Он размышлял: «Вышел из того же лона, но сам не имеет лона. Состоит в родстве, но не женщина. Мужчина? Брат? Громф! Должно быть…»
Фарон был удивлен не тем, что Архимаг Мензоберранзана желает убить сестру, а тем, что не заметил этого обстоятельства раньше. Громф привлек бы внимание Триль, если бы уничтожил единственную стоящую ее соперницу. Архимагу не удалось бы подняться на трон Дома Бэнр лично, но он мог бы управлять марионеткой, дергая за веревочки за сценой. Квентл не соглашалась со всем, что говорил ее брат, и наоборот. Итак, она была явной и могущественной преградой любому честолюбивому замыслу, который он мог иметь.
К этому стоило прибавить и то, что Громфу известны защитные средства Академии, и у него есть возможность вызвать демонов для нападения. Не многие обладали подобным талантом и, по крайней мере, не многие были заинтересованы в его использовании. Внутри стен Магика существовало еще несколько сильных магов, которые хотели бы сместить Квентл с поста настоятельницы Академии, но все же Громф являлся первым, кто получил бы наибольшую выгоду.
Хотя Фарон и узнал ответ, он не знал, что с ним делать.
«С одной стороны, здесь я с Квентл, – размышлял он. – Что я получу, если расскажу ей правду? Или просто решить свою судьбу до возвращения в Магик? Если я сообщу Громфу, что Квентл пытается узнать, кто ее преследует, или даже окажу ему услугу, сбив ее с толку или уничтожив, улучшится ли мое положение в Магике? А может, он будет не в состоянии защитить меня от гнева Триль?»
Конечно, все решения Фарона были тесно связаны с возвращением в Мензоберранзан. Он собирался поспорить с Квентл насчет плана дальнейших действий. Следовало обдумать слишком много вариантов, слишком много возможных исходов, прежде чем он примет чью-то сторону в родственном конфликте. Маг может слегка ввести Квентл в заблуждение. Она не узнает, что может таиться за его просьбой о предоставлении ему некоторых сведений. Используя знания жрицы, он сможет легко работать над заклинанием, приготовление к которому заняло бы много времени. Кроме того, ему могла бы понадобиться договоренность с определенной элементалью, чтобы получить знания в обмен на что-либо ценное. Стоило солгать жрице, чтобы заставить ее подождать.
В настоящее время Фарон решил оставить находки при себе и посмотреть, в какую сторону ветер дует. Когда придет время, он распорядится ими в свою пользу. В любом случае он сможет улучшить свое положение в Магике.
Фарон оставался на полу еще несколько секунд, отдыхая после напряжения, которого требовало заклинание, и принялся убирать атрибуты, пряча куски слоновой кости в карман своего пивафви.
Затем Фарон достал маленькое зеркальце из своего рюкзака. На мгновение он задумался, не будет ли лучше использовать те же самые чары, с помощью которых он разоблачил врага Квентл, но маг не смог бы повторить их, не отдохнув хотя бы пару часов. Укрепив свою решимость, Фарон принялся нараспев произносить слова, приводившие заклинание в действие.
Мастер Магика знал, что заклинание опасно. Попытка без разрешения заглянуть в место обитания богини могла закончиться плачевно. Однако маг настаивал на этом. Хотя бы просто для того, чтобы разгадать, что происходит в отсутствие богини. Вызвав воспоминания о своем странном визите на Дно Дьявольской Паутины несколько декад назад, маг завершил заклинание и уставился в зеркало, отражавшее туманный образ чего-то очень похожего на его темную кожу.
Фарон несколько минут всматривался в волшебное окно, ожидая и надеясь, что сумеет разобрать что-нибудь в мрачной глубине. Ничего. Фарон вызвал призрачное око, находящееся на другом конце его заклинания. Оно могло проникнуть вглубь, не вглядываясь туда напряженно, чтобы уловить хоть отблеск чего-то цельного в бесформенном тумане.
Внезапно маг почувствовал звон в ушах, и какое-то предупреждение закралось к нему в сознание. Он тут же попытался разрушить заклинание, разорвать связь с оком по ту сторону забвения, и ему это почти удалось, но не до конца. Ответная вспышка энергии будто кулаком ударила его, отразившись от внешней поверхности зеркала. В то же время Фарон почувствовал, как опустилась силовая стена, отрезавшая его от волшебного ока.
Придя в себя, Фарон обнаружил, что лежит на спине. Он поморгал, пытаясь сфокусировать зрение на потолке. Маг застонал и сел, заметив, что его отбросило от зеркала больше чем на десять футов. Он встал на негнущиеся ноги и, пошатываясь, пошел обратно к зеркалу. Зеркало раскололось, по его поверхности расползалась паутина трещин. Фарон пристально смотрел на разбитое зеркало в течение секунды, пытаясь угадать, не скрыт ли за расположением осколков какой-то смысл, или «паутина» – только совпадение.
