ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Оно вывело меня из-под смертельного вихря и только одна из пуль оцарапала мое плечо.
Я снова остался в живых. Наверное, это мое проклятие – вести своих друзей на смерть и продолжать жить. От этого мне стало больно, как будто бы все-таки проклятый кусок металла пробил навылет мое сердце навылет, оставив горячую раскаленную рану, отравленную железным ядом. И я завыл, забыв обо всем, кроме зрелища умирающих по моей вине сейров. Я завыл, забыв о том, что взрослые сейры, а тем более вожаки, не должны так явно показывать свои чувства – у нас это не принято.
Я выл, подняв голову в безразличное серое небо, клочьями виднеющееся сквозь густую листву обступивших меня в безмолвном сожалении деревьев и мой вой взлетал так высоко, как, должно быть, взлетают в небо счастливые обладатели крыльев. Мой плач подхватила моя стая, все кто остался. Все мои братья, увернувшиеся от пуль и избежавшие смерти, откликнулись на мой зов и поддержали меня своими голосами.
Я очнулся лишь от эха взрыва, разлетевшегося по лесу, – насмешка над моим страданием и мукой, знак презрения со стороны моих врагов. Я замолчал и мои братья замолчали тоже. Мы замолчали не от стыда – нам не было чего стыдиться; не от страха – нам уже нечего было бояться. Мы замолчали, чтобы не показать людям больше ни единым звуком, как разрываются наши сердца.
«Они не узнают больше нашей боли», подумал я и повернулся к своим сородичам. Шестеро стоявших полукругом сейров были пришлыми охотниками, принявшими мою просьбу помочь в схватке с людьми. Они показали себя закаленными охотниками и настоящими друзьями, не обращавшими внимания на опасность и возможную смерть. Они шли за мной, ни разу не усомнившись в моей воле. Я боялся, я очень боялся смотреть им в глаза, мне казалось, что я увижу в них упрек и злобу.
Как же я ошибался в своих братьях! Подняв глаза, я увидел в желтых глазах, теплым кольцом окружившим меня, только страдание и сочувствие моему горю.
Я еще раз обвел взглядом всех, кто остался со мной и на краткий миг устыдился того сожаления, промелькнувшего во мне. Я пожалел, что никто из стоявших рядом со мной сейров не был изначально из моего племени, что все мои теперешние товарищи присоединились ко мне уже позже – и тут же отбросил эту недостойную мысль. Они все были моими братьями, по духу, крови и стремлениям.
– Я виноват перед вами, братья, – заговорил я. – Я снова привел вас на верную смерть.
– Ты говоришь то, чего не было, Белый, – сказал трехлетний охотник Алг, пришедший из племени Велора, – ты предложил напасть на двуногих и мы согласились. Я хотел отомстить за смерть своих братьев вчера.
– И я, – поддержали его, – и я, и я.
– Я чувствовал себя так, как будто проклятый огонь, пожравший наших братьев вчера, жжет меня самого, – продолжил Алг, – жжет изнутри. И я пошел за тобой, Белый, ты же наш вожак.
Его слова обжигали меня, как огнем, хотя в них не было ничего обидного и злобного. Они верили в меня, хотя я вел их на погибель, они считали меня вожаком, а меня заботило только одно – жажда мести. О, как же тяжело мне досталась эта месть! За смерть своих сородичей я рассчитался, пожертвовав шестью десятками охотников! Если это не признак безумия, охватившего меня, то что же это?!
– Выслушайте меня, я хочу сказать это так, чтобы вы поняли, какая боль терзает мою душу и как я виноват перед вами. Я позвал вас сюда потому, что все мои родные погибли от рук людей. Я благодарен вам, что вы проявили сочувствие к моей утрате и откликнулись на призыв. Я говорил вам, насколько сильны и коварны люди и как смертельно их оружие, но вы презрели опасность и страх. Поначалу нам удалось воспользоваться ошибками людей. Мы смогли преодолеть барьер металлической паутины, убивающей молниями. Мы смогли убить ровно столько людей, сколько это было возможно. Мы сумели обмануть волшебные вещи и приблизиться к чужакам настолько, чтобы нанести внезапный удар. И тут я допустил ошибку, позволив своей ненависти затмить свой разум. Я повел вас на верную смерть и допустил, чтобы погибли почти все, кроме нас. За это я прошу простить меня.
Я наклонил голову к самой земле. Так мы показываем свою покорность. Так на нас легко напасть – наша шея беззащитна, один мощный укус сможет сломать шейные позвонки.
– Ты не должен просить прощения, Белый, – говорит Алг. – В том, что наши попытки напасть на людей, окончились так печально, нет твоей вины.
– Нет твоей вины, – вторят ему.
– Нет вины.
– Ты не виноват.
– Мы знали, что нас ждет. Мы хотели отомстить. Но люди оказались сильнее. В этом нет твоей вины. В этом вообще никто не виноват, – говорит Алг.
– Не виноват, не виноват.
– Так или иначе, но мы воевали хорошо, мы сделали все, что могли. Благодаря тебе, Белый, мы знаем, как убивать людей. Мы знаем, что их можно убить. Мы знаем, что они, как и мы, существа из плоти и крови. Наше различие состоит в том, что мы используем для охоты свои собственные клыки и когти, а они – презренный металл. Мы знаем, как обмануть их. Мы знаем их слабости. Мы знаем, чего они хотят – и в этом твоя заслуга, Белый.
Он еще молод, но уже мудр, как опытный охотник и вожак. Я поднимаю голову и смотрю в его глаза. Я знаю, что смотрю в глаза будущему вожаку или, по крайней мере, великому охотнику и воину. Я смотрю в его глаза и не стыжусь слез …
Мы возвращаемся только для того, чтобы оттащить тела наших погибших товарищей подальше в лес.
Эта ноша тяжела для меня, она лежит на моем сердце каменными глыбами, спящими в глубоких реках, пластами льда на горных вершинах. Эта ноша терзает меня, рвет когтями мое сердце муками неспокойной совести. Этой ноше суждено всегда остаться вечной тяжестью на моей душе. Эта ноша исчезнет только вместе с моей смертью…
Перед тем, как заходит большая из двух лун, мы нападаем на стадо оленей, спящих в густом ивняке вблизи одного из ручьев. Мы отбиваем двух оленят и старую олениху, мы очень голодны, нам нужно поесть.
Мы располагаемся вблизи туш, на которых еще осталось много мяса. Стая может отдыхать на этом месте еще два или три дня, пока мы не доедим все мясо и не обглодаем все кости. Нам нужен отдых, нам нужно набраться сил. Перед тем, как устроиться на ночлег, я говорю:
– Прекратим нападения. Люди настороже. Нас слишком мало, чтобы я позволил жертвовать своими братьями без всякой надежды на успех.
– Что будем делать? – спрашивает меня Алг.
– Затаимся на время. Люди не будут нас искать. Люди осознали, что их сила в численности и сплоченности. Атаковать в то время, когда их сотни, когда они не расстаются с оружием, мы не можем. Это значит погибнуть без пользы. Двуногие теперь всегда ходят большими стадами, всегда с оружием, всегда настороже. Поэтому нам нужно выждать время. Вы можете охотиться, теперь это ваша земля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82