Одного я заприметил еще раньше, в Тамарроне; у меня такое впечатление, что именно они преследовали меня и на шоссе.
Галлафер смотрел в окно:
— Канитель уже началась. К нам поступило еще два запроса о Хокарте. От какой-то электронной компании, и еще звонил его адвокат.
— Я собираюсь проведать Иден Фостер.
Галлафер понимающе кивнул:
— По делу или для души?
— Исключительно по делу. Я хочу раскрыть перед ней все карты и попробовать начать переговоры. Она же разумная женщина. Мы должны получить Хокарта обратно, или же ее идиллии здесь придет конец. Она должна почувствовать ситуацию. — Он замолчал, добавив после паузы: — Главное, сумеет ли она донести это до них?
За окном кафе день набирал силу, утопая в жарких лучах солнца. Неподалеку от их столика расположились водители больших грузовиков, тут же сделавшие заказ. Галлафер долил в чашку кофе из кофейника, стоявшего на столе. Майк Раглан сидел в задумчивости. Что же предпринять?
Его визит к Иден Фостер может стать просто проволочкой, оттягивающей на некоторое время глобальное решение. Он что, действительно так боится перехода на Обратную Сторону? По-видимому, там существует своего рода запретная территория, так сказать, официального назначения, нечто сродни Запретному Городу в Пекине, Кремлю в Москве, куда могут войти лишь немногие избранные. Проникнув внутрь, ему нельзя там болтаться без цели — надо уверенно идти к ней. Но куда именно? Необходимо раздобыть эту информацию.
А что же Иден Фостер? Если она и в самом деле работает на них или одна из них, то можно ли ей доверять? И каким влиянием она пользуется? Если ему удастся уговорить ее, станут ли там с ней считаться? И что вообще мы знаем о Том Мире? Считалось, что индейцы-анасази были миролюбивым народом, племенем, занимавшимся охотой, собирательством и земледелием. Они выращивали кукурузу, тыкву и бобы. При благоприятной погоде им удавалось получать обильные урожаи, а в наиболее удачные годы дополнением к их припасам становились съедобные орешки пинии.
Незадолго до своего загадочного исчезновения племя жило, подчиняя свою жизнь строгому распорядку. Каждый был занят своим делом, так что простора для изобретений или открытий, видимо, почти не оставалось. Гончарное ремесло входило в обиход постепенно, и, несомненно, именно оно оказало решающее влияние на то, с какой готовностью племя принялось за выращивание бобов. У них появилось и оружие — лук и стрелы, которые сперва находились на вооружении лишь у их неприятелей. Потому что враги у анасази все-таки были. Воинственные кочующие племена продвигались сюда с севера, считая эти земли своими владениями.
Если защитить свои каменные жилища скальные жители еще как-то могли, то для работы в поле им приходилось выбираться на открытые всем ветрам, ничем не защищенные вершины столовых гор или же спускаться на дно каньонов, где они оказывались совершенно беззащитными перед вражескими атаками. Они устраивали хранилища для выращенного зерна в самых неприступных местах, какие только можно было отыскать, зачастую приспосабливая для этих целей пещеры над своими деревнями, но нападения врагов не прекращались.
Еще до того, как скальные деревни опустели окончательно, началась постепенная миграция к югу. Все больше и больше анасази покидало обжитые места в надежде уйти от наступавших с севера индейских племен. Первыми из завоевателей, несомненно, стали индейцы — пиуты или юты, вслед за которыми в здешних местах объявились передовые охотничьи отряды навахо и апачей.
— То, что здесь происходило, имело место повсюду на земле, — заговорил Раглан, обращаясь к Галлаферу. — Люди, животные, растения всегда стараются выбрать для себя такое место, где можно существовать вольно и спокойно. До прихода белого человека, который до настоящего времени и являлся здесь последним из всех завоевателей, набеги на эти места совершали индейцы как с юга, так и с севера.
Еще до прихода белых здесь предпринимались попытки перейти к более прогрессивным отношениям, но каждая из подобных попыток в результате очередного набега агрессоров оказывалась обреченной на поражение. Такая же участь постигла и анасази, нечто подобное случилось и со Строителями Курганов.
Племена наших индейцев воевали между собой точно так же, как и племена монголов, пока Чингисхан не объединил их в единое огромное войско. В Америке подобные попытки предпринимали Текумзе и Куана-Паркер, но старая вражда и соперничество между племенами препятствовали объединению их сил против общего врага.
