В 1550 году царь дал «дьяку своему Ивану Григорьеву сыну Выродкову» ответственное и опасное поручение – построить поблизости от самой столицы татарского ханства Казани крепость, которая могла бы быть опорным пунктом русских войск при осаде Казани.
В летописи есть даже рисунок, изображающий, как тогда было принято, сразу и царский приказ и его исполнение. За два месяца Выродков организовал в углицких лесах изготовление всех частей будущей крепости, погрузил их на баржи и, спустив вниз по реке, быстро «смонтировал», как мы бы сейчас сказали, крепость на глазах врагов. Это и был знаменитый Свияжск, постройка которого предрешила падение Казани.
Чтобы руководить такой работой, нужно было недюжинное знание военной и строительной техники и талант организатора.
После этого около года Выродков снова выполняет важные дипломатические поручения. На этот раз при казанском хане. А потом, когда русское войско во главе с самим царем осаждало Казань, Выродков руководил осадными работами на решающем участке, где была возведена «тура» – башня, причинившая немало забот осажденным.
После взятия Казани военный инженер вновь становится чиновником. Выродков снова разрядный дьяк. Но через несколько лет его посылают воеводой в Астрахань. Не все шло гладко в служебной карьере Выродкова. В 1560 году он даже подвергся опале. Но уже в следующем году Выродков снова воевода. На этот раз у западных пределов Московского царства – в Торопце. Сейчас Торопец не очень значительный городок. Но тогда значение его было велико. Царь готовился к борьбе за выход к Балтийскому морю. И в самом деле, уже в следующем году, когда началась известная Ливонская война, мы видим бывшего торопецкого воеводу осаждающим древний русский город Полоцк. После успешной осады Полоцк был взят и возвращен Московскому государству.
Как же сложилась жизнь Ивана Григорьевича Выродкова в дальнейшем? Об этом есть только отрывочные сведения. Так, в Загорске, в бывшем Троице-Сергиевом монастыре, имеются записи о значительных подарках, сделанных в 1565 году Иваном Выродковым. Тут и земли и крестьяне… А почти двадцать лет спустя, в 1583 году, Иван Грозный заказал в Кириллово-Белозерском монастыре очередную панихиду. Среди «опальных, избиенных, потопленных и сожженных с женами их», которых набожный царь велел поминать на этой панихиде, встречаем и нескольких Выродковых, в том числе двух Иванов. Рыков предполагает, что это Иван Григорьевич и его сын. Наверное, этот талантливый и деятельный сподвижник молодого царя, немало сделавший для усиления государства, оказался в числе первых жертв опричнины.
Такова поистине трагическая история русского военного инженера и дипломата, восстановленная ученым, сначала заинтересовавшимся лишь его боевым доспехом – броней.
А какова история самой брони? Как попала она в Оршу? Трудно сказать, когда именно заказал себе Выродков эту байдану. Из того, что мы узнали о нем, видно, что броня была ему нужна всегда.
Возможно, что уже в тридцатых годах XVI века московский мастер выбивал из железного листа кольца этой байданы. Особыми штампами, на которых были вырезаны надписи, начеканивал он на раскаленных кольцах и слова молитв, и имя заказчика. Наверное, байдана побывала со своим хозяином и в землях ногайских орд, и на строительстве Свияжска, и под Казанью, и под Астраханью, а потом и в западных землях, под Полоцком. Тяжелое вооружение в ту пору старались надевать лишь перед самым боем. Брони в специальных ящиках обычно возили в обозе. И нет ничего удивительного в том, что когда на берегу реки Улы под городком Оршей литовский гетман Радзивилл нанес поражение русскому войску (в котором под командой князя Петра Ивановича Шуйского был и Выродков со своим отрядом) и захватил обозы, то среди добычи оказалась и байдана Выродкова. Может быть, Выродков не успел даже надеть своей брони, а могло быть и так, что у него была еще и другая; так или иначе, хозяин остался пока жив и на свободе, а байдана его была захвачена врагами. Возможно, потом часть добычи сложили в церквах или монастырях Орши, а байдана Выродкова так там и пролежала двести с лишком лет, пока ее случайно не нашли строители.
ЦАРСКИЙ ПОДАРОК

В залах Оружейной палаты Московского Кремля всегда людно. Но больше всего посетителей задерживается обычно у огромной витрины, за зеркальными стеклами которой как будто выстроился целый полк воинов. Здесь и конные и пешие, простые ратники и воеводы. Все они в блестящей стальной броне и с оружием в руках. Тут островерхие шлемы, «зерцала» – нагрудники из больших, украшенных золотой насечкой пластин – и кольчуги.
Одна из кольчуг в этой витрине отличается от других тем, что на левой стороне ее груди укреплен небольшой, с пятикопеечную монету, медный позолоченный кружок, или «мишень», как называли такие кружки в древности. Вглядевшись внимательнее, можно прочесть на этой мишени выпуклую литую надпись: «Кнзя Петров Ивановича Шускгова».
Князь Шуйский! Знакомая фамилия! Ее носили еще лет четыреста назад именитые московские бояре, в прошлом – князья маленького удельного княжества со столицей в городе Шуе, входившего в состав великого княжества Суздальского. Один из Шуйских, Василий Иванович, впоследствии даже стал на короткое время московским царем.
Кажется, нет ничего удивительного, что в древней сокровищнице московских царей – Оружейной палате – хранится кольчуга одного из Шуйских, что она выглядит как новая: возможно, она не очень-то много употреблялась и за этой прекрасной и дорогой вещью, принадлежавшей к тому же царскому родственнику, всегда был заботливый уход (каждое колечко тщательно протирали и промазывали).
Но нет, благополучный вид этой вещи нас обманул. Кольчуга побывала в жестоких боях, много раз меняла владельцев и лишь по чистой случайности возвратилась в Москву и обрела спокойную жизнь музейного экспоната. Сделали ее действительно для одного из князей Шуйских – Петра Ивановича. Это был в свое время известный военачальник, участвовавший во многих походах, в том числе и в осаде Казани. Во время Ливонской войны он был одним из главных русских воевод, взял ряд городов, был воеводой в Полоцке. Но в 1564 году войска его были, как уже сказано, разбиты литовским гетманом Радзивиллом под городком Оршей, и сам Шуйский погиб в этом сражении. Тело убитого воеводы, по обычаям того времени, выменяли у врагов, чтобы похоронить с почестями на родине. Вот тогда-то, по-видимому, впервые попала в царские кладовые дорогая кольчуга Петра Ивановича Шуйского: ведь давно уже прошло то время, когда знатных воинов погребали вместе с их оружием.
Годы шли. И молодое Русское государство значительно расширило свои восточные пределы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60