— Подчиняйся. Девчонка у меня. Помни об этом.
Майя. Оглушенный ужасным открытием о природе сил, окружающих Сына Мрака, скиталец совсем забыл о ее несчастьях. Нет никакого смысла раскрывать Сыну Мрака глаза на предательство де Фортунато. В бешенстве отец Майи тут же разделается с ней. Единственная надежда на ее спасение заключалась в том, чтобы пока слушаться ренегата, что в свою очередь означало подчинение нынешним указаниям витающей над ними темной фигуры.
Вопрос был лишь в том, что он сможет для них всех сделать, если станет пленником Сына Мрака.
— Я пойду с тобой, — наконец объявил он.
Сын Мрака поднял палец и кивнул.
— Прекрасно! Я очень благодарен, что ты увидел смысл в том, чтобы присоединиться к нам. — Он посмотрел им за спину на застывших в ожидании Рошалей. — Отведите его.
Будьте предупредительны, ведь он — наш гость.
— Предупредительный Рошаль, — заметил де Фортунато, — это будет первый экземпляр.
— Присоединяйся к ним, друг Август, — добавил призрак, вероятно, услышавший последнюю реплику. — Проследи, чтобы все было в порядке. Я сам пойду вперед, чтобы подготовить должный прием для такого важного гостя.
— Как вам угодно.
Властелин Теней усмехнулся:
— Разумеется. И только так.
Свет вокруг Сына Мрака ярко вспыхнул, ослепляя и людей и чудовищ. Когда к Голландцу вернулось зрение, он увидел, что зловещий призрак исчез.
— И вечно-то он является и убирается с помпой. — Ренегат сплюнул.
— Ну все. Пора идти. — Он заметил вопрос на лице спутника. — Ничего не изменилось, предвестник.
Вокруг них собрались Рошали. Голландец отметил, что они интересуются де Фортунато не меньше, чем им самим.
Де Фортунато, видимо, тоже осознавал их интерес, но предпочитал их игнорировать, будто они были пустым местом.
Удивительно, как такая самонадеянность не довела его до сих пор до перманентной смерти.
— Надеюсь, визит будет приятным.
Голландец взглянул вверх на яркое свечение, исходящее от крыши небоскреба. Понимая его природу, он с трудом передвигал ногами, несмотря на то что любая задержка могла повредить его товарищам. Ничто за всю его проклятую жизнь не пугало его так сильно, как открытие источника мощи Властелина Теней. Оно снова вернуло ужасные воспоминания о его собственной трагедии и о собственных ошибках.
Тем не менее вот он идет, прямиком в эпицентр беды, и жизни других зависят от его решений и внутренних страхов.
Голландец почти хотел, чтобы появился «Отчаяние» и забрал его.
Гилбрин никогда бы не подумал, что плен может быть нудным, но так оно и было. Пусть он и оказался взаперти у парочки монстров, которые в любой момент могут решить, что больше не стоит оставлять его в живых, все равно он самым примитивным образом скучал.
Кроме того, не веселила и мысль, что его товарищ по заключению вполне мог освободить их обоих, но не делал этого по причинам, спрятанным в глубине его механической головы.
Он вновь подергал свои невидимые путы. Одна чуть-чуть подалась, но немного, не больше, чем прежде. Каждый мускул его тела давным-давно одеревенел. Гилбрин задумался, а сможет ли он вообще идти, если ему все же удастся освободиться.
Фило стоял в своей прозрачной клетке так тихо, что временами Бродяга сомневался, уж не заснул ли аниматрон или по крайней мере не выключился ли он. Их разговор прекратился вскоре после того, как аниматрон продемонстрировал свою потрясающую способность прорываться сквозь барьер.
С тех пор Фило просто стоял без движения, будто ожидая каких-то событий. Ожидал ли он, что явится мореход и спасет их? Маловероятно, особенно если учесть положение, в котором Гилбрин в последний раз видел Голландца, и Майю.
Но все же он видел, что аниматрон не лгал насчет возвращения капитана. В чем тут смысл?
Вдруг аниматрон пошевелился, его птичья голова повернулась из стороны в сторону. Преобразилась вся его внешность, разумеется, птичье лицо по-прежнему ничего не выражало. Будь Фило человеком, Гилбрин мог бы поклясться, что он напрягся.
Наконец Фило как будто вспомнил о Гилбрине. Он посмотрел вверх и сказал:
— Капитан на борту.
Голландец здесь? У Бродяги поднялось настроение. Майя и этот скиталец все-таки явились к ним на выручку. Значит, еще оставалась надежда. Он хотел что-то сказать, но не стал, увидев, что Фило покачал головой. Секунду он в недоумении смотрел на Фило, пока наконец до него не дошел смысл возобновившегося молчания попугая.
Его капитан пришел не спасать их. Он присоединился к ним, как пленник.
А Майя?
— Ну как, долго ждал, клоун?
Из света возник Август де Фортунато. Что-то в его поведении вызвало у Гилбрина острый интерес. По какой-то причине Август был явно не в себе, по очень, очень важной причине. Ренегат пытался скрыть свое разочарование, но с каждой секундой ему это удавалось все хуже и хуже. Вероятно, чтобы снять напряжение, он и подошел подразнить Гилбрина.
— Я уже заскучал. У тебя не найдется что-нибудь почитать, Август?
— Сейчас перестанешь скучать, фигляр. У его высочества кое-что припасено для тебя и для этого птенчика. И когда он закончит свои дела, думаю, ты уже не будешь представлять собой никакой ценности.
Де Фортунато вплотную подошел к нему. Отец Майи теперь выглядел старше, чем когда они разговаривали в последний раз. Сейчас он был почти самим собой, вернее, каким-то испанским вариантом себя.
— Должно быть, нервная работа — быть подхалимом у Сына Мрака. Ты стареешь просто с каждой минутой.
— Твои шутки звучат вымученно, да и сам ты выглядишь так же. Итак, у нас, знаете ли, гость. Ты, попугай, особенно легко его узнаешь. Когда-то он был твоим капитаном. — Когда аниматрон не ответил, де Фортунато нахмурился и снова обратился к Гилбрину:
— Ну, пошли!
Путы, сдерживающие бродягу, вдруг исчезли. Он свалился вниз, ударившись лицом о жесткий пол. От боли он чуть не потерял сознание. Нос распух, вокруг него ощущалась влага, очевидно, кровь.
— Ох, извини. Я думал, ты подготовился.
— Будь ты проклят, Август! — Ему пришлось выдержать целый бой с самим собой прежде, чем удалось встать. Однако Гилбрин не собирался доставлять Майиному отцу удовольствие наблюдать, как он тут валяется. Встав, он заметил, как в белом полу исчезают красные капли. Он осторожно дотронулся до своего носа: перелома нет, но скоро он еще больше распухнет.
— И ты давай, птенчик.
Фило медленно шагнул вперед. Гилбрин знал, что это игра. Был барьер или нет, для аниматрона не имеет значения, но зачем Августу об этом знать? Гилбрин все еще не понимал, что задумал Фило, но предпочитал надеяться, что аниматрон не собирается позволить ему умереть.
Сейчас они были против ренегата вдвоем. Гилбрин размышлял, велики ли шансы на успех, если они оба прыгнут на де Фортунато, но в этот момент пять Рошалей материализовались за спиной предателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90