Там и сям валялись вырванные с деревья, виднелись поломанные дома. Почти все две недели, что мы были на сборе, шел жуткий дождь, и некоторые занятия на поле практически пошли насмарку. Пришлось отказаться и от бега в лесу, потому что тропинки размыло, они стали скользкими и на них хлюпала грязная жижа. Слава богу, что силовую подготовку, о которой я уже рассказывал в предыдущих главах, проводить никто не мешал.
Последней каплей в прямом и переносном смысле стало то, что в ресторане отеля начала протекать крыша и завтраки-обеды-ужины проходили под веселый плеск падающей в подставленные ведра воды. На следующий год в Турцию мы уже не поехали, наученные тамошними капризами погоды в данный период времени.
Ничего веселого не ждало нас и в Испании. Изначально планировалось, что мы как следует поработаем над игрой в одно касание, быстрым пасом и прочим усовершенствованием собственных комбинационных действий, но подвело поле отеля, которое было не лучшего качество – кочковатое, неровное. В то же время совсем неподалеку от нас ЦСКА работал на фантастических газонах специального футбольного комплекса. Меня взяла злость – с какой это стати мы, клуб, занявший 2-е место в чемпионате, серебряный призер, должны ковыряться бог знает где! Позвонил в Петербург Давиду, Илье Чераксову, выразил свое неудовольствие. Давид тут же вылетел к нам, посмотрел на условия проведения занятий и пришел в ужас.
Остаток сбора, а также на следующий год мы уже тренировались в чудном комплексе «Марпафут», который, увы, отчего-то в 2006-м году пришел в запустение. Учитывая то, что и добирались мы до Испании с приключениями – проторчали полдня в Париже, ожидая стыковочного рейса до Малаги – настроение у меня было отвратительным. Год еще толком не начался, а проблем было столько, что им не было видно конца. Кое-что нам потом отчасти аукнулось в концовке чемпионата, когда мы не сумели оказаться в призовой тройке, хотя, конечно, организационные проблемы зимы и не стали определяющими в финишной эпопее.
Поскольку чемпионат России обычно начинается в непростых погодных условиях, мы экспериментировали и фактически насильно увезли команду из теплого климата (игрокам оставалось лишь посочувствовать – они любили тепло и солнышко) в более приближенный к тому, что нас ждал на старте сезона. Третий сбор на сей раз прошел в чешской деревне Блшаны, на тогда еще приличной тренировочной базе, которая была построена на деньги бывшего президента чешско-моравского футбольного союза Франтишка Хваловского. Конечно, футболистам там было скучновато – маленькие населенные пункты на моей родине часто кажется безлюдными – но свою задачу хотя бы на том этапе мы выполнили. Жаль только, что когда мы тренировались в Блшанах, сам пан Хваловский отдыхал на нарах за всякие коррупционные дела. Впоследствии и сам тренировочный центр утратил свое качество…
Завершили подготовку к сезону в Голландии, где вроде бы все было в порядке – и отель, и поле, и условия для восстановления. Одна лишь вещь омрачила нам существование: в последней контрольной игре получил травму наш вратарь Слава Малафеев и выбыл из строя на долгий срок. Впрочем, знай я, что спустя полторы недели произойдет еще, переживал бы, пожалуй, еще больше – буквально во второй игре сезона «сломался» и Камил Чонтофальски, в результате чего мы остались с молодым Сергеем Ивановым, которого, правда, наш спортивный директор Борис Рапопорт постоянно объявлял то игроком «Шахтера», то еще какого-нибудь мощного клуба. Первые 6-7 туров неопытный парнишка защищал ворота «Зенита». Скажем так – это, конечно, был ни Слава, и ни Камил. Кое-какие навыки, обретенные в молодежной сборной, ему помогали, еще кое-какие вещи о большом футболе он усвоил, играя тогда за основной состав. Не хочу подробно рассказывать о Сергее, потому что для этого пришлось бы разбирать его ошибки, а мне этим заниматься не хочется. В конце концов, насколько я знаю, карьера у парня и так не складывается.
