Однажды Тата вытащила из серебряной пудреницы пушистый, будто из облака, шар и потрогала им наши щеки. Шар был душистый и слегка щекотал — «пуховка».
А в большом зеркале со створками — небо, кусок сада, забор, и птицы летают в небе, и темная ель, и березы, и много-много флоксов — белых и розовых, и молчаливый Рекс в соседней комнате, около дивана на ковре. Мы глядим и слушаем любимый рассказ. Ольга Георгиевна была тогда совсем маленькой, «крохотулей, как вы». Мы не считали себя таковыми. Разве что Аллочку, которая молча и серьезно сидит на ковре и смотрит на нас.
«Ну, были мы совсем маленькими. Летом мама увозила всех нас, детей, погостить к своей сестре — нашей тете в усадьбу. Усадьба большая. Сад огромный, мы — малыши. Братья-гимназисты бегали то на станцию, то еще куда, а нам и в саду было прекрасно. В прятки хоть весь день играй. Кусты густые, трава зеленая…
Вечером все пили чай из большущего блестящего самовара. Как-то раз всех угостили вареньем из розовых лепестков, — рассказывала тетя Оля, — и так оно всем понравилось.
И вот мы вспомнили, что в нашем саду есть розы, и побежали в сад, и сорвали розы, подобрали все опавшие лепестки, потому что их было очень много. А потом сложили в саду таганок из кирпичей. Натаскали щепок, палок, соломы и стали разводить огонь. Варить розовое варенье в кухне на плите нам ни за что бы не разрешили сердитые стряпухи, которые очень любили ругаться.
И тут на огонь пришли наши старшие братья-гимназисты. Разводить костер они тоже любили. Они развели нам маленький прекрасный костер между двумя кирпичами в саду, среди яблонь и кустов смородины. А мы скорее побежали за кастрюлькой или тазом, чтобы варить варенье. Но ни кастрюли, ни таза у нас не было — все они оказались на кухне у сердитых стряпух, которые так любили ругаться.
Тогда мы взяли взаймы у нашей дворовой собаки Барбоса ее желтую миску. Миска была пустая. Собака только вильнула хвостом, когда мы взяли пустую миску и побежали к колодцу. Там как раз поили овец, воды в колодце было сколько хочешь, желтую миску удалось очень хорошо вымыть и даже протереть песочком.
Мы прибежали в сад. Костер пылал вовсю. Пламя поднялось выше одуванчика, который рос неподалеку. Мы стали устанавливать на кирпиче миску и тут вспомнили, что для варенья нужны сахар, или мед, или патока. Средний брат-гимназист быстро сбегал в дом и вернулся с карманом, полным сахарных кусочков. Он их вытащил из буфета, из сахарницы, и никто его не заметил.
Сахар мы быстро положили в миску. Весь! Никто даже не откусил ни кусочка. А когда он расплавился, побросали в него все лепестки роз, и белые, и красные, и чайные желтые. Лепестки стали вариться и булькать, а миска вдруг перевернулась и костер чуть не погас. Мы скорее собрали розовое варенье, все, которое не успело сгореть, положили обратно в миску, долили водой и стали доваривать. Миска еще перевернулась два раза, пока варенье сварилось.»
— Ну и как? Вкусное оно было, варенье? — интересуемся мы.
— Не очень, — честно созналась Ольга Георгиевна. — Розами не пахло, зола и песок. Барбос съел! Он нас уважал и ел все, что мы приносили ему в миске. И варенье съел.
Татина мама смеялась, качала головой и снова принималась за чтение или за стряпню, смотря от чего мы ее оторвали. А мы бежали и вспоминали, растут ли в нашем саду розы. Конечно, не растут. Интересно, можно ли варить варенье из флоксов?
ТЕТЯ НЮРА
Аллочка жила у нас не одна, а со своей няней Нюрой. Нюра была красивая, сильная, румяная, все умела делать и ничего не боялась. А мы ее побаивались, потому что голос у Нюры был суровый, да и характер тоже. Даже вор однажды ее испугался. Нюра прогнала его. Дело было так.
У Нюры была только одна нога. Другую отрезало поездом, когда она ехала в город за покупками для своей свадьбы. Жених уговаривал ее все равно выйти за него замуж, но Нюра не согласилась, в свою деревню не вернулась, осталась в городе и стала няней у Аллочки.
Вор лез в окно. Нюра услышала, что кто-то лезет, проснулась. Луна ярко освещала всю комнату и вора на подоконнике. Нюра привстала на постели, взяла с табурета свою ногу (она ее на ночь не разувала, нога деревянная, все равно, обута она или нет), грозит вору деревянной ногой в черном полуботинке и кричит басом:
— Тебе что тут надо, злодей? Ты куда лезешь, злодей? Вот я тебя!
Вор до того перепугался — нырнул головой в сад, только его и видели.
Мы все утро исследовали землю под окном и у забора, ища подозрительные следы, и поглядывали на смятые цветы.
ДИКИЙ МЕД
Было солнце, было очень тепло, из дома все куда-то ушли, а мы сидели и разговаривали.
— Мед очень сладкий, — сказала Аллочка, глядя на стены из желтых бревен, залитые солнцем. На бревнах висели прозрачные капельки смолы.
— Мед приносит медведь, — сказала я.
— И вовсе нет, — возразила Наташа. — его на фабрике делают.
— И вовсе не на фабрике! — закричала соседская девочка Надя. — На заводе, а не на фабрике.
— Ой, до чего дураки! Малоумки какие-то! — презрительно сказала наша старшая сестра Светлана. — Пчелы мед добывают! Ясно? Летают от цветка к цветку и собирают с каждого цветка по капельке. Капельки такие, что в микроскоп еле видно. У пчел дома есть, как у нас, у людей, называются — ульи! Для домашних пчел их люди делают, а дикие пчелы сами себе ульи строят. Они там спят, едят, детей воспитывают, зимуют и мед хранят. У них там вроде склада такого медового. Ясно? Вон сколько пчел летает над цветами. Понятно, почему? Вон на флоксе сидит, вон на петунье уселась. Теперь ясно?
И Светлана убежала играть в волейбол с большими ребятами, а мы остались сидеть на крылечке, обогащенные новыми ценными сведениями. Теперь мы по-новому смотрели на летающих, ползающих пчел.
Вон, оказывается, что! Пчелы добывают мед. Это очень хорошо! Пчел летает видимо-невидимо. Домашние ульи мы видели в чьем-то саду и на картинке. Но мы найдем дикие ульи, наберем дикого меда и принесем домой. Все так обрадуются! А то вчера папа привез из Москвы мед, а мама говорит:
— Ты не покупай. Он дорогой. У нас и так денег не хватает.
Пчелы летают в траве и над цветами. А где пчелиные ульи? Мы вспомнили, что сразу много пчел видно на нашем чердаке. Летают, гудят. Значит, где-то там ульи.
Как раз приходят наши ближайшие подружки, и мы все лезем на чердак. Совместными усилиями переправляемся по большой, рассчитанной на взрослые ноги лестнице, приставленной к люку, и поднимаемся на чердак.
На чердаке находим ульи. Из них на наших глазах вылетают пчелы. Ульи висят на концах стропил, на краю крыши. Мы подсаживаем друг друга, отрываем нижний улей. Он по величине средний, вроде мелкого арбуза или очень большого яблока, и, похоже, сделан из сгоревшей бумаги. Он шуршит у нас в руках, когда мы давим, чтобы покапал мед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26