ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

и в сумерках пенный прибой ревел и метался, словно языки белого пламени. У горизонта уже замерцали первые звезды, в небе ярко сияла желтая луна, и ни облачка не омрачало покой небес. В одно мгновение открылось все это взорам Халльблита над свирепствующим морем и над влажным утесом, а в следующее мгновение юноша оказался во тьме пещеры, а вокруг по-прежнему грохотали волны и ветер, однако голос их весьма отличался от глухого гула, доносящегося снаружи. Тут услышал Халльблит, как Лис сказал:
– Теперь садись на весла, ибо вскорости окажемся мы дома у пристани.
Тут Халльблит взял в руки весла и принялся грести, и по мере того, как углублялись они в пещеру, волны стихали, и ветер улегся, и только гудел бесцельно во впадинах; и на короткое время воцарилась непроглядная тьма – темнее не бывает. Но вскорости заметил Халльблит, что тьма вроде бы рассеивается, и оглянулся через плечо, и увидел прямо по курсу звезду света, и закричал Лис:
– Ишь ты, прямо белый день: и ярко же светит луна тем, кому суждено провести ночь в дороге! Не греби больше, о сын иссиня-угольной птицы; довольно!
Халльблит отложил весла, и через минуту нос лодки ударился о землю; тут повернулся юноша и увидел крутую каменную лестницу, и в конце уходящей вверх шахты – лунное небо и звезды. Тогда встал Лис, и подошел к борту, и выпрыгнул из лодки, и привязал ее к огромному камню, а затем снова вскочил в лодку и молвил:
– Помоги-ка мне со снедью; надо вытащить ее из лодки, ежели не хочешь ты ложиться спать без ужина, а я так не хочу. Нынче ночью мы сами себе гости и сами себе хозяева, ибо до жилья моего народа далеко, а старик, говорят, рыщет ночами в обличии зверя. Что до этой пещеры, спать в ней считается куда как небезопасным, разве что гость вдвойне удачлив. А ты, о сын Ворона, сейчас удачей небогат, сдается мне, так что ныне ночью расположимся мы на ночлег под открытым небом.
Халльблит с этим согласился, и достали они еды-питья сколько нужно из лодки, и поднялись по крутой лестнице, и поднимались долго, и так выбрались на ровную землю, и в лунном свете край тот показался Халльблиту пустынным и голым; ибо сумерки уже рассеялись, и от света дня ничего не осталось, кроме тусклого блика на западе.
Тому Халльблит весьма подивился, что и на открытой пустоши и на краю земли, ровно так же, как и в закрытой пещере, улеглось неистовство ветра, и безоблачная ночь была тиха, и с юга в сторону земли задувал легкий ветерок.
Тут Лис, казалось, забыл о громогласном хвастовстве, и заговорил участливо и мирно, как говорят с попутчиком, у которого есть дело, как и у прочих. И указал он на хребет или приземистый кряж, что возвышался неподалеку словно утес на безлесой равнине; а затем пояснил:
– Спутник, под сенью вон того хребта отдыхать нам сегодня ночью; и, прошу тебя, не сочти меня неучтивым, ежели лучшего пристанища я тебе не предоставлю. Но велено мне в твоих поисках доставить тебя сюда живым и невредимым; и непросто было бы тебе выжить под кровом тех хозяев, которых нашел бы ты среди нашего народа нынче ночью. Но завтра поговоришь ты с тем, что расскажет тебе о выкупе.
– Этого довольно, – сказал Халльблит, – и благодарю тебя, проводник мой, за услугу; а что до твоих грубых и неучтивых слов, ко мне обращенных, их я тебя прощаю: ибо мне они вреда не причинили; воистину, кабы причинили, так меч мой тоже высказался бы в этом деле.
– Я всем доволен, как есть, сын Ворона, – молвил Лис. – Я исполнил свое поручение, и все в порядке.
– Так скажи мне, кто поручил тебе привезти меня сюда.
– Этого я не могу сказать, – молвил Лис, – ты здесь, так будь же доволен, как я.
И больше не произнес он ни слова, пока не добрались они до помянутого хребта, что высился примерно в двух фарлонгах от выхода из пещеры. Там разложили они на камнях свой ужин, и утолили голод, и выпили доброго крепкого вина, до дна осушив рог. А Лис в ту пору сделался молчалив и неразговорчив, и когда Халльблит принялся расспрашивать его касательно острова, мало что смог он сказать. Когда же, наконец, Халльблит спросил его об опасном пристанище и о его обитателях, тот ответствовал:
– Сын Ворона, об этих предметах спрашивать бесполезно; ибо если и скажу я тебе что, так непременно солгу. Успокойся же на том, что в поисках своих благополучно пересек море, и море гораздо более опасное, чем тебе кажется. Но теперь довольно пустых слов, давай-ка устроим ложе меж камней, как сможем; ибо поутру вставать нам рано.
Халльблит кивнул в знак согласия, и устроили они себе ложа весьма искусно, как мужи, привыкшие ночевать под открытым небом.
Усталый, Халльблит вскорости задремал; и пока лежал он так, пригрезился юноше сон, или, может статься, видение; ибо спал ли он в то мгновение, или находился между сном и бодрствованием, я не ведаю. Но, будь то видение или сон, вот что ему примерещилось: будто склонилась над ним Заложница, такая, какой видел он ее только вчера, золотоволосая, румяная, белокожая, с ласковыми руками и нежным голосом, и говорит ему: "Халльблит, смотри на меня и слушай, ибо нужно мне сказать тебе нечто важное". А юноша не сводил с нее глаз, и стремился к ней всей душою, и сердце его сжималось от нежной тоски, и хотел он вскочить на ноги и заключить ее в объятия, но не мог, скованный сном и дремой. А Заложница улыбнулась ему и молвила: "Нет, любимый, лежи спокойно, ибо прикоснуться ко мне ты не сможешь: перед тобой только призрак той, к которой ты стремишься. Так слушай и внимай. Я в горестной беде, и в руках разбойников моря, и не ведаю, что они со мною сделают, и не желаю позора: чтобы продавали меня за деньги из одних рук в другие, однако без свадебного дара брали на ложе, чтобы разделять мне постель с врагом нашего народа, и чтобы он обнимал меня, хочу я этого или нет: тяжко это. Потому завтра поутру, на рассвете, пока мужи спят, думаю я выбраться к планширу черного корабля и поручить себя богам, чтобы они, а не эти злодеи распоряжались судьбой моей и душой, и поступили со мною по своей воле: ибо воистину известно им, что невыносим мне чужой дом без родни, и любовь и ласки чужака-хозяина, и насмешки и побои чужой хозяйки. Потому пусть возьмет меня Древний Владыка Моря, и позаботится обо мне, и доставит меня к жизни или к смерти, как уж ему угодно. А теперь ночь на исходе, но ты не вставай, пока не договорю я".
"Может, мы еще встретимся в мире людей, а может, и нет; а ежели нет, то, хотя и не разделяли мы ложа, однако хочу я, чтобы ты меня помнил; но не так, чтобы образ мой встал между тобою и твоей любезной собеседницей и женой из нашего рода, которая ляжет там, где лежать бы мне. Однако же, если выживем и я, и ты, говорили мне, и слышала я тут и там, что так или иначе суждено мне попасть на Сверкающую Равнину и в Землю Живущих. О любимый мой, ежели смог бы и ты туда отправиться, и встретились бы мы там, оба живые и невредимые, то-то радости было бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36