В нем было два патрона. Рядом со мной на сиденье стояла коробка с патронами, и я достал оттуда шесть запасных и положил их в карман, а потом снял с предохранителя свой револьвер.
Не успел Сильва усесться на свое место, как дилижанс тронулся. Тобин пустил лошадей вскачь, и мы начали спускаться с горы. Он твердой рукой правил лошадьми, стараясь не снижать скорость на крутых поворотах дороги.
Мы проехали около мили, как вдруг до моих ушей донесся окрик Тобина, и я почувствовал, что лошади пошли медленнее. Из бокового окна я увидел, что дорога перегорожена обломками скал и целой россыпью мелких валунов.
Дилижанс медленно обогнул препятствие, и Тобин уже собрался снова пустить лошадей вскачь, как с уступа, нависшего над дорогой, раздался крик:
— Стоять! Если лошади сделают хоть шаг, ты будешь убит!
Голос, вне всякого сомнения, принадлежал Хеселтайну. В то же самое мгновение с уступа на дорогу спрыгнули три человека и бросились к дилижансу. Один из них направил винтовку на Тобина.
Сильва выстрелил в человека, стоявшего, как я догадался, на уступе, но которого я из дилижанса видеть не мог. Я ногой распахнул дверь и, выпрыгнув на дорогу, заорал:
— Тобин! Гони лошадей!
Человек, державший кучера под прицелом, повернулся, чтобы выстрелить в меня, но я успел всадить ему пулю прямо в грудь. Повернувшись, я выстрелил в его товарища.
Тобин с криком огрел хлыстом третьего нападавшего, и перепуганные лошади понесли.
В землю прямо у моих ног ударила пуля, и я прыгнул в кусты, споткнулся о корень и упал, не выпуская из рук дробовик, в котором уже не был патронов.
Выхватив револьвер, я тут же вскочил, но на дороге никого не было, за исключением мертвого тела. Переломив дробовик, я вытащил пустые гильзы, зарядил стволы двумя патронами и защелкнул замок ружья. Убрав револьвер в кобуру, я присел на корточки за кустом и стал ждать.
Стояла тишина. На открытой местности было тепло, но здесь, под кронами сосен, было прохладно. Как странно: только что свистели пули — Сильва и Тобин тоже стреляли, но, занятый своим делом, я не видел в кого, — и вдруг все стихло. Я не знал, удалось ли моим попутчикам убить кого-нибудь, и понятия не имел, куда подевались бандиты.
Я был совсем один. На дороге лежало мертвое тело, — а может быть, бандит был только ранен. Где же его товарищи?
Сильва тоже стрелял и, наверное, не один раз, и в него тоже стреляли. Первым выстрелом я снял человека, стоявшего рядом с головой лошади, вторым — не задел никого, но я мог бы сделать еще несколько выстрелов, если бы видел, в кого стрелять.
Я осторожно подался назад, кинул быстрый взгляд в ту сторону, куда собирался идти, и побежал, скрываясь за камнями и кустами, вдоль дороги вниз по склону, туда, куда уехал дилижанс.
Пробежав немного, я остановился и огляделся. На вершине горы и ниже по склону тянулись заросли кустарника, над которым высились редкие сосенки. В нижней части склона кустарник сменялся сосновым лесом. Гранитный уступ, с которого Хеселтайн приказал кучеру остановиться и с которого бандиты сбросили на дорогу камни, чтобы задержать дилижанс, располагался от меня метрах в тридцати. Слева высился утес из белого известняка, сплошь испещренный трещинами, высота которого достигала пятнадцати, а в некоторых местах и восемнадцати метров. У основания утеса рос кустарник. Мне пришла в голову мысль, что Боб и Рис, наверное, оставили своих лошадей в этом кустарнике, здесь утес надежно скрывал их от посторонних взоров.
Если они хотят скрыться отсюда, то для того, чтобы добраться до лошадей, им придется спуститься вниз по склону слева от меня. Вряд ли Боб рискнет идти по дороге, скорее всего, они заранее продумали, как будут уходить, но каким бы путем они не пошли, они все равно окажутся совсем рядом от меня.
Однако не надо упускать из виду и такую возможность, что бандиты, прежде чем исчезнуть, попробуют разделаться со мной — они ведь знают, что я остался здесь и что у меня нет лошади.
В то же время они, конечно же, понимают, что кучер, прибыв на станцию, вышлет сюда наряд полицейских. Так что же сделают бандиты — сядут на лошадей и постараются побыстрее скрыться с места преступления или попытаются убить меня?
Я сидел под кустом, изнывал от жары и обдумывал ситуацию, как вдруг недалеко от меня раздался голос Риса:
— Боб, ты где? Кинг мертв.
Я занял очень удобную позицию — с того места, где я сидел, я мог держать под обстрелом всю округу. Спрятавшись за камнями, я крикнул:
— Эй, вы там, Боб и Рис! Гоните назад мои денежки!
