Обижаться на это особенно не стоит. Моряки любят педначку. – И, переменив тон, закончил: – Сейчас машина подойдет. Поедем в Савватьево. Там я вас и сдам.
11
Две роты юнгов, которых не вместили здания Соловецкого кремля, дислоцировались в Сав-ватьеве.
Здесь имелось всего два больших здания. До революции это были гостиницы для приезжавших в монастырь богомольцев. Теперь они отводились под классы школы юнгов. В других небольших зданиях разместились различные хозяйственные службы: склады, баня, казарма для хозяйственной команды, гараж, конюшня, портняжная и сапожная мастерские.
Юнги жили в палатках. К зиме они сами должны были построить для себя землянки. Война заставляла мириться со многим. Школа юнгов Северного флота должна быть создана, и командованию ничего другого не оставалось, как сделать тринадцати-пятнадцатилетних мальчиков строителями, заставить их копать землю, валить лес и таскать его на маленьких ребячьих плечах. У школы имелась всего одна грузовая машина – полуторка и лошадь, которые использовались для ежедневной подвозки из кремля хлеба, кирпича для кладки в землянках печей и на прочих хозяйственных работах.
Гурьке и его товарищам предложили учиться на мотористов, потому что все они окончили по шесть классов. С семью классами принимали в смены радистов, а с четырьмя и пятью – в смены боцманов.
Гурька снял гражданскую одежду, сложил ее в чемодан и сдал на склад. Теперь он ходил в бескозырке, серой полотняной рубашке, таких же брюках и черных яловых ботинках.
Землянки строили на берегу озера. Каждая смена строила для себя отдельную землянку.
Песчаный грунт хорошо поддавался лопате, но в нем встречалось много толстых корней деревьев. Выкорчевывать корни было делом нелегким. Еще утомительней – возня с камнями: в почве их тоже немало.
– Вот это боров! – воскликнул Митя Коробков, осматривая новый большой валун.
– Ничего себе картофелина, – пошутил Жора Челноков. – Одной на всю роту хватит.
Митя распорядился:
– Зовите ребят на помощь.
Петушок закричал тоненьким голоском:
– Эй! Юнги! Юнги второй смены! Сюда!
– Сюда! – поддержал его Ваня Таранин и замахал над головой бескозыркой.
Когда вокруг камня собралось человек пятнадцать, Митя спросил, обращаясь ко всем:
– Вытащим?
– Как? – спросил Николай.
– На край котлована положим толстые доски, вкатим на них камень, а потом будем передвигать его вверх.
– А если сорвется? – усомнился Николай.
– А если, если, – передразнил его Жора. –
Если бы да кабы не росли бы в лесу грибы. Давайте, ребята, возьмемся.
Притащили доски, сделали из них сходни. Потом навалились на камень. Каждый уперся только одной рукой, потому что всем хотелось принять участие в извлечении камня из котлована, но он был не так уж велик, чтобы за него могли взяться сразу пятнадцать человек.
Но камень не поддавался.
– Постойте! – крикнул Гурька. – Так у нас ничего не выйдет. – А ну, Петушок, тащи вон ту
слегу. А ты, Жора, помоги мне подложить вот эту плаху сюда, под камень. Устроим рычаг первого рода. Как сказал старик… Как звали старика, ребята? Кажется, Архимед… Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар. А мы перевернем камень. Раз, два, взяли.
Юнги навалились на слегу, висли на ней, и камень поддался. Повернувшись на другой бок, он тяжело лег на доски. Потом обвязали его тросом и стали тащить по доскам. Юнги, стоявшие на сходнях, подталкивали камень слегой и руками.
Когда устали, подложили под камень плаху, чтобы не съехал обратно, и сели отдыхать.
Таранин сказал Челнокову:
– Жора, ты силен в математике. Реши задачу.
– Какую?
– А вот: сколько понадобилось бы лошадей, чтобы вытащить эту каменюгу из котлована?
Жора подумал, потом сказал:
– Смотря какая лошадь. Может и одна вы тащить.
– Ну, это уж если какой-нибудь битюг с сельскохозяйственной выставки. Тот сможет. А ты рассчитай на обыкновенных лошадок. Возьми лошадиную силу, как это принято в задачках по физике. Аш – пэ – семьдесят пять килограммометров в минуту.
– Две лошади надо! – крикнул Митя.
– Вот. А нас? – Таранин сосчитал сидящих вокруг юнгов. – С Петушком семнадцать. Семнадцать, деленное на два, дает восемь. Петушка мы откинем, как неделимый остаток. Значит, восемь юнгов, или одна лошадь.
Юнги засмеялись.
– Тоже арифметика с физикой! – обиженно сказал Петушок, силу которого Ваня не принял в расчет.
