Спустя четыре дня смотрел игру того же «Болтона» с «Тоттенхэмом» – мы смотрелись намного сильнее лондонцев и от этого вдвойне горько, что проиграли.
Несмотря на наши сверхусилия, кое-кто продолжал смеяться. Особенно меня почему-то начали задевать после того, как я на матч в Перми принял решение поставить левым защитником Аршавина. Один «домашний», как я называю (в смысле, непрактикующий) специалист даже назвал меня в газете «хулиганом». Мол, как же так – атакующего игрока и в оборону! Мало кто на самом деле обратил внимание на то, что Аршавин-то со своей задачей справился блестяще, потому что у него прекрасное футбольное мышление, интеллект. При том, что играл с зашитой губой, и в нападении в таком состоянии пользы бы не принес. Налево было ставить некого – спросил парня из дубля: «Сыграешь?». А он – заметьте, в ответ на предложение сыграть в основе – «Ой, а я слева никогда не играл…». Арши же сам вызвался помочь («тренер, я знаю, что у нас проблемы с этим постом. Я все равно полноценно в атаке не сыграю, попробуйте меня слева в защите») и, повторяю, справился. Проиграли же мы из-за кошмарной ошибки стопперов.
К «Бешикташу» мы улетели готовиться в Анталию, за 4 дня до матча. К тому времени нам удалось поставить на ноги некоторых травмированных, иначе бы турки нас задавили. Спокойно провели несколько тренировок, и отбыли специальным чартером в столицу Турции, где, помню, окна моего номера прямо выходили на стадион, где предстояло играть последний и, считаю, самый важный матч сезона 2005-го года. Титаническую волю моей команды в том матче трудно переоценить. Над моей головой орали турецкие болельщики, я спиной чувствовал ненависть всего стадиона. «Бешикташ» атаковал с безудержной яростью и довольно быстро забил. Мои слова едва долетали сквозь грохот стадиона до игроков, но они сумели взять себя в руки. Навыки, опыт предыдущих еврокубковых встреч сказался. Сначала Саша Горшков замкнул головой навес Радимова со штрафного, и меня чуть не убили соседи по скамейке запасных, а потом был второй тайм, по ходу которого мы сдерживали злые атаки «Бешикташа» и старались ловить турок на контратаках. Когда прозвучал свисток, у нас не было даже сил радоваться – мы сделали свою работу честно, профессионально, и прорвались в весну. На пресс-конференции я еле управлял собственным голосом – адреналин бил через край. Передо мной сидели турецкие журналисты, и совсем немного наших. Мне показалось, это были самые счастливые люди на свете…
* * *
Даже то, что далеко не все у нашего «Зенита» получалось гладко (в первую очередь, когда речь шла о чемпионате России) у меня по ходу сезона-2005 и мысли не возникало о том, чтобы уехать из Петербурга. Даже в минуты разочарований, даже после сильных эмоциональных срывов. «Зенит» становился узнаваемым в Европе клубом, стабильно боролся за высокие места в таблице российского первенства, чего раньше, как я понимаю, не наблюдалось. И поэтому когда вокруг меня начали шушукаться люди – мол, у «Зенита» будет новый владелец – я этому верить не хотел. «Болтовня», – думал я и укреплялся в этой мысли после того, как Давид успокаивал меня – ничего подобного не произойдет. Да, дескать, усиление роли «Газпрома» в жизни «Зенита» планируется, но в целом все останется на местах и наш с ним тандем по-прежнему будет функционировать. По большому счету я не особо противился созданию вокруг себя информационного вакуума – если что, все равно ситуацию не изменишь, а лишний раз нервировать самого себя не хотелось. И только спустя три недели после матча с «Бешикташем», когда я уже сидел дома в Либерце у камина, мне не дала спокойно усидеть на месте какая-то навязчивая мысль, приступ интуиции. Я набрал телефон Давида и прямо спросил: «Что происходит? Правда ли что владелец поменялся, и что ты уходишь?». В случае положительного ответа, я твердо намеревался сдать обратный билет и в Питер уже не возвращаться. Но и на сей раз услышал, что существенных изменений не будет. Что ж, продолжим, подумал я…
