Так что аудиенция была мне дарована, и для начала я, признаться, изрядно удивился. Если исходить из представшего передо мной экземпляра, аркадские банкиры здорово отличались от, скажем так, среднегалактического образца. Скорее уж они могли бы послужить ходячим доказательством справедливости эволюционной теории… Невысокий, коренастый тип с выступающими надбровными дугами и заметно скошенным подбородком – именно так, насколько я помнил, должны были выглядеть предки человека на предыдущей ступени развития. Стандартный двубортный костюм сидел на этом управляющем столь же элегантно, как на корове седло, а его экономические способности вызывали у меня известное недоверие. Но к делу все это, конечно, не относилось, а в период жизни на ринге я навидался рож и похлеще. Поэтому я только отставил излишнюю куртуазность и изложил суть вопроса в выражениях простых и понятных.
Я заявил, что мне известно, будто один выдающийся гражданин Аркадии, живущий на острове посреди океана, является клиентом данного банка. А мне нужно передать ему совершенно срочное послание. Как это сделать?
После того, как у оппонента стартовал мыслительный процесс, я однозначно уверился, что попал по адресу и небольшая порция отнекиваний и препирательств между нами носит ярко выраженный условный характер. Затем горилла вышел с целью «посмотреть, что можно для меня сделать» – читай «пошел говорить с Марандо»… Результат оказался тем, коего я и ожидал – дескать, передать можно, но только без обеспечения секретности. На том и порешили. Я даже выслушал заверения – Марандо получит письмо в течение суток.
И все, собственно. Остаток дня мы бесцельно проболтались по Пирл Коуст и нанесли визит в Гран-Казино, где совокупными усилиями товарищам удалось отговорить меня от совершенствования своей системы азартных игр. Вместо этого мне было предложено разработать диспозицию на предстоящий день, но тут семи пядей во лбу не требовалось.
Гаэль и Креон с восходом солнца загрузились во флаер и улетели на юг, к острову Марандо. Их задача была предельно ясной – пасти момент, когда Князь Д'Хур вылезет из своего убежища, дабы получить представление о том, как вообще это делается. Безусловно, все мы сомневались, что Марандо может засветиться столь тривиально, но пренебрегать не стоило даже ничтожным шансом. По этой же причине, кстати, с Креоном отправилась Гаэль, а не его собственная жена. Для Карин – единственного официально признанного спецагента – я выбрал соответствующее ее возможностям задание: проследить за Марандо после нашей встречи. Ну а Уилкинс вместе с приданным к нему Бренном выполнял привычную работу – осуществлял мое прикрытие. Правда, как они собирались это проделывать, я не знал – во всяком случае, обнаружить Их на ипподроме визуально мне не удавалось.
Так что с какого-то момента я полностью углубился в свои мысли и развлекался построением разных моделей разговора с Марандо. Фактически я был убежден – он не только будет иметь место, но и получится. Мне казалось, будто я немного лучше остальных понимаю мотивы поведения Князя Д'Хур и поэтому отношусь к нему иначе. Для начала я не считал его своим непримиримым врагом, да и врагом вообще, и мало сомневался, что он не разделяет такую точку зрения. Да, он помогал Вольфару в его афере, это можно было утверждать как доказанный факт, но почему-то никто не удосуживался подумать, что за ним стояло… По моему же мнению, причины действий Марандо были главным образом историческими. Как я упоминал однажды, Князь Д'Хур занимал в иерархии Кертории уникальное место – сбоку в некотором роде. Он выступал полновластным сувереном в своей горной стране, но формально являлся вассалом Короля. Степень формальности этой зависимости разнилась в течение веков, но в последнее правление стала практически максимальной – по сути, я попросту не помнил, чтобы Король Торл отдавал какие-либо приказы Князю Д'Хур: самому Марандо и его предшественнику. Учитывая такое положение вещей, казалось весьма странным, что Марандо – единственный, между прочим, представитель горцев – ввязался в галактическую авантюру. В сущности, правдоподобным выглядело лишь одно объяснение (его в свое время предложил мой дядя): целью Марандо, за которым стоял весь его народ, было не захватить, а разрушить королевскую власть. В первую очередь уничтожить Принца. Тогда при любом исходе дела страна Д'Хур могла бы не признать нового монарха и сделать Кертории ручкой, реализовав свою давнюю мечту о полной независимости… Я знал, что бы мне возразили Бренн или Реналдо – трудно поверить, будто после полувека, прожитых в новом, куда более сложном и интересном мире, Марандо еще вспоминает о своей родине и даже готов за нее бороться. Но Марандо мог, он выглядел очень… упертым – вот самое подходящее слово. А если так, то в игре, предложенной Вольфаром, он должен был увидеть долгожданную возможность нанести Принцу сокрушительный удар; на остальных, меня к примеру, ему было начхать. Теперь же обстоятельства изменились, прежний план провалился, и Марандо по-любому нужно изыскивать нечто новое. В таком ракурсе я мог ему пригодиться – вряд ли он забыл, что на последнем Совете мы вступили с Принцем чуть ли не в открытую конфронтацию. Так что, если бы мне удалось качественно изобразить приверженность данной линии, тогда… все казалось возможным.
