Впрочем, это характерно не только для сравнительно еще отсталой Индии, но и для передовой Японии.
Если это заметно в Японии и Индии, то что же говорить об Африке?! Здесь спаянность и взаимозависимость электората восходят не только к социальным корпорациям, но и прямо к племенным первобытным связям. Тем не менее именно в Африке наиболее активно насаждаются европейские стандарты администрации и партийно-демократической практики, причем за неимением весомой альтернативы (если не считать за альтернативу первобытно-племенные нормы и неконтролируемый произвол власти) эти стандарты постепенно укрепляются, вживаются в ткань традиционной структуры. Новые поколения все органичней адаптируются к ним. Правда, далеко te все так гладко. Время от времени происходят перевороты, с удивительной легкостью возвращающие структуру к исходному уровню и порой отмечаемые кровожадными тенденциями упивающихся властью вождей и царьков. Но что характерно: слишком долго всевластный диктатор или взобравшийся на трон тиран не удерживается. Политическая почва в Африке зыбка, традиций институционализированной и тем более устойчивой власти и сильного централизованного правительства, столь типичных для Азии, здесь нет. И это способствует восстановлению демократической нормы, привнесенной колонизаторами. Правда, местные особенности оказали свое воздействие на эту норму: несмотря на племенной плюрализм и даже во многом благодаря именно ему многие из молодых африканских государств отошли от практики опирающейся на привычные нормы трибализма многопартийной борьбы, распыляющей и без того слабые силы политических верхов, и предпочли ей однопартийные режимы на весьма широкой основе (организации типа народного фронта и т. п.) с пропорциональным представительством.
Между Индией, почти идеально вписавшейся в парламентскую демократию по-английски, и Африкой с ее происходившей на ходу переработкой колониального наследия в политическо-правовой сфере находятся остальные страны Востока, будь то исламские или буддийские. Где-то парламентские республики приживаются лучше, где-то хуже. В одних странах часты военные перевороты, другие почти свободны от них. Однако везде европейский стандарт корректируется восточной традицией. Собственно, именно этого и следовало ожидать. Вопрос лишь в том, к чему в конечном счете сводится корректировка.
Казалось бы, учитывая все рассмотренное выше, следовало ожидать, что наследие колониализма или влияние еврокапиталистических стандартов так или иначе должны были потеснить, если даже не подорвать традиционные позиции восточного государства, издревле бывшего не просто всесильным, но всемогущим. Государство, оказавшись под контролем со стороны общества, народа, вооруженного системой тщательно разработанных Западом и активно внедренных в странах Востока избирательных процедур, демократических институтов, прав и гарантий, должно было не просто утратить свое былое могущество и всевластие, но уйти на задний план, очистив место для общества, осознавшего свои возможности, ставшего символом и знаменем народа, общества европейского типа. Можно было ожидать, что именно к этому должно было все свестись, пусть даже не сразу и не по всем пунктам, но все же в этом направлении, даже невзирая на сопротивление традиции. Однако на практике произошло нечто иное. Государства на современном Востоке после его деколонизации и обретения политической независимости отнюдь не стали такими, какие столь типичны для капиталистической Европы. Они оказались едва ли не столь же всемогущими, что и прежде, во всяком случае на раннем этапе постколониальной истории Востока, т. е. именно тогда, когда, казалось бы, должны были активно начать работать те институты, которые отражали интересы пробудившегося народа и соответственно ослабляли позиции всесильного традиционного государства. Более того, в ряде случаев новые государства обрели даже дополнительную мощь. Почему же это произошло?