Ждать продолжения истории, впрочем, пришлось недолго. Буквально через пару дней мне уже звонил наш будущий президент Сергей Фурсенко и сказал, что специально прилетит в Прагу для того, чтобы поговорить со мной о будущем сотрудничестве. Ладно. Надо, так надо…По удивительном совпадению мы встретились в отеле «Мариотт» – спустя несколько месяцев в нем же мы и будем расставаться, в нем же я услышу о своей отставке, только тот «Мариотт» будет московским. А пока…
«Я представляю «Газпром», который только что купил «Зенит», – простенько так сказал мне Сергей. От этих слов я ощутил легкое головокружение, потом тошноту. Нет, в том, что «Зенит» приобрел богатого спонсора ничего плохого не было. Но все, что сказал Фурсенко, означало одно – смену руководства, чего я не хотел больше всего. По большому счету, я только что получил третьего президента за три года. Это, по-моему, чересчур. Разговор мне не понравился. Тем более, что для начала Фурсенко раскритиковал меня за то, что я какую-то там ерунду сказал в газетах. Кажется, о том, что мы будем встречаться. Ну, сказал и сказал. Что тут, казалось бы, такого? Я же, в конце концов, не на интимное свидание с ним собирался…
Дальше – больше. Тоном хозяина Сергей заявил, что теперь «трансферами заниматься будем мы». Кто мы, впрочем, не уточнил. И когда потом, в течение всего межсезонья нам не везли на просмотр ни одного игрока, я не знал, с кого я должен за это спрашивать. Или у кого об этом спрашивать. Представьте себе – команда готовится по облегченной программе к рано начинающимся матчам Кубка УЕФА, фактически жертвует временем для полноценной подготовке к сезону и даже ребенку понятно, что компенсировать недостаток запаса сил можно будет только новыми игроками (тем более, серьезное заболевание нашли у Мареша и мы, как обычно, остались без левого защитника). Но сборы шли, мы ждали, ждали и в конце концов я окончательно понял, что меня тихо убирают из «Зенита», «подставляют», чтобы как можно скорее меня можно было уволить из-за плохих результатов. С таким подходом к межсезонью они немедленно пришли бы, так что времени у меня практически не оставалось.
Второй странный момент в подходе «Газпрома» заключался в том, что фактически питерским клубом руководили в московском офисе компании и все судьбоносные решения принимались там. Что, насколько мне известно, подтвердилось и в случае, когда Сашу Кержакова можно было летом прошлого года отпустить в «Севилью», но этого не произошло. Такая ситуация означала одно – у меня нет прямого выхода на руководство, у меня нет контакта с руководством, а значит и нет полного понимания той роли, которую тренер играет в этой команде. Мое отношение к беспрекословному подчинению кому-то невидимому, вы, думаю, уже знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Несмотря на наши сверхусилия, кое-кто продолжал смеяться. Особенно меня почему-то начали задевать после того, как я на матч в Перми принял решение поставить левым защитником Аршавина. Один «домашний», как я называю (в смысле, непрактикующий) специалист даже назвал меня в газете «хулиганом». Мол, как же так – атакующего игрока и в оборону! Мало кто на самом деле обратил внимание на то, что Аршавин-то со своей задачей справился блестяще, потому что у него прекрасное футбольное мышление, интеллект. При том, что играл с зашитой губой, и в нападении в таком состоянии пользы бы не принес. Налево было ставить некого – спросил парня из дубля: «Сыграешь?». А он – заметьте, в ответ на предложение сыграть в основе – «Ой, а я слева никогда не играл…». Арши же сам вызвался помочь («тренер, я знаю, что у нас проблемы с этим постом. Я все равно полноценно в атаке не сыграю, попробуйте меня слева в защите») и, повторяю, справился. Проиграли же мы из-за кошмарной ошибки стопперов.