Вообще, наша защита довольно неплохо начала сезон, и мы довольно быстро оказались наверху в таблице. Впервые в своей новейшей истории «Зенит» разгромил на выезде «Спартак», вырвал ничью с ЦСКА 3:3, уступая 1:3, обыграли мы московское «Динамо» моего соотечественника Ярослава Гжебика, который так и не смог расположить к себе русских футболистов, отчего и потерпел неудачу. Ярда думал, что его чешские методы будут проходить и в России, без поправки на местные нюансы, и жестоко просчитался. Мне потом знакомые в Чехии говорили: ты там, наверное, всех игроков в России перепугал, ты же всегда был с ними очень жесткий. Ох, если бы я вел себя так же, как я это делал в Чехии, и в Питере, меня точно так же отправили бы в досрочную отставку. В «Зените», как я понял (да и в любом другом русском клубе), игроки – довольно ранимые люди, которые требуют индивидуального к себе подхода. Причем, если они не ощущают его постоянно, то впадают в меланхолию, которая может привести к непредсказуемым последствиям. Потом Быстров, покинувший нашу команду, говорил, что я, дескать, перестал общаться с футболистами, в частности, с ним, и ставил это мне как едва ли не главную вину. Представляете, каким важным моментом это является! При том, что я в какой-то момент всего лишь почувствовал, что излишняя свобода команде на пользу не пошла, она ею «захлебнулась». И начал «затягивать гайки», что, разумеется, нравилось далеко не всем. Футболисты просто не смогли сразу перестроиться на несколько другой стиль жизни, хотя цербером я за все годы в «Зените» так и не стал, и не смог ограничить внутреннюю свободу игроков, хотя со всех сторон мне только и делали, что советовали – да запри ты их на базе на недельку, да пройдись по номерам, посмотри, кто пьет, а кто в карты играет. Кажется, мой коллега Гаджи Гаджиев из «Крыльев» разделял мои взгляды на футбол и утверждал, что только свободная личность может творить и раскрываться на поле. Увы, не все русские игроки на сто процентов верно понимают понятие «свобода»…
* * *
Тем временем, моя жизнь в Петербурге шла своим чередом. Я не менял ее стиля – по-прежнему сторонился шумных компаний, жил по самому собой заведенному распорядку и дальше базы, любимого японского ресторана и дома не ездил. В команде даже посмеивались, когда я приобрел себе серый «Мерседес» – зачем мне столько машин, если я могу добираться до всех нужных пунктах назначения пешком? Что поделаешь, я люблю машины, и об этом уже говорил. А кроме того, когда у меня был один лишь клубный «Мондео» и приезжала жена, я мог оставаться прикованный к месту, что как раз подавляло во мне пресловутое чувство внутренней свободы. Она, такая вся красивая-нарядная, уезжала по магазинам, а я как дурак, сделав все дела, и проведя все тренировки, должен был сидеть до потери сознания сидеть на базе и ждать, когда она соизволит меня забрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Последней каплей в прямом и переносном смысле стало то, что в ресторане отеля начала протекать крыша и завтраки-обеды-ужины проходили под веселый плеск падающей в подставленные ведра воды. На следующий год в Турцию мы уже не поехали, наученные тамошними капризами погоды в данный период времени.
Ничего веселого не ждало нас и в Испании. Изначально планировалось, что мы как следует поработаем над игрой в одно касание, быстрым пасом и прочим усовершенствованием собственных комбинационных действий, но подвело поле отеля, которое было не лучшего качество – кочковатое, неровное. В то же время совсем неподалеку от нас ЦСКА работал на фантастических газонах специального футбольного комплекса. Меня взяла злость – с какой это стати мы, клуб, занявший 2-е место в чемпионате, серебряный призер, должны ковыряться бог знает где! Позвонил в Петербург Давиду, Илье Чераксову, выразил свое неудовольствие. Давид тут же вылетел к нам, посмотрел на условия проведения занятий и пришел в ужас.
Остаток сбора, а также на следующий год мы уже тренировались в чудном комплексе «Марпафут», который, увы, отчего-то в 2006-м году пришел в запустение. Учитывая то, что и добирались мы до Испании с приключениями – проторчали полдня в Париже, ожидая стыковочного рейса до Малаги – настроение у меня было отвратительным. Год еще толком не начался, а проблем было столько, что им не было видно конца. Кое-что нам потом отчасти аукнулось в концовке чемпионата, когда мы не сумели оказаться в призовой тройке, хотя, конечно, организационные проблемы зимы и не стали определяющими в финишной эпопее.