Но почти в каждой из войн, какие тут вел белый человек против индейцев, ему на помощь приходили индейцы других племен, выступавшие с ним единым фронтом против своих коренных врагов.
В войне с индейцами сиу у Крука было несколько сотен союзников из шошонов, сражавшихся на его стороне. Парни из племени пони были весьма ценными союзниками наступления под предводительством майора Фрэнка Норта, а на юго-западе апачи вели разведку в пользу белых армий, воюющих с их же сородичами.
И все, что нам сейчас остается, — это просто принять все здесь случившееся как результат исторического развития, остановить которое никто не в силах. Если бы вдруг на нашу планету напали пришельцы из космоса, стоящие на более высокой ступени развития, и с нами произошло бы то же самое. Наши мечтатели воображают, будто контакт с высокоразвитой цивилизацией принесет человечеству огромную пользу. Нет, все как раз наоборот — все достижения нашей цивилизации были бы уничтожены, а вера в прежние истины подорвана. А все народы Земли скатились бы до уровня представителей примитивных культур — несчастных и жалких дремучих народов, скитающихся у опушки близлежащего леса в ожидании подачки. И больше всего при этом пострадали бы наши величайшие умы — ученые и теоретики, потому что их знания оказались бы попранными в одночасье, все теории пали бы прахом, превратившись в горстку никчемных идей.
Любое существо, прибывшее на Землю из глубин космоса, может в интеллектуальном плане намного превосходить нас, точно так же, как мы превосходим какого-нибудь аборигена самого примитивного племени из обитающих на Новой Гвинее, ведь вполне возможно, что то, что мы гордо именуем наукой, не вызовет у пришельцев ничего, кроме умиления.
И если мы действительно хотим счастливо жить на своей зеленой планете, то нам следовало бы пуще всего остерегаться именно визита сверхлюдей из глубин Вселенной. Контакт на расстоянии — совсем другое дело, хотя вполне возможно, что для этого нам пришлось бы выучить новый язык, изучить иную математику и просто научиться смотреть на вещи иначе. Несомненно, за это время успели бы смениться целые поколения, да наверняка нашлись бы силы, которые воспротивятся подобным новшествам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Галлафер смотрел в окно:
— Канитель уже началась. К нам поступило еще два запроса о Хокарте. От какой-то электронной компании, и еще звонил его адвокат.
— Я собираюсь проведать Иден Фостер.
Галлафер понимающе кивнул:
— По делу или для души?
— Исключительно по делу. Я хочу раскрыть перед ней все карты и попробовать начать переговоры. Она же разумная женщина. Мы должны получить Хокарта обратно, или же ее идиллии здесь придет конец. Она должна почувствовать ситуацию. — Он замолчал, добавив после паузы: — Главное, сумеет ли она донести это до них?
За окном кафе день набирал силу, утопая в жарких лучах солнца. Неподалеку от их столика расположились водители больших грузовиков, тут же сделавшие заказ. Галлафер долил в чашку кофе из кофейника, стоявшего на столе. Майк Раглан сидел в задумчивости. Что же предпринять?
Его визит к Иден Фостер может стать просто проволочкой, оттягивающей на некоторое время глобальное решение. Он что, действительно так боится перехода на Обратную Сторону? По-видимому, там существует своего рода запретная территория, так сказать, официального назначения, нечто сродни Запретному Городу в Пекине, Кремлю в Москве, куда могут войти лишь немногие избранные. Проникнув внутрь, ему нельзя там болтаться без цели — надо уверенно идти к ней. Но куда именно? Необходимо раздобыть эту информацию.
А что же Иден Фостер? Если она и в самом деле работает на них или одна из них, то можно ли ей доверять? И каким влиянием она пользуется? Если ему удастся уговорить ее, станут ли там с ней считаться? И что вообще мы знаем о Том Мире? Считалось, что индейцы-анасази были миролюбивым народом, племенем, занимавшимся охотой, собирательством и земледелием. Они выращивали кукурузу, тыкву и бобы. При благоприятной погоде им удавалось получать обильные урожаи, а в наиболее удачные годы дополнением к их припасам становились съедобные орешки пинии.