Дело в том, что на Востоке было иное государство, чем в Европе. Об этом немало уже сказано выше. На этом строится вся концепция данной работы. И если принять во внимание то обстоятельство, что на Востоке государство никогда не было выразителем интересов общества, а напротив, выражаясь марксистскими терминами, всегда было субъектом производственных отношений (т. е. не надстройкой, а элементом базиса) и что соответственно выглядела вся традиционная структура, принципиально в этом плане отличавшаяся от европейской, то не приходится удивляться тому, что заимствование важнейших по своей значимости политическо-правовых стандартов европейского типа, сыгравшее огромную роль в процессе трансформации традиционного Востока, не привело к превращению восточного государства в европейское. Не привело потому, что процессы, происходившие в экономике трансформировавшегося Востока, не только существенно отставали от трансформации в сфере политики либо права (это особенно заметно на примере Тропической Африки, где молодые государства от первобытности делали скачок в сторону парламентской демократии), но и, эволюционируя, требовали, как это ни парадоксально, все большего внимания со стороны государства, все большего участия его в системе трансформирующихся политических, экономических и социальных отношений. Как о том уже шла речь, государства постколониального Востока не только продолжали быть субъектами всех этих отношений, но и как бы наращивали это свое обычное для Востока качество. Чтобы более обстоятельно разобраться в причинах и обстоятельствах, сопровождавших процесс вовлечения молодых государств постколониального Востока в хозяйственные проблемы, рассмотрим этот вопрос специально.
Глава 12
Постколониальный Восток: государство и экономика
Проблемы, которые предполагается затронуть в этой главе, принадлежат к числу едва ли не самых важных для выявления сути феномена современного Востока. На эту тему написано много специальных исследований, высказано огромное количество различных точек зрения. Даже короткий обзор их, если бы была поставлена такая задача, не вместился бы в рамки главы. Поэтому, не вникая чересчур глубоко в споры, попытаемся разобраться в том, что является наиболее очевидным. Конечно, следует сразу же оговориться, что очевидное для одних может не быть очевидным для других, тем более для всех. Поэтому обратим внимание на то, что представляется наиболее существенным для выявления как генеральных закономерностей, так и специфических особенностей развития современного Востока в целом – при всех характерных для различных его стран и регионов отличиях.
Изложение теоретических позиций, без которых в анализе не обойтись, потребует апелляции к тем материалам и выводам, которые были уже изложены и сформулированы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
Если это заметно в Японии и Индии, то что же говорить об Африке?! Здесь спаянность и взаимозависимость электората восходят не только к социальным корпорациям, но и прямо к племенным первобытным связям. Тем не менее именно в Африке наиболее активно насаждаются европейские стандарты администрации и партийно-демократической практики, причем за неимением весомой альтернативы (если не считать за альтернативу первобытно-племенные нормы и неконтролируемый произвол власти) эти стандарты постепенно укрепляются, вживаются в ткань традиционной структуры. Новые поколения все органичней адаптируются к ним. Правда, далеко te все так гладко. Время от времени происходят перевороты, с удивительной легкостью возвращающие структуру к исходному уровню и порой отмечаемые кровожадными тенденциями упивающихся властью вождей и царьков. Но что характерно: слишком долго всевластный диктатор или взобравшийся на трон тиран не удерживается. Политическая почва в Африке зыбка, традиций институционализированной и тем более устойчивой власти и сильного централизованного правительства, столь типичных для Азии, здесь нет. И это способствует восстановлению демократической нормы, привнесенной колонизаторами. Правда, местные особенности оказали свое воздействие на эту норму: несмотря на племенной плюрализм и даже во многом благодаря именно ему многие из молодых африканских государств отошли от практики опирающейся на привычные нормы трибализма многопартийной борьбы, распыляющей и без того слабые силы политических верхов, и предпочли ей однопартийные режимы на весьма широкой основе (организации типа народного фронта и т. п.) с пропорциональным представительством.
Между Индией, почти идеально вписавшейся в парламентскую демократию по-английски, и Африкой с ее происходившей на ходу переработкой колониального наследия в политическо-правовой сфере находятся остальные страны Востока, будь то исламские или буддийские. Где-то парламентские республики приживаются лучше, где-то хуже. В одних странах часты военные перевороты, другие почти свободны от них. Однако везде европейский стандарт корректируется восточной традицией. Собственно, именно этого и следовало ожидать. Вопрос лишь в том, к чему в конечном счете сводится корректировка.