На мгновение наступила тишина, а потом Боб крикнул:
— Эй, Такер, вали отсюда, слышишь? А то я приду и убью тебя!
— Приходи, Боб, я тебя жду, только не забудь прихватить с собой денежки.
— Убирайся к черту!
— Что, Боб, испугался? А я-то думал, что ты крутой парень. Отдай мне мои деньги, Хеселтайн, все до последнего цента, иначе тебе не видать покоя до конца твоей жизни!
Прислушавшись к тишине, я продолжил:
— Бернет, какой же ты дурак, что связался с человеком, за которым постоянно следят! Запомни — за что бы вы с ним ни взялись, везде вас будет ждать неудача! Мы знали, что ты нападешь на дилижанс вместе с Бобом, Пит, и приготовились к встрече. Но я не хочу убивать тебя, Пит. Мне нужны только мои деньги, которые забрали Рис и Хеселтайн.
В ответ последовало молчание, и я не стал больше ничего говорить. Внимательно наблюдая за подступами к своему убежищу, я ждал, когда бандиты нападут на меня, но ничего не произошло. Через некоторое время я услыхал удаляющийся топот копыт, а потом вновь наступила тишина.
Я прождал не меньше получаса, а потом стал осторожно пробираться между камней и деревьев. До моего уха не доносилось ни звука, ни шороха.
Некоторое время спустя рядом с дорогой я нашел следы и пошел по ним. Время от времени на листьях и траве мне попадались следы крови. У подножия утеса я нашел место, где бандитов ждали лошади.
Они скрылись.
Держа в руке дробовик, я побрел назад. Воздух был прозрачным, и птички распевали вовсю, но день уже клонился к вечеру. В том месте, где было совершено нападение на дилижанс, на дороге лежало тело Бернса Кинга. Пуля из моего дробовика попала ему прямо в грудь, и он, наверное, умер еще до того, как упал на землю.
Оттащив тело на обочину дороги, я стал ждать. Может быть, появится полицейский патруль, а может, и дилижанс вернется, доставив золото по назначению.
Из всей этой компании, подумал я, Берне меньше всего заслуживал смерти, но уж если человек преступил закон, он должен понимать, что в любую минуту его могут убить.
Я не получил назад своих денег, и шансов когда-нибудь получить их становилось все меньше и меньше.
Прошло уже больше часа, и я решил было разжечь костер, когда увидел, что ко мне приближается повозка, а за ней — другая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Не успел Сильва усесться на свое место, как дилижанс тронулся. Тобин пустил лошадей вскачь, и мы начали спускаться с горы. Он твердой рукой правил лошадьми, стараясь не снижать скорость на крутых поворотах дороги.
Мы проехали около мили, как вдруг до моих ушей донесся окрик Тобина, и я почувствовал, что лошади пошли медленнее. Из бокового окна я увидел, что дорога перегорожена обломками скал и целой россыпью мелких валунов.
Дилижанс медленно обогнул препятствие, и Тобин уже собрался снова пустить лошадей вскачь, как с уступа, нависшего над дорогой, раздался крик:
— Стоять! Если лошади сделают хоть шаг, ты будешь убит!
Голос, вне всякого сомнения, принадлежал Хеселтайну. В то же самое мгновение с уступа на дорогу спрыгнули три человека и бросились к дилижансу. Один из них направил винтовку на Тобина.
Сильва выстрелил в человека, стоявшего, как я догадался, на уступе, но которого я из дилижанса видеть не мог. Я ногой распахнул дверь и, выпрыгнув на дорогу, заорал:
— Тобин! Гони лошадей!
Человек, державший кучера под прицелом, повернулся, чтобы выстрелить в меня, но я успел всадить ему пулю прямо в грудь. Повернувшись, я выстрелил в его товарища.
Тобин с криком огрел хлыстом третьего нападавшего, и перепуганные лошади понесли.
В землю прямо у моих ног ударила пуля, и я прыгнул в кусты, споткнулся о корень и упал, не выпуская из рук дробовик, в котором уже не был патронов.
Выхватив револьвер, я тут же вскочил, но на дороге никого не было, за исключением мертвого тела. Переломив дробовик, я вытащил пустые гильзы, зарядил стволы двумя патронами и защелкнул замок ружья. Убрав револьвер в кобуру, я присел на корточки за кустом и стал ждать.
Стояла тишина. На открытой местности было тепло, но здесь, под кронами сосен, было прохладно. Как странно: только что свистели пули — Сильва и Тобин тоже стреляли, но, занятый своим делом, я не видел в кого, — и вдруг все стихло. Я не знал, удалось ли моим попутчикам убить кого-нибудь, и понятия не имел, куда подевались бандиты.
Я был совсем один. На дороге лежало мертвое тело, — а может быть, бандит был только ранен. Где же его товарищи?
