Возможно, удастся выявить информацию для следствия. Выходные и отпуска до понедельника отменяются.
Начинало сказываться напряжение. Щеки Хинчклифа покрылись красными пятнами – у него явно поднялось давление. Он даже ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Сержант Фостер, я хочу, чтобы допрос вели вы, – сказал Хинчклиф.
Фостер тревожно глянул на Рикмена:
– У меня с Джорданом вышла небольшая история.
– История?
– Я задерживал его несколько раз, – начал Фостер, рассчитывая, что старший инспектор не станет это проверять. – Это может помешать его сотрудничеству со следствием.
Хинчклиф сверкнул ледяной улыбкой:
– А я и не жду от него сотрудничества, сержант Фостер.
Фостер кашлянул:
– Сэр, но было бы хорошо, если бы мы услышали от него чуть больше, чем фразу «Никаких комментариев!».
Фостер очень старался, но его глубоко угнетал тот факт, что для убеждения начальника он не мог использовать свою ослепительную улыбку. Лицо Хинчклифа опасно потемнело, и Рикмен был вынужден вмешаться.
– Детектив Харт уже проводила допросы по моему указанию, – доложил он. – Она опытный работник. Я считаю, что она справится с этой задачей.
Хинчклиф уже собрался отказать, но Рикмен заговорил снова:
– Сержант Фостер мог бы присутствовать на допросе, чтобы вмешаться, если возникнет необходимость.
У Хинчклифа заходили желваки. Он переводил взгляд с Рикмена на Фостера, обдумывая решение.
– Мне нужна будет видеозапись допроса, – выдавил он наконец. – Адвокат Джордана присутствует при обыске. К тому времени как он заявится сюда, комната для допросов должна быть подготовлена к работе.
Глава 26
Джефф Рикмен потер глаза – в них будто песку насыпали. Дожидаясь, пока Харт кончит допрашивать Джордана, он, чтобы успокоиться, переделал всю накопившуюся бумажную работу. Рикмен хотел быть уверен, что Джордана уже увезут, когда он начнет просматривать запись допроса.
Он страшился увидеть Лекса Джордана даже на пленке. А ведь Джордан был всего лишь сутенер, мелкий мошенник с большим самомнением, тип, создавший собственную извращенную вселенную и поместивший себя в ее центр. Его авторитет зиждился на жестокости: он зверски обращался с проститутками, держа их в страхе, а страх заразителен. Другая мелкая шпана – прихлебатели этого дутого гиганта – уважала его, потому что о нем шла слава чувака буйного и опасного. Хотя много ли надо, чтобы заставить женщину бояться? Рикмен знал это на собственном опыте.
На самом деле Рикмен страшился не Джордана, а самого себя, полностью потерявшего самоконтроль. Джордан увидел ту часть Джеффа, которую он старательно прятал, и она довольно долгое время о себе не напоминала.
Он пристально смотрел на видеокассету, датированную и подписанную присутствующими офицерами и Джорданом. Подпись сутенера – тщательно отработанный росчерк из петель и завитушек. Рикмен смотрел на нее, чувствуя слабость и отвращение к себе. Он заставил себя взять кассету и понес в демонстрационную, где находился телевизор и видео и где, он знал, его не потревожат.
Он сел в первом ряду кресел и нажал кнопку на пульте.
Наоми Харт сидит прямо и уверенно, локти на столе, руки крепко держат кожаную папку с тисненой эмблемой полицейского управления Мерсисайда. Ли Фостер в стороне от основной группы пытается выглядеть спокойным – неудачно.
– Расскажите, что вам известно о Софии Хабиб, Лекс, – начинает Харт.
Джордан сдвинул брови. Темноволосый, широкий в кости, с длинным туловищем и коротковатыми ногами, с развитой мускулатурой – употреби он свою силу с добрыми намерениями, мог бы заставить многих женщин чувствовать себя защищенными.
– Хабиб? – повторил он. – Не думаю, что мне известно это имя, милочка. – У него было южноливерпульское протяжное произношение, медлительное и вкрадчивое.
Харт чуть опустила подбородок и пристально посмотрела на Джордана:
– Не называйте меня милочка.
Он кивнул:
– Прекрасно. Тогда не называйте меня Лекс.
Харт улыбнулась. Он не смутил ее.
«Молодец», – подумал Рикмен.
– Она была беженкой из Афганистана, – пояснила Харт.
Он покачал головой:
– Никаких воспоминаний.
Он развалился на стуле, слегка отвернувшись от двух офицеров, проводящих допрос. У Рикмена сложилось впечатление, что, если бы стул не был привинчен к полу, Джордан откинулся бы назад на двух ножках, а ноги водрузил на стол – ступни широко расставлены, одной он отбивал какой-то ритм.
