- Только в некоторой степени. Даже дядя Бриан - а ведь он владеет фамильной Силой королей Лайонесса - и тот не может полностью отрешиться от боли. Помню, четыре года назад, во время войны с Галлисом, он получил ранение в плечо и, хотя его рана зажила необычайно быстро, в течение нескольких недель он все же морщился, когда делал неловкое движение рукой.
- Я много наслышан о вышей фамильной Силе, - заметил Кевин. Интересно, в чем она заключается?
Колин пожал плечами.
- Думаю, что скорее в потенциальных возможностях ее обладателя, чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она является своего рода табу в нашей семье.
- Извини, я не знал.
- О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами избегаем подобных разговоров.
- Почему?
- Трудно сказать, так уж повелось с незапамятных времен. Может, это комплекс вины, а может, элементарное чувство стыда. Ведь еще никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой - так, как владел ею король Артур.
- Слишком много не всегда хорошо, - сказал Кевин. - Если верить легендам, колдунья Вивиана потому и убила короля Артура, что он стал слишком могущественным.
- И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, - хмуро добавил Колин. - Как раз это я имел в виду, говоря о комплексе вины. И о чувстве стыда... Между прочим, Дейрдра считает, что таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его вероломство - обладая могуществом, которым, в сущности, не владеют. - Он вздохнул. - Бедная девочка не понаслышке знает, как это мучительно. Ведь на самом-то деле она Одаренная, вот только не может воспользоваться своим Даром.
- А почему?
- Понятия не имею. Просто так получается, что от брака Одаренного с неодаренной все мальчики рождаются с полноценным Даром, а девочки... ну, вроде как полукровки. У них какой-то ущербный, непробуждаемый Дар.
- И все-таки он есть?
- Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для Дейрдры. Конечно, она во многом отличается от простых неодаренных. Дейрдра сверхчувствительна, порой она способна принимать мысли других людей, близких ей по натуре, и передавать им свои мысли, вернее, обрывки мыслей, скорее даже эмоции, чем определенные мысли... Только для нее, бедняжки, это слабое утешение.
Колин говорил о Дейрдре с такой смесью нежности и жалости, что Кевин вдруг понял: он тоже любит ее. Он просто без ума от нее...
- Да, - сказал Колин после короткой паузы. - Так оно и есть.
Кевин вздрогнул, а по спине у него вдоль позвоночника пробежал неприятный озноб. Он беспокойно взглянул на Колина и спросил:
- О чем ты говоришь?
- Я ответил на твой невысказанный вопрос... Нет, нет, я не читаю твои мысли, не переживай. Просто это было написано на твоем лице. Ты так смотрел на меня, что я догадался, о чем ты думаешь, поэтому сказал: да. Но если ты считаешь меня своим соперником, то ошибаешься. Насчет отношения ко мне Дейрдры я не питаю никаких иллюзий и вполне довольствуюсь тем, что боготворю ее издали. - Колин нервно затянулся и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. - В прошлом году король хотел было силой выдать ее за меня замуж, но я отговорил его от этого шага.
- Вот как, - сказал Кевин. - А почему?
Колин недоуменно поглядел на него.
- Разве тебе не понятно?
Кевин тяжело вздохнул.
- Боюсь, я не столь великодушен, как ты.
- Великодушие здесь ни при чем, - ответил Колин, качая головой. - Я руководствовался чисто эгоистическими соображениями. Если бы я принял дядино предложение, то получил бы только тело Дейрдры, но навсегда потерял бы ее дружбу, которой очень дорожу. Обмен был бы заведомо неравноценен.
- Ага, ясно...
Некоторое время оба молчали. Колин курил, постукивал пальцами левой руки по столу и то и дело бросал нетерпеливые взгляды на шпагу. Кевин понял, что ему хочется поскорее уйти к себе и, уединившись, приступить к тщательному изучению чар, которыми был скреплен клинок.
- Колин, - отозвался он. - А кто такой Бран Эриксон?
- А? - Целую секунду Колин озадаченно глядел на Кевина, возвращаясь с заоблачных высот на грешную землю. - М-да... Ты много слышал о нем?
- Совсем ничего. Только сегодня днем Дейрдра вскользь упомянула его имя. Сказала, что он очень опасный человек и что я должен остерегаться его.
Колин с внушительной медлительностью кивнул.
- Совершенно верно, - веско произнес он. - Ты должен остерегаться его. Он действительно опасный человек. Особенно для тебя.
- И чем же он опасен?
- Видишь ли, он имеет дурную привычку убивать тех, кто нравится Дейрдре.
От неожиданности Кевин закашлялся и неловким движением опрокинул свой бокал - благо тот был почти пуст, и на стол пролилось лишь несколько капель настоящего шотландского виски.
- Что?! Ты не шутишь?
- Увы, не шучу. К твоему сведению, все парни, что были у Дейрдры за последние два года умерли при разных обстоятельствах, но явно не по естественным причинам.
- О боже! - пробормотал ошеломленный Кевин. - Так вот почему она... Тут он осекся. - И все эти... убийства совершил Бран Эриксон?
- Нет никаких сомнений, что он был организатором всех убийств. А двоих человек он прикончил собственноручно - на дуэли.
- Но зачем? Что ему нужно?
Колин развел руками.
- Он сумасшедший, вот и весь его мотив. Вообще-то Эриксон мужеложец и обычно сторонится женщин, но, видимо, перед Дейрдрой никто не в силах устоять. В прошлом году он было попытался приударить за ней; она, разумеется, отвергла его ухаживания, и с тех пор он мстит ей - на свой безумный манер. - Колин сокрушенно покачал головой. - Каково ей, бедняжке! Бешеный Эриксон прямо-таки затерроризировал ее.
- А как ты думаешь, - осторожно спросил Кевин, чувствуя, как в груди у него постепенно холодеет, - меня он тоже попытается убить?
- Непременно, - кивнул Колин. Затем он пристально посмотрел ему в глаза и добавил: - Небось, теперь ты жалеешь, что связался с Дейрдрой?
Кевин потупился. Неужели, подумал он, это правда? Неужели, доведись ему начать сначала, он отказался бы от своей горькой и такой сладкой любви, от объятий и ласк Дейрдры, от теплоты ее нежных прикосновений, от того мучительного наслаждения, от той сладостной муки, что он испытывал, обладая ею?..
- Нет! - с огромным облегчением выпалил он. - Я ни о чем не сожалею. Появись у меня возможность прожить эти три недели заново, я прожил бы их точно так же.
В устремленном на него проницательном взгляде Колина появилось уважение.
- Я уже говорил, что ты храбрый человек, Кевин Мак Шон, и вновь повторяю это. - Он наполнил свой бокал и бокал Кевина остатками виски из бутылки. - Знаешь, ты мне нравишься. Выпьем за тебя и Дейрдру.
Они выпили.
- А что же король? - спросил Кевин. - Неужто он терпит это безобразие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47