Незадолго до своего загадочного исчезновения племя жило, подчиняя свою жизнь строгому распорядку. Каждый был занят своим делом, так что простора для изобретений или открытий, видимо, почти не оставалось. Гончарное ремесло входило в обиход постепенно, и, несомненно, именно оно оказало решающее влияние на то, с какой готовностью племя принялось за выращивание бобов. У них появилось и оружие — лук и стрелы, которые сперва находились на вооружении лишь у их неприятелей. Потому что враги у анасази все-таки были. Воинственные кочующие племена продвигались сюда с севера, считая эти земли своими владениями.
Если защитить свои каменные жилища скальные жители еще как-то могли, то для работы в поле им приходилось выбираться на открытые всем ветрам, ничем не защищенные вершины столовых гор или же спускаться на дно каньонов, где они оказывались совершенно беззащитными перед вражескими атаками. Они устраивали хранилища для выращенного зерна в самых неприступных местах, какие только можно было отыскать, зачастую приспосабливая для этих целей пещеры над своими деревнями, но нападения врагов не прекращались.
Еще до того, как скальные деревни опустели окончательно, началась постепенная миграция к югу. Все больше и больше анасази покидало обжитые места в надежде уйти от наступавших с севера индейских племен. Первыми из завоевателей, несомненно, стали индейцы — пиуты или юты, вслед за которыми в здешних местах объявились передовые охотничьи отряды навахо и апачей.
— То, что здесь происходило, имело место повсюду на земле, — заговорил Раглан, обращаясь к Галлаферу. — Люди, животные, растения всегда стараются выбрать для себя такое место, где можно существовать вольно и спокойно. До прихода белого человека, который до настоящего времени и являлся здесь последним из всех завоевателей, набеги на эти места совершали индейцы как с юга, так и с севера.
Еще до прихода белых здесь предпринимались попытки перейти к более прогрессивным отношениям, но каждая из подобных попыток в результате очередного набега агрессоров оказывалась обреченной на поражение. Такая же участь постигла и анасази, нечто подобное случилось и со Строителями Курганов.
Племена наших индейцев воевали между собой точно так же, как и племена монголов, пока Чингисхан не объединил их в единое огромное войско. В Америке подобные попытки предпринимали Текумзе и Куана-Паркер, но старая вражда и соперничество между племенами препятствовали объединению их сил против общего врага.
Но почти в каждой из войн, какие тут вел белый человек против индейцев, ему на помощь приходили индейцы других племен, выступавшие с ним единым фронтом против своих коренных врагов.
В войне с индейцами сиу у Крука было несколько сотен союзников из шошонов, сражавшихся на его стороне. Парни из племени пони были весьма ценными союзниками наступления под предводительством майора Фрэнка Норта, а на юго-западе апачи вели разведку в пользу белых армий, воюющих с их же сородичами.
И все, что нам сейчас остается, — это просто принять все здесь случившееся как результат исторического развития, остановить которое никто не в силах. Если бы вдруг на нашу планету напали пришельцы из космоса, стоящие на более высокой ступени развития, и с нами произошло бы то же самое. Наши мечтатели воображают, будто контакт с высокоразвитой цивилизацией принесет человечеству огромную пользу. Нет, все как раз наоборот — все достижения нашей цивилизации были бы уничтожены, а вера в прежние истины подорвана. А все народы Земли скатились бы до уровня представителей примитивных культур — несчастных и жалких дремучих народов, скитающихся у опушки близлежащего леса в ожидании подачки. И больше всего при этом пострадали бы наши величайшие умы — ученые и теоретики, потому что их знания оказались бы попранными в одночасье, все теории пали бы прахом, превратившись в горстку никчемных идей.
Любое существо, прибывшее на Землю из глубин космоса, может в интеллектуальном плане намного превосходить нас, точно так же, как мы превосходим какого-нибудь аборигена самого примитивного племени из обитающих на Новой Гвинее, ведь вполне возможно, что то, что мы гордо именуем наукой, не вызовет у пришельцев ничего, кроме умиления.
И если мы действительно хотим счастливо жить на своей зеленой планете, то нам следовало бы пуще всего остерегаться именно визита сверхлюдей из глубин Вселенной. Контакт на расстоянии — совсем другое дело, хотя вполне возможно, что для этого нам пришлось бы выучить новый язык, изучить иную математику и просто научиться смотреть на вещи иначе. Несомненно, за это время успели бы смениться целые поколения, да наверняка нашлись бы силы, которые воспротивятся подобным новшествам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96