– Мы полагаем, вы с ней сожительствовали, – сказала Харт.
Он смотрел на нее недоверчиво:
– Только не я, дорогуша. Меня не привлекают ананасы – предпочитаю английские яблочки. Ну, ты понимаешь?
– У нас есть свидетельские показания, согласно которым София жила у вас в течение трех недель в период с конца сентября до середины октября.
«Хорошо. Заставь его отрицать, а потом дожми фактами. При таком методе суд присяжных видит, кто на самом деле лжет».
Джордан улыбнулся. Один из верхних клыков у него был кривой и выдавался вперед, будто у ощерившегося бульдога.
– Что за свидетель? – Он резко наклонился вперед.
Харт не шелохнулась:
– Этого я сказать не могу.
Плотоядный оскал исчез с лица Джордана – Рикмен понял, что тот заволновался. Догадался ли он, что это был звонок информатора? Вот, должно быть, Лекс изумится, если узнает, что кто-то из его девиц осмелился донести на него!
– Мы имеем право знать, – вступил адвокат Джордана.
Джордан вновь широко улыбнулся. Несомненно, он уверен: стоит ему узнать имя информатора, проблема исчезнет. Глядя на его огромные, как у грузчика, руки, зная, на что Джордан способен, Рикмен почувствовал, что тот, наверно, прав.
Джордан откинулся назад, громко хлопнув ладонями по столу:
– Меня это не колышет, голубушка. Мне нечего скрывать.
Присутствующие-то знали, что есть, но присяжные нет, и если Харт не припрет его каким-нибудь фактом, они скорее вспомнят его слова, чем ее.
– Криминалисты собрали большое количество улик. – Харт доверительно подалась вперед. – Вы не особенно следите за чистотой в доме, мистер Джордан. – Джордан смотрел на нее как кот на птичку, но на Харт это никак не действовало. – Я думаю, что криминалисты докажут присутствие Софии в вашем доме. А вы как считаете?
Джордан выключил улыбку. Он не отвечал целых полминуты, пока пережевывал то, что сказала Харт. Она спокойно ждала, опираясь на локти, положив свободно сложенные руки перед собой.
– Как она выглядит, эта София? – спросил наконец Джордан.
Харт по достоинству оценила этот вопрос: для умного присяжного было бы очевидно, что сначала он не знал точно, о какой Софии идет речь. Она достала фото из папки и повернула его к камере.
– Я предъявляю мистеру Джордану фотографию мисс Хабиб, – четко произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Начинало сказываться напряжение. Щеки Хинчклифа покрылись красными пятнами – у него явно поднялось давление. Он даже ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Сержант Фостер, я хочу, чтобы допрос вели вы, – сказал Хинчклиф.
Фостер тревожно глянул на Рикмена:
– У меня с Джорданом вышла небольшая история.
– История?
– Я задерживал его несколько раз, – начал Фостер, рассчитывая, что старший инспектор не станет это проверять. – Это может помешать его сотрудничеству со следствием.
Хинчклиф сверкнул ледяной улыбкой:
– А я и не жду от него сотрудничества, сержант Фостер.
Фостер кашлянул:
– Сэр, но было бы хорошо, если бы мы услышали от него чуть больше, чем фразу «Никаких комментариев!».
Фостер очень старался, но его глубоко угнетал тот факт, что для убеждения начальника он не мог использовать свою ослепительную улыбку. Лицо Хинчклифа опасно потемнело, и Рикмен был вынужден вмешаться.
– Детектив Харт уже проводила допросы по моему указанию, – доложил он. – Она опытный работник. Я считаю, что она справится с этой задачей.
Хинчклиф уже собрался отказать, но Рикмен заговорил снова:
– Сержант Фостер мог бы присутствовать на допросе, чтобы вмешаться, если возникнет необходимость.
У Хинчклифа заходили желваки. Он переводил взгляд с Рикмена на Фостера, обдумывая решение.
– Мне нужна будет видеозапись допроса, – выдавил он наконец. – Адвокат Джордана присутствует при обыске. К тому времени как он заявится сюда, комната для допросов должна быть подготовлена к работе.
Глава 26
Джефф Рикмен потер глаза – в них будто песку насыпали. Дожидаясь, пока Харт кончит допрашивать Джордана, он, чтобы успокоиться, переделал всю накопившуюся бумажную работу. Рикмен хотел быть уверен, что Джордана уже увезут, когда он начнет просматривать запись допроса.
Он страшился увидеть Лекса Джордана даже на пленке. А ведь Джордан был всего лишь сутенер, мелкий мошенник с большим самомнением, тип, создавший собственную извращенную вселенную и поместивший себя в ее центр. Его авторитет зиждился на жестокости: он зверски обращался с проститутками, держа их в страхе, а страх заразителен. Другая мелкая шпана – прихлебатели этого дутого гиганта – уважала его, потому что о нем шла слава чувака буйного и опасного. Хотя много ли надо, чтобы заставить женщину бояться? Рикмен знал это на собственном опыте.