Гурька воскликнул:
– Петушок обиделся! Давайте сделаем поправку. Половину лошадиной силы прибавим на Петушка.
Потом все снова взялись за лопаты. Николай сказал:
– Ворочай вот тут камни… Землю копай. Всю жизнь только об этом и мечтали.
Он ударил лопатой по толстому корню, она отскочила, как от резины, чуть не стукнув концом ручки Николая по голове. Николай швырнул лопату.
– Солдаты на фронте немало этой земли переворачивают, – примирительно сказал Гурька. – Окопаются, их тогда никакая пуля не берет.
– Так то на фронте. На фронте я эту землю, может, без сахару и сметаны стал бы жрать вместо пирожного. А здесь не хочется.
Николай опустился на землю и, опираясь на локоть левой руки, стал смотреть на шумевшие сосны. Он срывал былинки, клал их в рот и лениво пережевывал.
Жизнь в школе юнгов показалась Николаю с самого начала серой и скучной. Уезжая из дому, он мечтал, что здесь его сразу оденут в красивую морскую форму, будет он служить на корабле. А тут приходится строить землянки, мокнуть под дождем и вместо черных суконных брюк, бушлата с блестящими медными пуговицами и синей шерстяной форменки носить рубаху и брюки из серого грубого полотна – робу.
Впереди предстояла учеба и жизнь в землянке. Что в этом хорошего? Зачем это надо, чтобы он строил землянку, мок под дождем, ворочал камни, копал землю? Чтобы выучиться на моториста? Море рядом. Но его даже и не видно за лесом. И выходит, как был, так и остался ты сухопутным человеком.
Он не заметил, как в котлован спустился командир второй смены старшина первой статьи Цыбенко. Он остановился около Николая, подождал чего-то, потом окликнул:
– Юнга Лизунов!
Николай повернулся к старшине лицом, но на ноги не поднялся. Цыбенко спросил:
– Вы больны, Лизунов? Почему не работаете?
– Я работаю, – ответил Николай, неприязненно посмотрев на командира смены.
– Работаете? А я бачу, що вы сачкуете!
Николай все так же неприязненно и даже вызывающе смотрел на Цыбенко, лежа на боку.
Старшина приказал:
– Встать! С вами говорит командир смены. Надо самому трудиться, а не дывыться, як другие работают. За другими я сам подывлюсь. Берите лопату.
Николай поднялся и взял лопату. Он озорно посмотрел в лицо старшине и спокойно спросил:
– Товарищ старшина первой статьи, а как по– морскому будет лопата?
– Юнга Лизунов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
11
Две роты юнгов, которых не вместили здания Соловецкого кремля, дислоцировались в Сав-ватьеве.
Здесь имелось всего два больших здания. До революции это были гостиницы для приезжавших в монастырь богомольцев. Теперь они отводились под классы школы юнгов. В других небольших зданиях разместились различные хозяйственные службы: склады, баня, казарма для хозяйственной команды, гараж, конюшня, портняжная и сапожная мастерские.
Юнги жили в палатках. К зиме они сами должны были построить для себя землянки. Война заставляла мириться со многим. Школа юнгов Северного флота должна быть создана, и командованию ничего другого не оставалось, как сделать тринадцати-пятнадцатилетних мальчиков строителями, заставить их копать землю, валить лес и таскать его на маленьких ребячьих плечах. У школы имелась всего одна грузовая машина – полуторка и лошадь, которые использовались для ежедневной подвозки из кремля хлеба, кирпича для кладки в землянках печей и на прочих хозяйственных работах.
Гурьке и его товарищам предложили учиться на мотористов, потому что все они окончили по шесть классов. С семью классами принимали в смены радистов, а с четырьмя и пятью – в смены боцманов.
Гурька снял гражданскую одежду, сложил ее в чемодан и сдал на склад. Теперь он ходил в бескозырке, серой полотняной рубашке, таких же брюках и черных яловых ботинках.
Землянки строили на берегу озера. Каждая смена строила для себя отдельную землянку.
Песчаный грунт хорошо поддавался лопате, но в нем встречалось много толстых корней деревьев. Выкорчевывать корни было делом нелегким. Еще утомительней – возня с камнями: в почве их тоже немало.
– Вот это боров! – воскликнул Митя Коробков, осматривая новый большой валун.
– Ничего себе картофелина, – пошутил Жора Челноков. – Одной на всю роту хватит.
Митя распорядился:
– Зовите ребят на помощь.
Петушок закричал тоненьким голоском:
– Эй! Юнги! Юнги второй смены! Сюда!
– Сюда! – поддержал его Ваня Таранин и замахал над головой бескозыркой.
Когда вокруг камня собралось человек пятнадцать, Митя спросил, обращаясь ко всем:
– Вытащим?
– Как? – спросил Николай.
– На край котлована положим толстые доски, вкатим на них камень, а потом будем передвигать его вверх.