Казалось бы, учитывая все рассмотренное выше, следовало ожидать, что наследие колониализма или влияние еврокапиталистических стандартов так или иначе должны были потеснить, если даже не подорвать традиционные позиции восточного государства, издревле бывшего не просто всесильным, но всемогущим. Государство, оказавшись под контролем со стороны общества, народа, вооруженного системой тщательно разработанных Западом и активно внедренных в странах Востока избирательных процедур, демократических институтов, прав и гарантий, должно было не просто утратить свое былое могущество и всевластие, но уйти на задний план, очистив место для общества, осознавшего свои возможности, ставшего символом и знаменем народа, общества европейского типа. Можно было ожидать, что именно к этому должно было все свестись, пусть даже не сразу и не по всем пунктам, но все же в этом направлении, даже невзирая на сопротивление традиции. Однако на практике произошло нечто иное. Государства на современном Востоке после его деколонизации и обретения политической независимости отнюдь не стали такими, какие столь типичны для капиталистической Европы. Они оказались едва ли не столь же всемогущими, что и прежде, во всяком случае на раннем этапе постколониальной истории Востока, т. е. именно тогда, когда, казалось бы, должны были активно начать работать те институты, которые отражали интересы пробудившегося народа и соответственно ослабляли позиции всесильного традиционного государства. Более того, в ряде случаев новые государства обрели даже дополнительную мощь. Почему же это произошло?
Дело в том, что на Востоке было иное государство, чем в Европе. Об этом немало уже сказано выше. На этом строится вся концепция данной работы. И если принять во внимание то обстоятельство, что на Востоке государство никогда не было выразителем интересов общества, а напротив, выражаясь марксистскими терминами, всегда было субъектом производственных отношений (т. е. не надстройкой, а элементом базиса) и что соответственно выглядела вся традиционная структура, принципиально в этом плане отличавшаяся от европейской, то не приходится удивляться тому, что заимствование важнейших по своей значимости политическо-правовых стандартов европейского типа, сыгравшее огромную роль в процессе трансформации традиционного Востока, не привело к превращению восточного государства в европейское. Не привело потому, что процессы, происходившие в экономике трансформировавшегося Востока, не только существенно отставали от трансформации в сфере политики либо права (это особенно заметно на примере Тропической Африки, где молодые государства от первобытности делали скачок в сторону парламентской демократии), но и, эволюционируя, требовали, как это ни парадоксально, все большего внимания со стороны государства, все большего участия его в системе трансформирующихся политических, экономических и социальных отношений. Как о том уже шла речь, государства постколониального Востока не только продолжали быть субъектами всех этих отношений, но и как бы наращивали это свое обычное для Востока качество. Чтобы более обстоятельно разобраться в причинах и обстоятельствах, сопровождавших процесс вовлечения молодых государств постколониального Востока в хозяйственные проблемы, рассмотрим этот вопрос специально.
Глава 12
Постколониальный Восток: государство и экономика
Проблемы, которые предполагается затронуть в этой главе, принадлежат к числу едва ли не самых важных для выявления сути феномена современного Востока. На эту тему написано много специальных исследований, высказано огромное количество различных точек зрения. Даже короткий обзор их, если бы была поставлена такая задача, не вместился бы в рамки главы. Поэтому, не вникая чересчур глубоко в споры, попытаемся разобраться в том, что является наиболее очевидным. Конечно, следует сразу же оговориться, что очевидное для одних может не быть очевидным для других, тем более для всех. Поэтому обратим внимание на то, что представляется наиболее существенным для выявления как генеральных закономерностей, так и специфических особенностей развития современного Востока в целом – при всех характерных для различных его стран и регионов отличиях.
Изложение теоретических позиций, без которых в анализе не обойтись, потребует апелляции к тем материалам и выводам, которые были уже изложены и сформулированы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194