Стоя слегка покачиваясь на широко расставленных ногах, Малыш Сэнди какое-то мимолетное мгновение зачарованно смотрел на то, как из его кольта, наставленного на отстреливавшегося Уолда, вырывались короткие вспышки. Он стрелял как одержимый, расстреливая противника почти в упор.
Вдруг свирепое лицо Джаспера Уолда начало бледнеть у него на глазах. У ранчеро подогнулись колени, и он тяжело осел на землю, не переставая сверлить Малыша Сэнди злобным взглядом. Затем он снова попытался направить на него револьвер, но Малыш тут же бросился вперед, одним ударом обезоруживая его. Лицо Уолда судорожно исказилось, и он повалился ничком, зарываясь головой в песок.
Суорр уже умер. Это Малыш определил с первого взгляда, и, судя по всему, по крайней мере один выстрел немца точно достиг своей цели. Лицо бандита заливала кровь, на лбу зияла глубокая рана.
Швайтцер лежал на спине, обратив лицо к небу. Малыш Сэнди опустился на землю рядом с ним, сознавая, что ни он сам, ни кто другой уже ничем не смогли бы помочь раненому.
Датч глядел на него.
— Не выношу, когда обижают женщин, — еле слышно пробормотал он. — Никогда… не выносил.
Малыш Сэнди обернулся к Бетти Керлэнд, которая стояла у него за спиной и во все глаза смотрела на Датча.
— Он всегда казался странным, не от мира сего, — задумчиво проговорила она.
— Давай-ка лучше выбираться отсюда, — предложил Малыш. Взяв девушку за руку, он увлек ее за собой вверх по склону на тропу, по которой сюда спустился Швайтцер.
На вершине скалы они остановились и еще некоторое время молча стояли рядом. Бетти выглядела несчастной и напуганной, а ее глаза смотрели еще печальнее, чем обычно. Он обратил внимание на то, что она совсем не хромала.
— Нога болит? — спросил он. — А то я даже помочь тебе не догадался.
— Совсем не болит! — ответила она. — Я успела отдернуть ногу, прежде чем он коснулся ее своей сигаретой.
— Но ты же закричала, — недоумевающе напомнил он.
— Да, кричала. — Она в упор разглядывала его. — Я хотела дать тебе шанс выхватить револьвер, ведь они не догадались отобрать его у тебя. И еще мне рассказывали кое-что о Датче Швайтцере.
— И что?
— Апачи убили его жену. Сожгли ее живьем. Вот я и подумала, что он не выдержит… Наверное, он поэтому и пил так сильно.
Когда они выехали на дорогу, ведущую к Форксу, Сэнди украдкой взглянул на нее и тут же отвел глаза.
— Ну вот и все. Теперь участок твой, — сказал Малыш. — Остается только застолбить его и оформить бумаги. Я не подавал никаких заявок. Отца своего ты тоже нашла. Похоже, все в порядке. А я думаю собрать пожитки и уехать из этих мест. Вольного коня всегда влекут новые пастбища!
— А как же я? Мне нужен хороший человек, который занялся бы этим рудником! — возразила она в ответ. — Разве ты не сделаешь этого для меня? К тому же я пообещала тебе половину доходов!
— Мэм, — Малыш Сэнди почувствовал, что краснеет, но ничего не мог с этим поделать, потому что Бетти Керлэнд и в самом деле была очень хорошенькой, — мне кажется, я никогда не осяду надолго где-нибудь. Так что я беру свой вещевой мешок и отправляюсь дальше. А если кто-нибудь приедет и будет спрашивать Малыша Сэнди, то скажи, что, мол, так и так, он решил сняться с насиженного места и отправился в Техас!
Доехав до развилки, он свернул с дороги и отправился на «Бар У». Там дожидался Малыша его чалый, а так как этот гнедой мустанг Уолду больше не понадобится, то он, пожалуй, уведет его с собой. На Западе, по дороге в Аризону, такой конь ему здорово пригодится. К тому же он собирался во что бы то ни стало увидеть собственными глазами Большой каньон, по дну которого протекает река Колорадо глубиной в целую милю. Конечно, все это безбожное вранье, но только река и в самом деле может оказаться довольно глубокой, если уж на то пошло.
Он лишь однажды оглянулся назад. Там, далеко-далеко, все еще темнела хрупкая фигурка, еле различимая на фоне безоблачного неба.
— Вот так, мы с тобой и опомниться не успели бы, — проговорил он вслух, обращаясь к гнедому мустангу, — как она в два счета нарядила бы меня в рубашку с жестким воротничком и потащила бы к алтарю. И тогда уже не вырваться мне из узды.
Гнедой мустанг взмахнул хвостом, переходя на рысь, а Малыш Сэнди затянул песню, и его сильный баритон заставил гнедого заложить уши.
Жил-был красавчик Джонни,
Он ездил на черном пони,
Любил красотку Полли
И счастлив был вместе с ней.
И не было лучше доли.
Любить красотку Полли.
Ни разу верная Полли
Не выпроводила Джонни за порог.
«НАСЕДКА» И ПАЙУТ

От автора
Ценность того или иного предмета во многом зависит от времени и места. Иной раз человек готов отдать последнюю рубашку за чашку хорошего кофе, так что, собираясь украсть что-нибудь у кого-то, далеко нелишне иметь хотя бы некоторое представление о том, какую ценность представляет данный предмет для своего владельца.
Обычно у человека на любой счет имеется свое собственное мнение, и уж коль скоро он собирается полакомиться горячими плюшками с медом, то вы, несомненно, рискуете, отбирая у него это угощение.
«Наседка» и Пайут
Когда мы заметили его, он ехал верхом, непринужденно держась в седле, и к тому же был при оружии. Из седельной кобуры виднелся старый карабин, но сама кобура находилась не под ногой, а так, что ствол оружия был направлен четко вниз, а приклад оказывался у самой руки. И дураку понятно, что подобная экипировка мало подходит для мирной работы на пастбище, винтовка будет мешать. Вот если он только рассчитывал, что, возможно, ему в любую минуту придется воспользоваться оружием, то такое положение кобуры, несомненно, наиболее удобно. Надо сказать, подобная экипировка уже выглядела не вполне привычно для Спрингса того времени. За пределами городка, выезжая на пастбища, большинство парней брали с собой оружие, чтобы дать отпор, например, обожравшемуся астрагалом быку или защититься при встрече с гремучей змеей, но для города шериф Тодд ввел своего рода запрет на его ношение.
Я видел его второй раз в жизни, но все же у меня появилось ощущение, что нынче утром он какой-то не такой, и, минуту-другую поразмышляв, я решил, что причиной тому отчасти, конечно, его ружье, но отчасти и то, как он глядел на нас.
Осадив буланого коня перед домом Грина, он повернулся в седле, вытащил одну ногу из стремени и перекинул ее через луку.
— Привет.
— Привет. — Хэтчер оказался единственным из нас, ответившим на это приветствие, потому что остальные просто молча разглядывали приехавшего. Сунув руку в нагрудный карман рубашки, он достал кисет и стал сворачивать самокрутку.
Все выжидающе молчали, желая для начала убедиться в его истинных намерениях.
Закончив сворачивать самокрутку, он закурил, держа спичку в левой руке, и я успел хорошо рассмотреть его глаза холодного серого цвета, взгляд которых держал нас как под прицелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75