Они спустились вниз, к гардеробу. Рослый охранник у дверей обиженно пробасил:
— Александр Николаич, ну со всеми же договаривались: казино — мирная зона, без разборок…
— Не учи ученого, — отмахнувшись, пробурчал тот. — Считай, что я Саддам Хусейн.
— Конкретно с тобой, халдей, никто не договаривался, — походя поставил охранника на место Фил и подал Белому пальто. — Ладно, Саш, поехали.
— Поехали… — вяло кивнул тот и послушно вдел руки в рукава пальто.
Он обернулся назад и сквозь стеклянные двери увидел Анну. Девушка вертела в руке бокал, чуть касаясь им своих чувственных, ярко-накрашенных губ. Ее откровенный взгляд заставил Белого остановиться.
Через секунду он решительно сбросил с плеч пальто.
— Нет, Фил, — на его хмурое лицо вновь выползла блудливая улыбочка. — Не поехали…
XXV
А в это время неподалеку, в каких-то двух-трех кварталах от казино, в модном ресторане прожигал жизнь Космос Юрьевич Холмогоров.
Он был, как всегда, один. Заперся в отдельном кабинете и приступил к своей обычной программе. Сначала был кокс, потом — реки водки, потом — снова кокс…
Потом он потребовал девок. И три полураздетые проститутки с Тверской водили хоровод, послушно распевая про маленькую елочку, которой холодно зимой… Они с откровенным страхом смотрели на своего диковатого вида клиента, дирижировавшего надкушенным бананом и пистолетом, мечтая лишь об одном — как бы поскорее отсюда убраться.
Потом он выгнал всех и, уронив голову на стол, плакал о своей загубленной жизни… И снова был кокс — две белые дорожки, как рельсы, ведущие его поезд к пропасти. И, похоже, никуда с этих рельсов ему уже не свернуть…
С ним перестали считаться все его знакомые, даже для друзей он стал балластом, обузой, и это доставало его больше всего. Нежели он годится только на то, чтобы быть шестеркой?
Космос покинул ресторан под утро, когда уже начало светать. Он бешено гнал свой «мерин» по пустынным улицам, безжалостно подрезая редкие в этот час автомобили.
Вдруг через дорогу, наперерез его машине, метнулась угольно-черная кошка. Космос, не раздумывая, ударил по тормозам. «Мерседес» остановился в метре от роковой траектории, по которой кошка перебежала дорогу. Оказавшись на другой стороне улицы, зверюшка замерла, настороженно поглядывая на остановившуюся огромную машину.
Медленно и неуклюже Космос вылез из салона «мерседеса». Его пальцы сжимали рукоять «Стечкина».
— Эй, ты куда рванула-то? — заплетающимся языком крикнул он кошке. — Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, а? Ты кого тормозишь? Это же твой Господь Бог едет! Я один решаю — жить тебе на этом свете или нет! Ты поняла? Я освобождаю мир от таких гадин, как ты! — медленно подняв пистолет, он закончил надменно и торжественно: — А ну, признавай, тварь, Бога своего!
Громыхнул выстрел. Кошка испуганно присела и метнулась в сторону. Снова грянул выстрел, за ним еще и еще… Несчастный зверек беспорядочно метался между всплесками жидкой мартовской грязи, поднятыми вонзавшимися в землю пулями.
— Стоять!!! — свирепо рычал Космос, раз за разом нажимая на спусковой крючок.
Когда магазин «Стечкина» опустел, разъяренный Космос швырнул пистолет вдогонку улизнувшей таки кошке. Следом за пистолетом полетела отборная площадная брань новоявленного «бога», но, к счастью, ни то, ни другое уже не могло причинить вреда бедному животному.
Взбешенный Космос вернулся к брошенному прямо посреди дороги «мерину». Через секунду, пронзительно завизжав колесами, автомобиль сорвался с места, оставив после себя едкий белесый дымок жженой резины…
XXVI
Анна встала рано. Перебравший накануне Белый совершенно не оправдал ее надежд — в постели ничего выдающегося продемонстрировать ему не удалось. Раздосадованная таким поворотом дел девушка спала плохо и проснулась рано. От дрыхнувшего без задних ног Белова исходил могучий и совершенно непереносимый смрад перегара. Анна почувствовала непреодолимое желание немедленно забраться под душ.
«Вот тебе и Аль Каноне! — разочарованно думала она, отправляясь в ванную. — Кто бы мог подумать…»
Там, под освежающими струями воды, к ней быстро вернулось бодрое настроение. Ведь по большому счету, она затащила Белова в свою кровать вовсе не для плотских утех. Он нужен был ей совсем для другого. Анна была убеждена — имея такого любовника, как Саша Белый, можно добиться многого в любом деле, и в кино, разумеется, тоже. В ее глазах он был огромным тысячесильным бульдозером, способным с легкостью проложить дорогу к назначенной ею цели. Вот почему в итоге расчетливая девушка решила до поры до времени закрыть глаза на отдельные недостатки своего нового приятеля и держаться за него обеими руками.
Потряхивая влажными волосами, Анна вышла из ванной и услышала, как щелкнул замок входной двери. Ключи от ее квартиры были только у Кордона. Анна запахнула халат и шагнула в прихожую. Это и в самом деле был Андрей Кордон. Расстегивая пальто, продюсер мрачно взглянул на подругу.
— Что, бандиты стали нравиться? Нехорошо, любимая, — покачал он головой.
— Нехорошо изменять любимой с мужчинами, — немедленно парировала Анна. Она прислонилась к косяку, освобождая своему приятелю проход.
Сняв пальто, Кордон бросил его на спинку кресла и по-хозяйски прошел дальше. Он был во вчерашнем костюме — видимо, эту ночь он провел вне дома.
— Какое твое сучье дело, девушка? — равнодушным голосом осведомился он.
— Пожалуйста, не ругайся, — поморщившись, попросила Анна.
— Заткнись, манюрка! — повысил голос Кордон. И тут же развернувшись к хозяйке, вполне вежливо спросил: — Так лучше?
Анна промолчала. Кордон удовлетворенно хмыкнул, снял с шеи бабочку и шагнул к дверям спальни. В ту же секунду они распахнулись — на пороге комнаты в одних трусах появился Белый. Он был похож на вурдалака — всклокоченный, лохматый, с помятым, одутловатым лицом и красными глазами.
Раздирая рот, Белый протяжно зевнул и вперил в продюсера сумрачный взгляд, не предвещающий тому ничего хорошего.
— Андрей-воробей, тебе что, в глаз дать? — почесывая грудь, сипло спросил он.
Кордон, надо отдать ему должное, не растерялся. Мгновенно развернувшись, он живо дунул к выходу, подхватив с кресла свое пальто.
— Аня, я позвоню, — бросил он на пороге.
— Буду ждать… — язвительно ответила она успевшей уже захлопнуться двери.
Анна обернулась к Саше и разразилась ехидным смешком. Белов тоже постарался улыбнуться, хотя ему-то было совсем не до смеха. Голова после вчерашнего буквально раскалывалась от тупой боли. Смущенно потирая лоб, он спросил:
— Ань, у тебя рассола нет?
— Найдется…
Пока Белов плескался в ванной, Анна приготовила ему опохмелку. Она налила мутноватый рассол в изящный высокий бокал и сунула туда соломинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44