– А если сорвется? – усомнился Николай.
– А если, если, – передразнил его Жора. –
Если бы да кабы не росли бы в лесу грибы. Давайте, ребята, возьмемся.
Притащили доски, сделали из них сходни. Потом навалились на камень. Каждый уперся только одной рукой, потому что всем хотелось принять участие в извлечении камня из котлована, но он был не так уж велик, чтобы за него могли взяться сразу пятнадцать человек.
Но камень не поддавался.
– Постойте! – крикнул Гурька. – Так у нас ничего не выйдет. – А ну, Петушок, тащи вон ту
слегу. А ты, Жора, помоги мне подложить вот эту плаху сюда, под камень. Устроим рычаг первого рода. Как сказал старик… Как звали старика, ребята? Кажется, Архимед… Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар. А мы перевернем камень. Раз, два, взяли.
Юнги навалились на слегу, висли на ней, и камень поддался. Повернувшись на другой бок, он тяжело лег на доски. Потом обвязали его тросом и стали тащить по доскам. Юнги, стоявшие на сходнях, подталкивали камень слегой и руками.
Когда устали, подложили под камень плаху, чтобы не съехал обратно, и сели отдыхать.
Таранин сказал Челнокову:
– Жора, ты силен в математике. Реши задачу.
– Какую?
– А вот: сколько понадобилось бы лошадей, чтобы вытащить эту каменюгу из котлована?
Жора подумал, потом сказал:
– Смотря какая лошадь. Может и одна вы тащить.
– Ну, это уж если какой-нибудь битюг с сельскохозяйственной выставки. Тот сможет. А ты рассчитай на обыкновенных лошадок. Возьми лошадиную силу, как это принято в задачках по физике. Аш – пэ – семьдесят пять килограммометров в минуту.
– Две лошади надо! – крикнул Митя.
– Вот. А нас? – Таранин сосчитал сидящих вокруг юнгов. – С Петушком семнадцать. Семнадцать, деленное на два, дает восемь. Петушка мы откинем, как неделимый остаток. Значит, восемь юнгов, или одна лошадь.
Юнги засмеялись.
– Тоже арифметика с физикой! – обиженно сказал Петушок, силу которого Ваня не принял в расчет.
Гурька воскликнул:
– Петушок обиделся! Давайте сделаем поправку. Половину лошадиной силы прибавим на Петушка.
Потом все снова взялись за лопаты. Николай сказал:
– Ворочай вот тут камни… Землю копай. Всю жизнь только об этом и мечтали.
Он ударил лопатой по толстому корню, она отскочила, как от резины, чуть не стукнув концом ручки Николая по голове. Николай швырнул лопату.
– Солдаты на фронте немало этой земли переворачивают, – примирительно сказал Гурька. – Окопаются, их тогда никакая пуля не берет.
– Так то на фронте. На фронте я эту землю, может, без сахару и сметаны стал бы жрать вместо пирожного. А здесь не хочется.
Николай опустился на землю и, опираясь на локоть левой руки, стал смотреть на шумевшие сосны. Он срывал былинки, клал их в рот и лениво пережевывал.
Жизнь в школе юнгов показалась Николаю с самого начала серой и скучной. Уезжая из дому, он мечтал, что здесь его сразу оденут в красивую морскую форму, будет он служить на корабле. А тут приходится строить землянки, мокнуть под дождем и вместо черных суконных брюк, бушлата с блестящими медными пуговицами и синей шерстяной форменки носить рубаху и брюки из серого грубого полотна – робу.
Впереди предстояла учеба и жизнь в землянке. Что в этом хорошего? Зачем это надо, чтобы он строил землянку, мок под дождем, ворочал камни, копал землю? Чтобы выучиться на моториста? Море рядом. Но его даже и не видно за лесом. И выходит, как был, так и остался ты сухопутным человеком.
Он не заметил, как в котлован спустился командир второй смены старшина первой статьи Цыбенко. Он остановился около Николая, подождал чего-то, потом окликнул:
– Юнга Лизунов!
Николай повернулся к старшине лицом, но на ноги не поднялся. Цыбенко спросил:
– Вы больны, Лизунов? Почему не работаете?
– Я работаю, – ответил Николай, неприязненно посмотрев на командира смены.
– Работаете? А я бачу, що вы сачкуете!
Николай все так же неприязненно и даже вызывающе смотрел на Цыбенко, лежа на боку.
Старшина приказал:
– Встать! С вами говорит командир смены. Надо самому трудиться, а не дывыться, як другие работают. За другими я сам подывлюсь. Берите лопату.
Николай поднялся и взял лопату. Он озорно посмотрел в лицо старшине и спокойно спросил:
– Товарищ старшина первой статьи, а как по– морскому будет лопата?
– Юнга Лизунов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25