Поскольку чемпионат России обычно начинается в непростых погодных условиях, мы экспериментировали и фактически насильно увезли команду из теплого климата (игрокам оставалось лишь посочувствовать – они любили тепло и солнышко) в более приближенный к тому, что нас ждал на старте сезона. Третий сбор на сей раз прошел в чешской деревне Блшаны, на тогда еще приличной тренировочной базе, которая была построена на деньги бывшего президента чешско-моравского футбольного союза Франтишка Хваловского. Конечно, футболистам там было скучновато – маленькие населенные пункты на моей родине часто кажется безлюдными – но свою задачу хотя бы на том этапе мы выполнили. Жаль только, что когда мы тренировались в Блшанах, сам пан Хваловский отдыхал на нарах за всякие коррупционные дела. Впоследствии и сам тренировочный центр утратил свое качество…
Завершили подготовку к сезону в Голландии, где вроде бы все было в порядке – и отель, и поле, и условия для восстановления. Одна лишь вещь омрачила нам существование: в последней контрольной игре получил травму наш вратарь Слава Малафеев и выбыл из строя на долгий срок. Впрочем, знай я, что спустя полторы недели произойдет еще, переживал бы, пожалуй, еще больше – буквально во второй игре сезона «сломался» и Камил Чонтофальски, в результате чего мы остались с молодым Сергеем Ивановым, которого, правда, наш спортивный директор Борис Рапопорт постоянно объявлял то игроком «Шахтера», то еще какого-нибудь мощного клуба. Первые 6-7 туров неопытный парнишка защищал ворота «Зенита». Скажем так – это, конечно, был ни Слава, и ни Камил. Кое-какие навыки, обретенные в молодежной сборной, ему помогали, еще кое-какие вещи о большом футболе он усвоил, играя тогда за основной состав. Не хочу подробно рассказывать о Сергее, потому что для этого пришлось бы разбирать его ошибки, а мне этим заниматься не хочется. В конце концов, насколько я знаю, карьера у парня и так не складывается.
Вообще, наша защита довольно неплохо начала сезон, и мы довольно быстро оказались наверху в таблице. Впервые в своей новейшей истории «Зенит» разгромил на выезде «Спартак», вырвал ничью с ЦСКА 3:3, уступая 1:3, обыграли мы московское «Динамо» моего соотечественника Ярослава Гжебика, который так и не смог расположить к себе русских футболистов, отчего и потерпел неудачу. Ярда думал, что его чешские методы будут проходить и в России, без поправки на местные нюансы, и жестоко просчитался. Мне потом знакомые в Чехии говорили: ты там, наверное, всех игроков в России перепугал, ты же всегда был с ними очень жесткий. Ох, если бы я вел себя так же, как я это делал в Чехии, и в Питере, меня точно так же отправили бы в досрочную отставку. В «Зените», как я понял (да и в любом другом русском клубе), игроки – довольно ранимые люди, которые требуют индивидуального к себе подхода. Причем, если они не ощущают его постоянно, то впадают в меланхолию, которая может привести к непредсказуемым последствиям. Потом Быстров, покинувший нашу команду, говорил, что я, дескать, перестал общаться с футболистами, в частности, с ним, и ставил это мне как едва ли не главную вину. Представляете, каким важным моментом это является! При том, что я в какой-то момент всего лишь почувствовал, что излишняя свобода команде на пользу не пошла, она ею «захлебнулась». И начал «затягивать гайки», что, разумеется, нравилось далеко не всем. Футболисты просто не смогли сразу перестроиться на несколько другой стиль жизни, хотя цербером я за все годы в «Зените» так и не стал, и не смог ограничить внутреннюю свободу игроков, хотя со всех сторон мне только и делали, что советовали – да запри ты их на базе на недельку, да пройдись по номерам, посмотри, кто пьет, а кто в карты играет. Кажется, мой коллега Гаджи Гаджиев из «Крыльев» разделял мои взгляды на футбол и утверждал, что только свободная личность может творить и раскрываться на поле. Увы, не все русские игроки на сто процентов верно понимают понятие «свобода»…
* * *
Тем временем, моя жизнь в Петербурге шла своим чередом. Я не менял ее стиля – по-прежнему сторонился шумных компаний, жил по самому собой заведенному распорядку и дальше базы, любимого японского ресторана и дома не ездил. В команде даже посмеивались, когда я приобрел себе серый «Мерседес» – зачем мне столько машин, если я могу добираться до всех нужных пунктах назначения пешком? Что поделаешь, я люблю машины, и об этом уже говорил. А кроме того, когда у меня был один лишь клубный «Мондео» и приезжала жена, я мог оставаться прикованный к месту, что как раз подавляло во мне пресловутое чувство внутренней свободы. Она, такая вся красивая-нарядная, уезжала по магазинам, а я как дурак, сделав все дела, и проведя все тренировки, должен был сидеть до потери сознания сидеть на базе и ждать, когда она соизволит меня забрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65