слухи разносятся быстрее света. В общем с улыбкой поясняла ситуацию и отказывалась от помощи. В нескольких местах зафиксировала крышки маленькими гвоздиками, кроме того улья, что с мёдом.
Через два часа, строго к заказанному времени, прибыла грузовая газель. Шофёр и грузчик споро закинули в кузов ульи и мой рюкзак, потом закрепили их. Доехали до дачи под Краснодаром к семи вечера, затем выгрузили ульи на подготовленные заранее подставки. Я вручила на прощание мужикам обещанную пятисотку на двоих и мы расстались. Потери в дороге, литровая банка мёда, я отдала её на посту объездной дороги. Мент был доволен, зелени настриг и себе и начальству за день много, а вот сладенького на закуску я первая подкинула. Знал бы ты, лопушок, какой груз ты выпустил из своих потных лапок. А шофёр и водитель то же без вопросов, подвезла подарок от деда отцу, да и по местным горам полазила, всё ясно, всё понятно. Именно это они мельком расскажут своим родным, а больше порадуют тех деньги, а история скоро забудется. Первый этап прошёл нормально, всё получилось. Карнеги, Фрейд и Павлов, спасибо вам, святая троица, за ваши книги. Благодарю за то, что психология человека, а так же людей спивающихся до поросячьего визга, просчитана мной верно до такой степени, что я не только выжила в этом безумном походе, но и осталась целкой. Справиться с четырьмя мужиками, пусть и немного опустившимися, это был крутой адреналин! Но вот сейчас я ловила отходняк.
Да и оттепель была для меня манной небесной, впрочем, если бы в инете её не предсказали, то я бы и не затеяла всё это предприятие. Сейчас днём уже ноль, а на пике, неделю назад, было 27 тепла. Давно такого января не было, лет десять уже, зато в конце февраля, как пить дать, ударит мороз под тридцать градусов. Опять половину почек на обманутых теплом плодовых деревьях побьёт холодом. Нет, все-таки с погодой неладное твориться, испоганили её люди, испоганили. Ну и чёрт с ней!
Перетаскивать добро из ульев в дом я не стала, и так всё сфотографировано и описано. Оценка, приблизительная, минимум двести тысяч, да и то это на мой непрофессиональный взгляд. Ладно, потом, всё потом, а сейчас накинем сверху и закрепим от дождя и ветра кирпичами старые куски линолеума. Позвонила ещё раз матери, взяла у соседей обещанного щенка, уже самостоятельного и отдала им деньги, как было оговорено, чтобы перекидывали ему еду через забор. Дед, отставной военный, пообещал всё сделать в лучшем виде. Наконец пошла в дом, умылась, села в кресло и, наконец, позволила себе поймать тот самый долгожданный отходняк и заплакать.
Всё же их было, как ни крути, четверо, на и когда последнюю вазу вынесли, я их бросок прозевала. Фома, он у них за бугра, самый непропитый, он бы и рад был заняться сразу со мной вопросами полового воспитания, да те трое сразу к моему рюкзаку кинулись. До этого приходилось за ними строго следить, только бутылку водки в день выдавать, один раз даже из ракетницы пальнула когда самый тщедушный до стратегических питьевых запасов попытался добраться. Ракетница теперь у Фомы, а я, со связанными за спиной, собственным шарфом, руками сижу в грязи внизу ямы, рядом с лазом в дольмен и молюсь святому Павлову, чтобы у этих собак слюни сработали быстрее разума. Знали они, я сама им показывала эти две бутылки самопального коньяка, к ним родимым потянулись их взоры, потому что водку допили ещё позавчера. Я им обещала их за победу, ну да они их и сами взяли. Разлили, хряпнули по одноразовому стаканчику, выматерились, закусили и стали смачно обсуждать все позы, в которых они меня будут иметь в виду. Просмоленные алкаши, они смогли тяпнуть и по второй, прежде чем их начало колбасить.
Но, после первой, я не сильно и прислушивалась, так была занята, отдирая стянутыми за спиной руками, прикрепленный лейкопластырем к икре складной нож. Три минуты и шарф разрезан, ещё минута-другая, чтобы выбраться из ямы без лестницы. Так, крики не симулировали, лежат голубчики, правда, только трое. А вот и Фома, зверюга ты наш, матёрый, ползёт к лесу. Живучий! Первым делом я вернулась к трём телам и побросала их вниз, затащила внутрь дольмена, затем вернулась за Фомой. Тяжёлый он, зараза! Ну, без спешки, мы и слона съедим, вот и он рядом с товарищами оказался. Двигаться к тому времени он уже не мог, но был еще в памяти и глядел злобно. Поднявшись по приставленной теперь самодельной лесенке наверх, я взяла пакеты для мусора, в которые заставляла мужиков складывать все объедки, я взяла четыре штуки пустых, бечёвку и опустилась вниз. Направив мощный фонарь на Фому, я надела пакет ему на голову. Когда все четверо лишились доступа воздуха, я засекла десять минут. Дёрнулся, пару раз, только главарь, остальные уже были готовыми.
Теперь, мусор, всё в дольмен, туда же палатку, в которой они спали и весь оставшийся сухой спирт. До темноты оставалось немного, так что я, поела и стала забрасывать яму землёй. Когда показались звёзды, а вход внизу был уже наполовину скрыт, я спустилась вниз и забросила в отверстие несколько охотничьих спичек. Переставила палатку, так как ветерок гнал вонь горелого мяса в мою сторону, и уснула. За следующее утро забросала ямку и положила снятый заранее дёрн, а сверху набросала перегнивших листьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70