— Остерегайся, сестра.
— А чему я подвергаюсь? Смерти? Она будет мне только приятна, брат, если я смогу отыскать своего сына и спасти его честь.
— Но каким именно образом ты собираешься действовать, моя бедная Клара?
— Еще не знаю, Санчо, но Господь вдохновит меня, у меня все получится, я убеждена в этом.
— Поступай же как хочешь, сестра, у меня нет ни права, ни желания удерживать тебя. Но что если Гусман — не сын тебе?
— Ах! — сказала она с сомнением.
— Что если вместо сына у тебя дочь, и эта дочь — Хуана? Тем-то и ужасна, моя бедная сестра, твоя история, что ты, мать, даже не знаешь, какому ребенку дала жизнь, не знаешь, не умер ли этот ребенок при рождении.
— Боже мой! Боже мой! — прошептала она, с отчаянием ломая руки.
— К несчастью, наш отец, подстегиваемый ненавистью, не допустил ни малейшей ошибки, он все рассчитал, все предвидел. Помнишь, когда у тебя начались схватки, тебе дали сильное снотворное, так что все произошло во время твоего сна, и когда ты открыла глаза, твой ребенок уже исчез.
— Это правда, Санчо, это правда! — вскричала донна Клара, залившись слезами. — Я не видела своего ребенка! У меня его похитили прежде, чем я его поцеловала; эту первую ласку, столь сладостную для сердца матери, я не могла оказать своему ребенку! О, не ужасно ли это, брат?
— Успокойся, Клара, ради Бога, твое отчаяние пугает меня.
— О! Ты внезапно оживил все мои горести, эта ужасная рана постоянно обливается кровью в моем сердце! Мать не утешится никогда.
— Клара, сестра моя, умоляю тебя, ты знаешь, как я тебя люблю; я буду помогать тебе всеми своими силами, клянусь, мы отыщем твоего ребенка.
Внезапно, осененная догадкой, она приподнялась со стула с пылающим лицом, с сухими глазами.
— Брат… — сказала она. — А если оба они — мои дети?
— Что ты говоришь, Клара?!
— Я говорю, брат, что как ни глубок мрак, окружающий нас, как ни искусна ненависть моего отца, свет прольется на эту страшную тайну. Поверь мне, недаром после стольких лет Господь позволяет моему отцу и мне встретиться лицом к лицу. Вот час великой борьбы! Мы увидим, ангел или демон останется победителем в страшной партии, которая будет разыгрываться между нами.
Глава XVIII. Донна Клара
Сраженная волнением, донна Клара, произнеся с лихорадочной решимостью слова, завершающие предыдущую главу, почти без чувств упала на стул. Ее бледные черты лица, искаженные горестью, закрытые глаза, нервно съежившееся тело делали ее похожей на труп.
Дон Санчо был испуган состоянием, в котором находилась сестра, единственное существо, к которому он чувствовал искреннюю дружбу всю свою жизнь. Сердце его сжалось, и горячие слезы, которые он не отирал, медленно катились по его щекам.
— Бедная сестра! — прошептал он, смотря на нее с нежным состраданием. — Вся ее жизнь — сплошное продолжительное мучение! Почему я не могу вложить надежду в ее разбитое сердце! Боже мой, разве таким образом должен был я ее увидеть после стольких лет?
Он вздохнул, опустил голову на грудь и начал с волнением ходить взад и вперед по комнате. С четверть часа тишина нарушалась только сдержанными рыданиями донны Клары. Вдруг она выпрямилась и, положив свою руку на руку брата в ту минуту, когда он проходил мимо нее, сказала задыхающимся голосом:
— Санчо, могу ли я рассчитывать на тебя?
— Неужели ты сомневаешься в этом, сестра? — ответил он, останавливаясь, и, взяв ее руку, поцеловал.
— Прости меня, — сказала она. — Ах, я так несчастна, что часто против своей воли не смею верить!
— Я не упрекаю тебя, сестра; я тебя слушаю.
— Ты сказал мне, что любишь этого дона Гусмана де Тудела.
— Как брата.
— Он хорош собой, не правда ли?
— Хорош и храбр, сестра.
— А-а! — сказала она с радостью.
— Да, он настоящий дворянин, это написано на его мужественном лице.
— Ты мне сказал, что надеешься увидеть его?
— Надеюсь, что да, но не знаю, когда и каким образом устроится это свидание.
— Разве вы не условились?
— Герцог наблюдал за нами ревнивым взглядом, так что я смог обменяться с Гусманом лишь несколькими неопределенными фразами, но мне кажется, что он понял их.
— Понимаешь ли ты, что поручение, данное ему, ужасно, что роль, которую он вынужден играть, гнусна!
— Понимаю, но он этого не думает, напротив, он убежден, что выполняет свой долг.
— Но все-таки, как тебе кажется, существует ли в действительности это мнимое родство?
— Что сказать тебе, сестра? Все это покрыто для меня непроницаемой тайной. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что фамилия Тудела находится в близком родстве с нами, но поскольку они никогда не жили при дворе, а всегда в своем имении, среди своих вассалов, мы с ними почти не общались. Я не помню, чтобы видел у отца хоть одного человека, носящего эту фамилию, стало быть, я не могу утверждать, происходит или нет Гусман от этой фамилии, тем более, что герцог Пеньяфлор, я должен в этом признаться, никогда не оказывал мне ни малейшего доверия и, зная о той глубокой дружбе, которую я всегда испытывал к тебе, всегда умышленно скрывал от меня даже самые незначительные свои поступки.
— Повсюду мрак! — прошептала донна Клара. — О, как несправедливо Небо! — вскричала она с отчаянием. — Почему оно позволяет добродетели изнемогать таким образом?
— Пути Господа неисповедимы для взглядов людских, сестра, — ответил дон Санчо с убеждением. — Может быть, когда ты обвиняешь Его милосердие и правосудие, Он готовит громкое оправдание и страшное мщение.
Донна Клара склонила свое бедное лицо, между тем как мрачная улыбка мелькнула на ее губах.
— Нет, — возразила она, — я не могу дольше ждать! Час настал, повторяю тебе, даже если бы мне пришлось изнемочь в борьбе, я буду действовать.
— Что же ты намерена делать?
— Разорвать раз и навсегда пелену перед моими глазами.
— Тебе это не удастся.
— Пусть будет то, что угодно Богу, брат, я решилась; кроме того, ты торжественно поклялся помогать мне во всем.
— Во всем, что будет зависеть от меня, сестра, ты можешь рассчитывать на это.
— Благодарю тебя, Санчо… Скажи, Гусман, вступив в ряды Береговых братьев, не сохранил, конечно, своего имени?
— Конечно, ведь если бы узнали, что он испанец, его сочли бы шпионом.
— Ты знаешь, какое имя он взял?
— Знаю, сестра.
— Какое?
— Марсиаль.
— Хорошо, этого мне достаточно; не беспокойся, Санчо, я скоро узнаю, действительно ли этот молодой человек — мой сын.
— Извини, что я спрашиваю, сестра, но каким образом собираешься ты удостовериться в этом?
Донна Клара презрительно улыбнулась.
— Сердце мне подскажет, мать никогда не обманется, когда она должна узнать своего сына.
— Но для этого тебе надо его увидеть.
— Я его увижу, и очень скоро.
— Не осмеливаюсь понимать тебя, сестра. Итак, ты хочешь…
— Да, — перебила она запальчиво, — я, как и он, хочу пристать к Береговым братьям, жить их жизнью, наблюдать за их поступками и, главное, видеть этого молодого человека, этого Марсиаля, но так, чтобы он не знал, кто я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44