К «Бешикташу» мы улетели готовиться в Анталию, за 4 дня до матча. К тому времени нам удалось поставить на ноги некоторых травмированных, иначе бы турки нас задавили. Спокойно провели несколько тренировок, и отбыли специальным чартером в столицу Турции, где, помню, окна моего номера прямо выходили на стадион, где предстояло играть последний и, считаю, самый важный матч сезона 2005-го года. Титаническую волю моей команды в том матче трудно переоценить. Над моей головой орали турецкие болельщики, я спиной чувствовал ненависть всего стадиона. «Бешикташ» атаковал с безудержной яростью и довольно быстро забил. Мои слова едва долетали сквозь грохот стадиона до игроков, но они сумели взять себя в руки. Навыки, опыт предыдущих еврокубковых встреч сказался. Сначала Саша Горшков замкнул головой навес Радимова со штрафного, и меня чуть не убили соседи по скамейке запасных, а потом был второй тайм, по ходу которого мы сдерживали злые атаки «Бешикташа» и старались ловить турок на контратаках. Когда прозвучал свисток, у нас не было даже сил радоваться – мы сделали свою работу честно, профессионально, и прорвались в весну. На пресс-конференции я еле управлял собственным голосом – адреналин бил через край. Передо мной сидели турецкие журналисты, и совсем немного наших. Мне показалось, это были самые счастливые люди на свете…
* * *
Даже то, что далеко не все у нашего «Зенита» получалось гладко (в первую очередь, когда речь шла о чемпионате России) у меня по ходу сезона-2005 и мысли не возникало о том, чтобы уехать из Петербурга. Даже в минуты разочарований, даже после сильных эмоциональных срывов. «Зенит» становился узнаваемым в Европе клубом, стабильно боролся за высокие места в таблице российского первенства, чего раньше, как я понимаю, не наблюдалось. И поэтому когда вокруг меня начали шушукаться люди – мол, у «Зенита» будет новый владелец – я этому верить не хотел. «Болтовня», – думал я и укреплялся в этой мысли после того, как Давид успокаивал меня – ничего подобного не произойдет. Да, дескать, усиление роли «Газпрома» в жизни «Зенита» планируется, но в целом все останется на местах и наш с ним тандем по-прежнему будет функционировать. По большому счету я не особо противился созданию вокруг себя информационного вакуума – если что, все равно ситуацию не изменишь, а лишний раз нервировать самого себя не хотелось. И только спустя три недели после матча с «Бешикташем», когда я уже сидел дома в Либерце у камина, мне не дала спокойно усидеть на месте какая-то навязчивая мысль, приступ интуиции. Я набрал телефон Давида и прямо спросил: «Что происходит? Правда ли что владелец поменялся, и что ты уходишь?». В случае положительного ответа, я твердо намеревался сдать обратный билет и в Питер уже не возвращаться. Но и на сей раз услышал, что существенных изменений не будет. Что ж, продолжим, подумал я…
Ждать продолжения истории, впрочем, пришлось недолго. Буквально через пару дней мне уже звонил наш будущий президент Сергей Фурсенко и сказал, что специально прилетит в Прагу для того, чтобы поговорить со мной о будущем сотрудничестве. Ладно. Надо, так надо…По удивительном совпадению мы встретились в отеле «Мариотт» – спустя несколько месяцев в нем же мы и будем расставаться, в нем же я услышу о своей отставке, только тот «Мариотт» будет московским. А пока…
«Я представляю «Газпром», который только что купил «Зенит», – простенько так сказал мне Сергей. От этих слов я ощутил легкое головокружение, потом тошноту. Нет, в том, что «Зенит» приобрел богатого спонсора ничего плохого не было. Но все, что сказал Фурсенко, означало одно – смену руководства, чего я не хотел больше всего. По большому счету, я только что получил третьего президента за три года. Это, по-моему, чересчур. Разговор мне не понравился. Тем более, что для начала Фурсенко раскритиковал меня за то, что я какую-то там ерунду сказал в газетах. Кажется, о том, что мы будем встречаться. Ну, сказал и сказал. Что тут, казалось бы, такого? Я же, в конце концов, не на интимное свидание с ним собирался…
Дальше – больше. Тоном хозяина Сергей заявил, что теперь «трансферами заниматься будем мы». Кто мы, впрочем, не уточнил. И когда потом, в течение всего межсезонья нам не везли на просмотр ни одного игрока, я не знал, с кого я должен за это спрашивать. Или у кого об этом спрашивать. Представьте себе – команда готовится по облегченной программе к рано начинающимся матчам Кубка УЕФА, фактически жертвует временем для полноценной подготовке к сезону и даже ребенку понятно, что компенсировать недостаток запаса сил можно будет только новыми игроками (тем более, серьезное заболевание нашли у Мареша и мы, как обычно, остались без левого защитника). Но сборы шли, мы ждали, ждали и в конце концов я окончательно понял, что меня тихо убирают из «Зенита», «подставляют», чтобы как можно скорее меня можно было уволить из-за плохих результатов. С таким подходом к межсезонью они немедленно пришли бы, так что времени у меня практически не оставалось.
Второй странный момент в подходе «Газпрома» заключался в том, что фактически питерским клубом руководили в московском офисе компании и все судьбоносные решения принимались там. Что, насколько мне известно, подтвердилось и в случае, когда Сашу Кержакова можно было летом прошлого года отпустить в «Севилью», но этого не произошло. Такая ситуация означала одно – у меня нет прямого выхода на руководство, у меня нет контакта с руководством, а значит и нет полного понимания той роли, которую тренер играет в этой команде. Мое отношение к беспрекословному подчинению кому-то невидимому, вы, думаю, уже знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65