Как видите, я хорошо подготовился. Только вот время бежало – ипподром заполнялся народом, полным ходом шел прием ставок, разогревшихся лошадей уводили в паддоки, откуда им предстояло выйти непосредственно на старт, а Марандо не появлялся. Не могу сказать, что сильно беспокоился – по логике Князь и должен был прийти в последний момент, – но кое-какой мандраж все-таки присутствовал, и я вновь принялся высматривать хоть что-нибудь любопытное…
Впрочем, если я хотел обнаружить своего визави, то следовало смотреть назад – дверь в ложу находилась именно там. Поэтому вполне естественно, что голос Марандо раздался оттуда.
– Добрый день, герцог! – поприветствовали меня по-керториански, причем надо заметить, что перевод этот не очень корректный – в нашем богатом на формулировки языке данный вариант был едва ли не самым сдержанным и даже пренебрежительным. Скорее уж нечто вроде «здорово»…
Такое начало, признаться, меня смутило, и я обернулся молча, а вот Марандо живенько продолжил (замечу сразу, что вся беседа прошла на керторианском):
– А где ваши друзья?
Явный вызов, короче говоря. Мгновение поколебавшись, я пожал плечами:
– Наверное, им нравится наблюдать за скачками с других позиций.
– Но отсюда видно лучше.
– Смотря куда смотреть. Вы же тоже своих не привели, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Я заявил, что мне известно, будто один выдающийся гражданин Аркадии, живущий на острове посреди океана, является клиентом данного банка. А мне нужно передать ему совершенно срочное послание. Как это сделать?
После того, как у оппонента стартовал мыслительный процесс, я однозначно уверился, что попал по адресу и небольшая порция отнекиваний и препирательств между нами носит ярко выраженный условный характер. Затем горилла вышел с целью «посмотреть, что можно для меня сделать» – читай «пошел говорить с Марандо»… Результат оказался тем, коего я и ожидал – дескать, передать можно, но только без обеспечения секретности. На том и порешили. Я даже выслушал заверения – Марандо получит письмо в течение суток.
И все, собственно. Остаток дня мы бесцельно проболтались по Пирл Коуст и нанесли визит в Гран-Казино, где совокупными усилиями товарищам удалось отговорить меня от совершенствования своей системы азартных игр. Вместо этого мне было предложено разработать диспозицию на предстоящий день, но тут семи пядей во лбу не требовалось.
Гаэль и Креон с восходом солнца загрузились во флаер и улетели на юг, к острову Марандо. Их задача была предельно ясной – пасти момент, когда Князь Д'Хур вылезет из своего убежища, дабы получить представление о том, как вообще это делается. Безусловно, все мы сомневались, что Марандо может засветиться столь тривиально, но пренебрегать не стоило даже ничтожным шансом. По этой же причине, кстати, с Креоном отправилась Гаэль, а не его собственная жена. Для Карин – единственного официально признанного спецагента – я выбрал соответствующее ее возможностям задание: проследить за Марандо после нашей встречи. Ну а Уилкинс вместе с приданным к нему Бренном выполнял привычную работу – осуществлял мое прикрытие. Правда, как они собирались это проделывать, я не знал – во всяком случае, обнаружить Их на ипподроме визуально мне не удавалось.