«Вот и ответ на вопрос, – подумал Фарон. – Обыкновенный смертный не в состоянии приоткрыть завесу, скрывающую шестьдесят шесть уровней Абисса, но, возможно, это удастся какому-то более высокоорганизованному существу».
Мастер Магика покачал головой и вздохнул, осторожно собирая куски разбитого стекла.
«Почему неприятности случаются именно со мной? – задал себе вопрос Фарон, размышляя, куда бы деть осколки. – Все, что я делаю, я делаю для кого-то, но взамен получаю лишь огорчения. Вряд ли другим народам приходится проходить через подобное, чтобы разыскать свое божество. Уверен, что им для этого достаточно просто поднять глаза…»
Маг застыл посреди комнаты, внезапно уловив какую-то идею. Он даже причмокнул про себя от удовольствия.
«Ну конечно! – подумал он. – Я все делал не так. Почему это не пришло мне в голову раньше? Мы неправильно задавали…»
Бросив куски зеркала на пол, Фарон начал расхаживать по комнате, тщательно обдумывая свою идею. Возникший план приводил его в восторг. Самым трудным казалось убедить Квентл согласиться.
Вскоре вернулись Вейлас и Рилд. Достаточно было одного взгляда, чтобы догадаться, что все их усилия потерпели крах. Оба дроу выглядели не лучшим образом, были хмуры и к тому же испачканы кровью. Вейлас слегка прихрамывал, а Рилд с трудом мог поднять левую руку выше пояса. Почти одновременно товарищи сбросили с себя одежду и рухнули на кровати.
– Похоже, сегодня дела идут не лучшим образом? – заметил Фарон. – Что, никакой надежды увезти добычу Квентл из города?
– Три места, – пробормотал Вейлас. – Мы обошли три места и два раза попадали в переделку.
– Здесь невозможно найти вьючных ящеров, – прибавил Рилд, потирая глаза здоровой рукой. – Даже если они и найдутся, никто не продаст их чужакам.
– Не думаю, что в это трудно поверить, – ответил Фарон, – учитывая, что ни один караван не покидал город и не входил в него уже долгое время. Каждый крепко держится за то, что имеет, чтобы пережить кризис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Фарон был удивлен не тем, что Архимаг Мензоберранзана желает убить сестру, а тем, что не заметил этого обстоятельства раньше. Громф привлек бы внимание Триль, если бы уничтожил единственную стоящую ее соперницу. Архимагу не удалось бы подняться на трон Дома Бэнр лично, но он мог бы управлять марионеткой, дергая за веревочки за сценой. Квентл не соглашалась со всем, что говорил ее брат, и наоборот. Итак, она была явной и могущественной преградой любому честолюбивому замыслу, который он мог иметь.
К этому стоило прибавить и то, что Громфу известны защитные средства Академии, и у него есть возможность вызвать демонов для нападения. Не многие обладали подобным талантом и, по крайней мере, не многие были заинтересованы в его использовании. Внутри стен Магика существовало еще несколько сильных магов, которые хотели бы сместить Квентл с поста настоятельницы Академии, но все же Громф являлся первым, кто получил бы наибольшую выгоду.
Хотя Фарон и узнал ответ, он не знал, что с ним делать.
«С одной стороны, здесь я с Квентл, – размышлял он. – Что я получу, если расскажу ей правду? Или просто решить свою судьбу до возвращения в Магик? Если я сообщу Громфу, что Квентл пытается узнать, кто ее преследует, или даже окажу ему услугу, сбив ее с толку или уничтожив, улучшится ли мое положение в Магике? А может, он будет не в состоянии защитить меня от гнева Триль?»
Конечно, все решения Фарона были тесно связаны с возвращением в Мензоберранзан. Он собирался поспорить с Квентл насчет плана дальнейших действий. Следовало обдумать слишком много вариантов, слишком много возможных исходов, прежде чем он примет чью-то сторону в родственном конфликте. Маг может слегка ввести Квентл в заблуждение. Она не узнает, что может таиться за его просьбой о предоставлении ему некоторых сведений. Используя знания жрицы, он сможет легко работать над заклинанием, приготовление к которому заняло бы много времени. Кроме того, ему могла бы понадобиться договоренность с определенной элементалью, чтобы получить знания в обмен на что-либо ценное. Стоило солгать жрице, чтобы заставить ее подождать.
