— Они сдаются без борьбы! — проговорил хектурион.
— Невозможно, это безумие! — заревел командующий.
Арготос собирался всех перерезать, но уже понимал, что такое действие, совершенное против существ его собственной расы, да ещё сдающихся, покроет его позором. А понятие чести ещё не было утрачено даже самыми отчаянными головорезами Хотака.
Все повстанцы, кроме коричневого командира, упали на одно колено, ехавшие на лошадях соскочили с сёдел и опустились на оба, держа в одной руке поводья. Даже раненые, которым было тяжело сгибаться, держались мужественно.
Командир склонил рога.
— Это благородная сдача, — сказал кто-то в рядах.
— Прекратить разговоры! — гаркнул Арготос, потирая подбородок; его глаза растерянно бегали.
А затем тощий коричневый минотавр вновь захватил инициативу. Медленно выпрямившись, лидер мятежников и прочих отступников рассматривал строй легионеров, стараясь заглянуть в глаза каждому воину. Он высоко поднял руки, демонстрируя отсутствие оружия, и сделал пять шагов вперёд. Было видно, что этого минотавра что-то сильно мучает.
— Наши жизни — ваши! — Его слова эхом разнеслись по рядам. Несколько легионеров вздрогнули и зашевелились. Ровным голосом, в котором почти не было эмоций, командир мятежников добавил: — Наши смерти тоже в ваших руках!
— Командующий, — зашептал помощник Арготоса, — следует ли нам…
— Я думаю!
— Но если он…
Арготос прожёг офицера взглядом;
— Почему мы должны верить ему? Он отступник! — После этого командующий раздражённо фыркнул и гневно прорычал: — Сигнал лучникам для залпа!
Через несколько мгновений взвыли рога. Арготос в седле надменно смотрел, как легионеры споро готовятся к стрельбе.
Но командира мятежников, видимо, совершенно не беспокоила смерть, он сделал ещё несколько шагов вперёд и теперь стоял перед лучниками, словно насмехаясь над ними; даже его минотавры изменились в лице от такого поступка. Один из них, как заметил Арготос, сделал древний знак Саргоннаса, который командующий помнил с юности.
— Лучники… приготовились! — скомандовал он грозным голосом.
Взметнулись изгибы луков, заскрипели тетивы. И, тем не менее, глупец не одумался и не побежал. Вместо этого он с мрачной улыбкой смотрел в напряжённые лица воинов. Игнорируя сотни стрел, что держали его на прицеле, мятежник обратился к легиону:
— Мы сдаёмся на милость империи… той самой империи узурпатора Хотака, который продал нас в рабство людоедам! Старым хозяевам!
Этого было достаточно для Арготоса.
— Залп!
Просигналил рог.
Арготос уже собрался насладиться суровой песнью сотен и сотен стрел, несущихся точно к цели, но из шеренг раздалось лишь несколько жалких выстрелов, да и те были направлены в чистое небо. Стрелы бессильно разлетелись по пустыне, словно в «Драконьей Погибели» служили пьяные овражные гномы. Лишь две-три из них упали на головы мятежников; из стоящей на коленях толпы раздались крики и предсмертный хрип. Несколько минотавров вскочили на ноги и бросились помогать раненым, остальные остались неподвижными. Поведение собственных лучников ввергло Арготоса в ещё больший шок.
Мятежники продолжали спокойно ожидать смерти. А впереди невредимым стоял их командир с бесстрастным выражением лица, окружённый дюжиной стрел, вонзившихся в землю. Он усмехнулся и вновь заговорил:
— У нас есть доказательства для всех сомневающихся. Каждый из нас клеймён тавром людоедов! На всех нас лежит вечный позор и вы знаете об этом! — Командир мятежников повернулся к шеренгам плечом. — Вот они, шрамы позорного союза, смотрите!
Командующий Арготос уже собрался скомандовать следующий залп, но по рядам воинов прокатился громкий ропот — легионеры открыто выражали возмущение. Он свирепо уставился на шеренги — даже опытные, закалённые ветераны во весь голос переговаривались и выказывали неповиновение. Одни указывали на коленопреклонённые фигуры, многие возражали… Другие тыкали в собственные плечи, некоторые уже фактически вышли из строя…
— Вернуться в строй! А ну, порядок в шеренгах! — заревел огромный хектурион, отбрасывая тыльной стороной секиры молодого новобранца.
Остальные офицеры тоже не щадили глоток и кулаков, восстанавливая дисциплину в легионе,
Командующий Арготос оглянулся на помощников:
— Капитан Сарнол!
Молодой гибкий минотавр с узким лицом подскакал к командующему. Тот указал на коричневую фигуру, одиноко стоящую перед ними:
— Ты опытный лучник, подстрели-ка его!
— Но, командующий! Он безоружен, ведь это будет позором…
— Позором? — фыркнул Арготос. — Мы выполняем приказ императора! Если ты не завалишь его, то скоро будешь лично объясняться с Хотаком! Не хочешь стрелять, бери меч и заставь его принять вызов! Раз он хочет умереть, пусть умрёт!
— Да… командующий… — Сарнол нехотя направил коня к лидеру мятежников.
Он медленно приблизился к Фаросу, неспешно освобождая секиру из крепления, затем издал слабый вопль и несколько раз взмахнул оружием над головой, ясно давая понять, что бросает вызов.
Но минотавр никак не прореагировал, наоборот, отступил на шаг от лежащего клинка. Видя, что минотавр не собирается защищаться, Сарнол заколебался и осадил коня, гарцуя под самым носом Фароса. Он выкрикнул несколько оскорблений, но мятежник не обратил на них внимания, лишь выставил вперёд клеймёное плечо.
— Что, во имя императора, он удумал? — повернулся командующий к помощникам, но те лишь беспомощно разводили руки.
Внезапно строй легионеров дружно выдохнул, словно единый организм; Арготос дёрнулся в седле как ужаленный.
Капитан Сарнол швырнул секиру в песок, повернулся к товарищам и закричал:
— Я не стану биться! Поединка не будет!
Ропот одобрения прокатился по «Драконьей Погибели», а глаза Арготоса все больше наливались кровью. Сарнол указывал на плечо Фароса и громко орал, чтобы услышали все:
— Вот оно! Сломанные рога! Таким клеймом нас всегда метили людоеды! Ни один минотавр добровольно не позволит нанести на себя такой знак! — Затем посмотрел на Арготоса: — Я не буду биться с тем, кого предали в руки тварей… даже если предатель — сам император!
— Ганг! — завопил Арготос, — Сарнол предал интересы империи! Немедленно разберись с ним!
— Да, командир! — Покрытый тёмным мехом Ганг не был склонен рассуждать. Он мгновенно выхватил секиру и понёсся вперёд.
Сарнол обнажил меч и не отрывал от нового противника взгляд, прикрывая собой лидера рабов. Ганг не только превосходил капитана в размерах, но и его секира смотрелась просто ужасающей рядом с мечом Сарнола. Капитан сделал несколько выпадов, но было видно, что он не хочет всерьёз сражаться с легионером. Сарнол непрерывно что-то кричал ему, но Гант все пропускал мимо ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86