Так что с какого-то момента я полностью углубился в свои мысли и развлекался построением разных моделей разговора с Марандо. Фактически я был убежден – он не только будет иметь место, но и получится. Мне казалось, будто я немного лучше остальных понимаю мотивы поведения Князя Д'Хур и поэтому отношусь к нему иначе. Для начала я не считал его своим непримиримым врагом, да и врагом вообще, и мало сомневался, что он не разделяет такую точку зрения. Да, он помогал Вольфару в его афере, это можно было утверждать как доказанный факт, но почему-то никто не удосуживался подумать, что за ним стояло… По моему же мнению, причины действий Марандо были главным образом историческими. Как я упоминал однажды, Князь Д'Хур занимал в иерархии Кертории уникальное место – сбоку в некотором роде. Он выступал полновластным сувереном в своей горной стране, но формально являлся вассалом Короля. Степень формальности этой зависимости разнилась в течение веков, но в последнее правление стала практически максимальной – по сути, я попросту не помнил, чтобы Король Торл отдавал какие-либо приказы Князю Д'Хур: самому Марандо и его предшественнику. Учитывая такое положение вещей, казалось весьма странным, что Марандо – единственный, между прочим, представитель горцев – ввязался в галактическую авантюру. В сущности, правдоподобным выглядело лишь одно объяснение (его в свое время предложил мой дядя): целью Марандо, за которым стоял весь его народ, было не захватить, а разрушить королевскую власть. В первую очередь уничтожить Принца. Тогда при любом исходе дела страна Д'Хур могла бы не признать нового монарха и сделать Кертории ручкой, реализовав свою давнюю мечту о полной независимости… Я знал, что бы мне возразили Бренн или Реналдо – трудно поверить, будто после полувека, прожитых в новом, куда более сложном и интересном мире, Марандо еще вспоминает о своей родине и даже готов за нее бороться. Но Марандо мог, он выглядел очень… упертым – вот самое подходящее слово. А если так, то в игре, предложенной Вольфаром, он должен был увидеть долгожданную возможность нанести Принцу сокрушительный удар; на остальных, меня к примеру, ему было начхать. Теперь же обстоятельства изменились, прежний план провалился, и Марандо по-любому нужно изыскивать нечто новое. В таком ракурсе я мог ему пригодиться – вряд ли он забыл, что на последнем Совете мы вступили с Принцем чуть ли не в открытую конфронтацию. Так что, если бы мне удалось качественно изобразить приверженность данной линии, тогда… все казалось возможным.
Как видите, я хорошо подготовился. Только вот время бежало – ипподром заполнялся народом, полным ходом шел прием ставок, разогревшихся лошадей уводили в паддоки, откуда им предстояло выйти непосредственно на старт, а Марандо не появлялся. Не могу сказать, что сильно беспокоился – по логике Князь и должен был прийти в последний момент, – но кое-какой мандраж все-таки присутствовал, и я вновь принялся высматривать хоть что-нибудь любопытное…
Впрочем, если я хотел обнаружить своего визави, то следовало смотреть назад – дверь в ложу находилась именно там. Поэтому вполне естественно, что голос Марандо раздался оттуда.
– Добрый день, герцог! – поприветствовали меня по-керториански, причем надо заметить, что перевод этот не очень корректный – в нашем богатом на формулировки языке данный вариант был едва ли не самым сдержанным и даже пренебрежительным. Скорее уж нечто вроде «здорово»…
Такое начало, признаться, меня смутило, и я обернулся молча, а вот Марандо живенько продолжил (замечу сразу, что вся беседа прошла на керторианском):
– А где ваши друзья?
Явный вызов, короче говоря. Мгновение поколебавшись, я пожал плечами:
– Наверное, им нравится наблюдать за скачками с других позиций.
– Но отсюда видно лучше.
– Смотря куда смотреть. Вы же тоже своих не привели, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122