В настоящее время Фарон решил оставить находки при себе и посмотреть, в какую сторону ветер дует. Когда придет время, он распорядится ими в свою пользу. В любом случае он сможет улучшить свое положение в Магике.
Фарон оставался на полу еще несколько секунд, отдыхая после напряжения, которого требовало заклинание, и принялся убирать атрибуты, пряча куски слоновой кости в карман своего пивафви.
Затем Фарон достал маленькое зеркальце из своего рюкзака. На мгновение он задумался, не будет ли лучше использовать те же самые чары, с помощью которых он разоблачил врага Квентл, но маг не смог бы повторить их, не отдохнув хотя бы пару часов. Укрепив свою решимость, Фарон принялся нараспев произносить слова, приводившие заклинание в действие.
Мастер Магика знал, что заклинание опасно. Попытка без разрешения заглянуть в место обитания богини могла закончиться плачевно. Однако маг настаивал на этом. Хотя бы просто для того, чтобы разгадать, что происходит в отсутствие богини. Вызвав воспоминания о своем странном визите на Дно Дьявольской Паутины несколько декад назад, маг завершил заклинание и уставился в зеркало, отражавшее туманный образ чего-то очень похожего на его темную кожу.
Фарон несколько минут всматривался в волшебное окно, ожидая и надеясь, что сумеет разобрать что-нибудь в мрачной глубине. Ничего. Фарон вызвал призрачное око, находящееся на другом конце его заклинания. Оно могло проникнуть вглубь, не вглядываясь туда напряженно, чтобы уловить хоть отблеск чего-то цельного в бесформенном тумане.
Внезапно маг почувствовал звон в ушах, и какое-то предупреждение закралось к нему в сознание. Он тут же попытался разрушить заклинание, разорвать связь с оком по ту сторону забвения, и ему это почти удалось, но не до конца. Ответная вспышка энергии будто кулаком ударила его, отразившись от внешней поверхности зеркала. В то же время Фарон почувствовал, как опустилась силовая стена, отрезавшая его от волшебного ока.
Придя в себя, Фарон обнаружил, что лежит на спине. Он поморгал, пытаясь сфокусировать зрение на потолке. Маг застонал и сел, заметив, что его отбросило от зеркала больше чем на десять футов. Он встал на негнущиеся ноги и, пошатываясь, пошел обратно к зеркалу. Зеркало раскололось, по его поверхности расползалась паутина трещин. Фарон пристально смотрел на разбитое зеркало в течение секунды, пытаясь угадать, не скрыт ли за расположением осколков какой-то смысл, или «паутина» – только совпадение.
«Вот и ответ на вопрос, – подумал Фарон. – Обыкновенный смертный не в состоянии приоткрыть завесу, скрывающую шестьдесят шесть уровней Абисса, но, возможно, это удастся какому-то более высокоорганизованному существу».
Мастер Магика покачал головой и вздохнул, осторожно собирая куски разбитого стекла.
«Почему неприятности случаются именно со мной? – задал себе вопрос Фарон, размышляя, куда бы деть осколки. – Все, что я делаю, я делаю для кого-то, но взамен получаю лишь огорчения. Вряд ли другим народам приходится проходить через подобное, чтобы разыскать свое божество. Уверен, что им для этого достаточно просто поднять глаза…»
Маг застыл посреди комнаты, внезапно уловив какую-то идею. Он даже причмокнул про себя от удовольствия.
«Ну конечно! – подумал он. – Я все делал не так. Почему это не пришло мне в голову раньше? Мы неправильно задавали…»
Бросив куски зеркала на пол, Фарон начал расхаживать по комнате, тщательно обдумывая свою идею. Возникший план приводил его в восторг. Самым трудным казалось убедить Квентл согласиться.
Вскоре вернулись Вейлас и Рилд. Достаточно было одного взгляда, чтобы догадаться, что все их усилия потерпели крах. Оба дроу выглядели не лучшим образом, были хмуры и к тому же испачканы кровью. Вейлас слегка прихрамывал, а Рилд с трудом мог поднять левую руку выше пояса. Почти одновременно товарищи сбросили с себя одежду и рухнули на кровати.
– Похоже, сегодня дела идут не лучшим образом? – заметил Фарон. – Что, никакой надежды увезти добычу Квентл из города?
– Три места, – пробормотал Вейлас. – Мы обошли три места и два раза попадали в переделку.
– Здесь невозможно найти вьючных ящеров, – прибавил Рилд, потирая глаза здоровой рукой. – Даже если они и найдутся, никто не продаст их чужакам.
– Не думаю, что в это трудно поверить, – ответил Фарон, – учитывая, что ни один караван не покидал город и не входил в него уже долгое время. Каждый крепко держится за то, что имеет, чтобы пережить кризис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92