– Мама, я с тобой! – попросился Женя.
– А я? – заплакала Саня.
И Жене пришлось остаться с ней. Теперь её никогда не оставляли одну – боялись, что опять потеряется.
Мама велела детям идти к Левашовым. Катя Левашова с мамой жила в этом же доме, этажом выше. У самой их двери Женя и Саня встретились со Светланой Кожиной и её мамой. Мама Светы уже знала, какая беда случилась на пятом птичнике, и спешила туда помогать. Отца не было дома, и Света боялась оставаться одна в такую грозу.
Светланина мама ушла. Галина Ивановна усадила детей, сунула им лото с картинками, а сама тоже стала одеваться.
Катя увидела это и закапризничала. Вцепилась в маму, плачет, не отпускает.
– Да вы же не останетесь одни, я сейчас кого-нибудь пришлю посидеть с вами! – уговаривала мама Катю. – Там же людей не хватает! Может, и на других птичниках что-нибудь случилось! Пусти же, Катенька! Нехорошо!
Все, кроме Кати, согласились посидеть одни и подождать, пока кто-нибудь придёт. Только Катя ничего не хотела понимать, кричала, топала ногами, хватала мать за платье… Наконец Галина Ивановна рассердилась, вырвалась из дочкиных рук и ушла.
– Стыдно, дочка! – сказала она на пороге.
Катя бросилась на кровать и бормотала сквозь рыдания:
– Ушла… бросила! Цыплят жалко, а меня не жалко… Тут и Женя рассердился.
– Твоя мама пошла помогать моей маме. И очень хорошо. И молчи, не реви!
Вдруг в комнате погас свет. Стало темно.
Катя завизжала – теперь уже от страха. Саня позвала:
– Женя, иди ко мне скорее!
Женя ощупью нашёл Саню. Она быстро, как мышонок, забралась к нему на колени и уцепилась за него.
– Ты что, боишься? – спросил Женя.
– К маме хочу, – жалобно прошептала Саня. – Женя, где моя мама? Почему она не приезжает? Почему так темно?
Женя стал её успокаивать:
– Ну и что ж, что темно? Это пустяки! Сейчас опять зажгут свет. Я же тут, – чего ты боишься?
Он так говорил, а самому было страшновато. А что, если свет не загорится? Что, если придётся всю ночь до утра сидеть вот так, в темноте?
– Ой, как нам плохо! – грустно сказала Света Кожина.
Заскрипела лестница. Кто-то поднимался к ним. Ближе, ближе… Кто это? Дети замерли, притаились.
Открылась дверь. Знакомый голос сказал:
– Признавайтесь, – кто тут хныкал?
– Марина Львовна! – завизжала Света. Натыкаясь на стулья, она в темноте добралась до Марины Львовны и повисла у неё на шее.
– Погоди, – сказала Марина Львовна. – Кто тут ещё есть?
– Я, я, я! – отозвались остальные.
– Сидите на месте, сейчас будет светло. Катя, ты хозяйка, говори, – есть у вас свечка?
– Е… есть, – ответила Катя ещё сквозь слёзы. – На кухне, в ящике…
И вот на столе горит свеча, колеблется маленький тёплый огонёк.
Марина Львовна сидит на диване. Саня приютилась у неё на коленях. Рядом тесно уселись остальные.
Гром ещё громыхает где-то вдали. Дождь ещё стучит в окно. Ветер нет-нет, да и рванёт раму. Но всё это уже пустяки.
Горит свеча, сидит с ними Марина Львовна, и Света уже смеётся и рассказывает, как Катя сунула голову под подушку и колотила ногами по кровати, обидевшись на свою маму.
– За что ты на неё обиделась? – спросила Марина Львовна.
– Да, она нарочно ушла, меня бросила… – пробормотала Катя, надув губы.
– Она прибежала ко мне в детский сад, просила прийти сюда, чтобы тебе и им было не страшно, – тихо сказала Марина Львовна. – И потом побежала спасать цыплят. Я шла сюда к вам и видела, как на пятый птичник со всех сторон бежали люди, несли фонари, доски, молотки… Наверное, это тоже всё злые люди, они бросили своих бедных детей в тёплых комнатах и сами ушли из дому на дождь и ветер только для того, чтобы детям было плохо, – так, Катюша?
Тут и Катя поняла, что сказала большую глупость. Она покачала головой и засмеялась. И сразу стала прежней, весёлой Катей.
Они сидели у огонька и вели тихий, серьёзный разговор. Марина Львовна сказала: это правильно, что люди пошли спасать цыплят. Государство им поручило беречь и растить цыплят – и они сберегут, даже если их глупенькие дочки и будут хныкать…
– Всем что-нибудь поручено, и каждый должен это делать хорошо, – сказала Марина Львовна. – Вот мне поручили смотреть за вами и растить вас. И я тоже оставила дома свою Танечку… А мне очень хотелось побыть с ней, – я ведь её так мало вижу. А я вот вместо этого сижу тут и болтаю с вами, а вам всем уже давно пора спать. Вон Саня совсем засыпает.
Тут вспыхнул яркий свет, Сонная Саня широко открыла глаза и сказала:
– Ага!
Все засмеялись. Марина Львовна скомандовала:
– Всем спать!
Женя свёл Саню домой, раздел и уложил её. Она совсем засыпала. Он укрыл её и стал ложиться сам.
Света осталась ночевать у Кати.
Марина Львовна проверила, как легли дети, немножко посидела с каждым. Потом она обошла все три квартиры – Кожиных, Масловых и Левашовых – и из каждой квартиры взяла чайник.
В кухне Масловых наколола растопок, затопила плиту и поставила греться чайники и вёдра с водой.
Люди сейчас работают на пятом птичнике под дождём, на холодном ветру. Вернутся домой усталые, мокрые, озябшие. Пусть вымоются тёплой водой и напьются горячего чаю.
Буря утихала. Дождь переставал. Дети спокойно заснули: Марина Львовна обещала им, что не уйдёт, пока не вернутся родители.
На пятом птичнике почти до утра стучали топоры, раздавались голоса; там люди спасали цыплят.
КАМЕННЫЙ МОСТ
А утром опять сверкало солнышко, прыгали по дорожкам воробьи, ссорились на деревьях галки. Будто не было никакой грозы и бури.
Только на улицах ещё стояли лужи, дороги были засыпаны сорванными листьями и ветками. А небо синее, чистенькое, будто вымылось вчерашним дождём.
Дети приходили в детский сад, и каждый рассказывал что-нибудь интересное про вчерашнюю бурю. Сколько она наделала всяких неприятностей! В доме у Коляши градом выбило стёкла. Как раз напротив окон Лизы Бутенковой буря повалила большую берёзу; берёза сломала заборчик палисадника и уткнулась ветками в Лизины окна. А самое главное – берёза перегородила улицу, и уже нельзя было по ней проходить: надо или перелезать через берёзу, или подползать под неё. Лиза, конечно, перелезла.
У одной бабушки ветер унёс бельё с верёвок и раскидал что куда: полотенце – на дрова, простыню – на дерево, а одну рубашку закинул на крышу.
Самое же интересное было то, что пятый птичник ночью починили и цыплят спасли. Пожалуй, не удалось бы их спасти, если бы не Женин папа и не Светланин отец, Петрович. Ведь крышу сразу не починишь, – это дело долгое, а дождь всё время льётся и льётся на малюток-цыплят. А Женин папа и шофёр Петрович притащили на птичник большой брезент – непромокаемую покрышку, которой покрывают грузы в грузовиках, чтобы они не вымокли от дождя. И вот этот брезент люди подвесили на верёвках под дырой в крыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25