– Я должен уйти! – вскочил Заенц.
– Никуда ты не пойдёшь, – с угрозой сказал Клос. – Пей!
И когда тот, отказываясь, затряс головой, Клос снова силой усадил его в кресло и заставил выпить водки. Потом он снова и снова наливал рюмки и заставлял Заенца пить, следя, чтобы тот пил до конца, и не давая ему закусывать.
– Господин Бруннер! – воскликнул Заенц. – Я не могу больше пить!
– Пей! – крикнул Клос, пододвигая ему стакан с водкой.
– Пей! – захохотал Бруннер.
Клос наклонился и рывком выдернул телефонный провод из розетки. Заенц, шатаясь, приблизился к Бруннеру:
– Я должен пойти к Гейбелю, прошу вас, господин оберштурмфюрер, отпустите меня. Этот Клос… – Внезапно он замолчал: Клос стоял напротив него с бутылкой водки.
– Что этот Клос? – спросил он с угрозой и прижал горлышко бутылки к губам Заенца. Заенц закашлялся и оттолкнул бутылку резким движением руки.
– Он… – начал Заенц, но не успел закончить: Клос ударил его в подбородок. Ещё два удара, и Заенц свалился на пол.
– Эта свинья, – сказал Клос недовольным тоном, – облила мне мундир! Не уважает немецких офицеров.
Но Бруннер не слушал его. Шатаясь, он направился в ванную.
– Что вы с ним сделали? – спросила Кобас. – Господин обер-лейтенант, что произошло? Вы всегда были таким спокойным!
«Снова риск, и риск безрассудный!» – с отчаянием подумал Клос и ответил по-польски:
– Через три дома отсюда находится галантерейный магазин. Прошу вас, пани Ирмина, немедленно пойдите туда, трижды стукните в окно и передайте записку.
Ирмина Кобас от удивления широко раскрыла глаза. Она была поражена, услышав польскую речь и необычную просьбу немецкого офицера.
Клос вырвал из блокнота листок и написал: «Всё перенести в квартиру пани Кобас, которая передаст вам эту записку. Она проводит вас к себе. Необходимо обезвредить обоих немецких офицеров и дождаться шофёра Бруннера. Мужчину в штатском – ликвидировать, это агент гестапо Вольф. Поставил подпись – „J-23“ и вручил записку Ирмине Кобас.
– Если вы кому-нибудь проболтаетесь… – начал он и замолчал, заметив, что Ирмина Кобас всё поняла и готова выполнить его поручение.
Выпроводив её, он налил рюмку коньяка и выпил.
Бруннер в это время находился в ванной, подставив голову под струю холодной воды.
Заенц лежал на полу без сознания.
Клос напряжённо ждал Бартека с его людьми. Ждать, к счастью, пришлось недолго. Бартек, как всегда, был аккуратен.
– Бартек тогда забрал Ирмину с собой в лес, – ответил Филипп. – Но она пробыла в партизанском отряде недолго. Мы достали ей новые документы и перебросили в Варшаву. При нашей помощи она открыла лавку на Керцеляке. Торгует поношенной одеждой и разными мелочами, а потихоньку скупает для нас у итальянцев и немцев оружие и собирает необходимую информацию. Она снова сколачивает состояние. Эта женщина не пропадёт.
Клос улыбнулся и на прощание крепко пожал руку Филиппу.
13
Через два месяца Клос должен был встретиться с человеком по фамилии Стефаньский.
Когда разведчик прибыл по сообщённому ему адресу, он увидел Филиппа.
Они долго моча пожимали друг другу руки. Клос рассказал Филиппу о событиях того вечера, от которого зависела их судьба.
После успешной операции партизан по освобождению Филиппа Бруннер получил от своего шефа Гейбеля солидную взбучку. Оберштурмбанфюрер обвинял Бруннера чуть ли не в предательстве. Но, спасая свою шкуру, оберштурмбанфюрер доложил группенфюреру в Варшаве, что дантист Филипп убит при попытке к бегству.
Все ценные картины и антикварные вещи из квартиры Ирмины Кобас, которую объявили соучастницей бандитов, сначала были переданы в распоряжение гестапо, а потом вывезены в Магдебург, к жене Гейбеля.
Агент Гейбеля предатель Вольф был убит на месте.
– К сожалению, – закончил свой рассказ Клос, – не знаю, что стало с Ирминой Кобас. Мы очень благодарны ей за оказанную помощь. Если бы Кобас не отнесла той записки Бартеку, то… лучше и не говорить о том, что могло бы случиться.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16