На самом деле Рикмен страшился не Джордана, а самого себя, полностью потерявшего самоконтроль. Джордан увидел ту часть Джеффа, которую он старательно прятал, и она довольно долгое время о себе не напоминала.
Он пристально смотрел на видеокассету, датированную и подписанную присутствующими офицерами и Джорданом. Подпись сутенера – тщательно отработанный росчерк из петель и завитушек. Рикмен смотрел на нее, чувствуя слабость и отвращение к себе. Он заставил себя взять кассету и понес в демонстрационную, где находился телевизор и видео и где, он знал, его не потревожат.
Он сел в первом ряду кресел и нажал кнопку на пульте.
Наоми Харт сидит прямо и уверенно, локти на столе, руки крепко держат кожаную папку с тисненой эмблемой полицейского управления Мерсисайда. Ли Фостер в стороне от основной группы пытается выглядеть спокойным – неудачно.
– Расскажите, что вам известно о Софии Хабиб, Лекс, – начинает Харт.
Джордан сдвинул брови. Темноволосый, широкий в кости, с длинным туловищем и коротковатыми ногами, с развитой мускулатурой – употреби он свою силу с добрыми намерениями, мог бы заставить многих женщин чувствовать себя защищенными.
– Хабиб? – повторил он. – Не думаю, что мне известно это имя, милочка. – У него было южноливерпульское протяжное произношение, медлительное и вкрадчивое.
Харт чуть опустила подбородок и пристально посмотрела на Джордана:
– Не называйте меня милочка.
Он кивнул:
– Прекрасно. Тогда не называйте меня Лекс.
Харт улыбнулась. Он не смутил ее.
«Молодец», – подумал Рикмен.
– Она была беженкой из Афганистана, – пояснила Харт.
Он покачал головой:
– Никаких воспоминаний.
Он развалился на стуле, слегка отвернувшись от двух офицеров, проводящих допрос. У Рикмена сложилось впечатление, что, если бы стул не был привинчен к полу, Джордан откинулся бы назад на двух ножках, а ноги водрузил на стол – ступни широко расставлены, одной он отбивал какой-то ритм.
– Мы полагаем, вы с ней сожительствовали, – сказала Харт.
Он смотрел на нее недоверчиво:
– Только не я, дорогуша. Меня не привлекают ананасы – предпочитаю английские яблочки. Ну, ты понимаешь?
– У нас есть свидетельские показания, согласно которым София жила у вас в течение трех недель в период с конца сентября до середины октября.
«Хорошо. Заставь его отрицать, а потом дожми фактами. При таком методе суд присяжных видит, кто на самом деле лжет».
Джордан улыбнулся. Один из верхних клыков у него был кривой и выдавался вперед, будто у ощерившегося бульдога.
– Что за свидетель? – Он резко наклонился вперед.
Харт не шелохнулась:
– Этого я сказать не могу.
Плотоядный оскал исчез с лица Джордана – Рикмен понял, что тот заволновался. Догадался ли он, что это был звонок информатора? Вот, должно быть, Лекс изумится, если узнает, что кто-то из его девиц осмелился донести на него!
– Мы имеем право знать, – вступил адвокат Джордана.
Джордан вновь широко улыбнулся. Несомненно, он уверен: стоит ему узнать имя информатора, проблема исчезнет. Глядя на его огромные, как у грузчика, руки, зная, на что Джордан способен, Рикмен почувствовал, что тот, наверно, прав.
Джордан откинулся назад, громко хлопнув ладонями по столу:
– Меня это не колышет, голубушка. Мне нечего скрывать.
Присутствующие-то знали, что есть, но присяжные нет, и если Харт не припрет его каким-нибудь фактом, они скорее вспомнят его слова, чем ее.
– Криминалисты собрали большое количество улик. – Харт доверительно подалась вперед. – Вы не особенно следите за чистотой в доме, мистер Джордан. – Джордан смотрел на нее как кот на птичку, но на Харт это никак не действовало. – Я думаю, что криминалисты докажут присутствие Софии в вашем доме. А вы как считаете?
Джордан выключил улыбку. Он не отвечал целых полминуты, пока пережевывал то, что сказала Харт. Она спокойно ждала, опираясь на локти, положив свободно сложенные руки перед собой.
– Как она выглядит, эта София? – спросил наконец Джордан.
Харт по достоинству оценила этот вопрос: для умного присяжного было бы очевидно, что сначала он не знал точно, о какой Софии идет речь. Она достала фото из папки и повернула его к камере.
– Я предъявляю мистеру Джордану фотографию мисс Хабиб, – четко произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95