Сильва тоже стрелял и, наверное, не один раз, и в него тоже стреляли. Первым выстрелом я снял человека, стоявшего рядом с головой лошади, вторым — не задел никого, но я мог бы сделать еще несколько выстрелов, если бы видел, в кого стрелять.
Я осторожно подался назад, кинул быстрый взгляд в ту сторону, куда собирался идти, и побежал, скрываясь за камнями и кустами, вдоль дороги вниз по склону, туда, куда уехал дилижанс.
Пробежав немного, я остановился и огляделся. На вершине горы и ниже по склону тянулись заросли кустарника, над которым высились редкие сосенки. В нижней части склона кустарник сменялся сосновым лесом. Гранитный уступ, с которого Хеселтайн приказал кучеру остановиться и с которого бандиты сбросили на дорогу камни, чтобы задержать дилижанс, располагался от меня метрах в тридцати. Слева высился утес из белого известняка, сплошь испещренный трещинами, высота которого достигала пятнадцати, а в некоторых местах и восемнадцати метров. У основания утеса рос кустарник. Мне пришла в голову мысль, что Боб и Рис, наверное, оставили своих лошадей в этом кустарнике, здесь утес надежно скрывал их от посторонних взоров.
Если они хотят скрыться отсюда, то для того, чтобы добраться до лошадей, им придется спуститься вниз по склону слева от меня. Вряд ли Боб рискнет идти по дороге, скорее всего, они заранее продумали, как будут уходить, но каким бы путем они не пошли, они все равно окажутся совсем рядом от меня.
Однако не надо упускать из виду и такую возможность, что бандиты, прежде чем исчезнуть, попробуют разделаться со мной — они ведь знают, что я остался здесь и что у меня нет лошади.
В то же время они, конечно же, понимают, что кучер, прибыв на станцию, вышлет сюда наряд полицейских. Так что же сделают бандиты — сядут на лошадей и постараются побыстрее скрыться с места преступления или попытаются убить меня?
Я сидел под кустом, изнывал от жары и обдумывал ситуацию, как вдруг недалеко от меня раздался голос Риса:
— Боб, ты где? Кинг мертв.
Я занял очень удобную позицию — с того места, где я сидел, я мог держать под обстрелом всю округу. Спрятавшись за камнями, я крикнул:
— Эй, вы там, Боб и Рис! Гоните назад мои денежки!
На мгновение наступила тишина, а потом Боб крикнул:
— Эй, Такер, вали отсюда, слышишь? А то я приду и убью тебя!
— Приходи, Боб, я тебя жду, только не забудь прихватить с собой денежки.
— Убирайся к черту!
— Что, Боб, испугался? А я-то думал, что ты крутой парень. Отдай мне мои деньги, Хеселтайн, все до последнего цента, иначе тебе не видать покоя до конца твоей жизни!
Прислушавшись к тишине, я продолжил:
— Бернет, какой же ты дурак, что связался с человеком, за которым постоянно следят! Запомни — за что бы вы с ним ни взялись, везде вас будет ждать неудача! Мы знали, что ты нападешь на дилижанс вместе с Бобом, Пит, и приготовились к встрече. Но я не хочу убивать тебя, Пит. Мне нужны только мои деньги, которые забрали Рис и Хеселтайн.
В ответ последовало молчание, и я не стал больше ничего говорить. Внимательно наблюдая за подступами к своему убежищу, я ждал, когда бандиты нападут на меня, но ничего не произошло. Через некоторое время я услыхал удаляющийся топот копыт, а потом вновь наступила тишина.
Я прождал не меньше получаса, а потом стал осторожно пробираться между камней и деревьев. До моего уха не доносилось ни звука, ни шороха.
Некоторое время спустя рядом с дорогой я нашел следы и пошел по ним. Время от времени на листьях и траве мне попадались следы крови. У подножия утеса я нашел место, где бандитов ждали лошади.
Они скрылись.
Держа в руке дробовик, я побрел назад. Воздух был прозрачным, и птички распевали вовсю, но день уже клонился к вечеру. В том месте, где было совершено нападение на дилижанс, на дороге лежало тело Бернса Кинга. Пуля из моего дробовика попала ему прямо в грудь, и он, наверное, умер еще до того, как упал на землю.
Оттащив тело на обочину дороги, я стал ждать. Может быть, появится полицейский патруль, а может, и дилижанс вернется, доставив золото по назначению.
Из всей этой компании, подумал я, Берне меньше всего заслуживал смерти, но уж если человек преступил закон, он должен понимать, что в любую минуту его могут убить.
Я не получил назад своих денег, и шансов когда-нибудь получить их становилось все меньше и меньше.
Прошло уже больше часа, и я решил было разжечь костер, когда увидел, что ко мне приближается повозка, а за ней — другая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52