Во время обысков в Петрограде чекистам удалось обнаружить документы (письма, донесения белогвардейских агентов, шпионские сводки и т. п.), свидетельствовавшие о том, что в городе существует широко разветвленная организация, которая направляет действия антисоветчиков, – «Национальный центр». В одном попавшем в руки чекистов документе содержались и данные о деятельности этого кадетско-белогвардейского центра антисоветчины. Однако раскрыть руководящее ядро этого центра тогда еще не удалось.
В июне на Лужском направлении Петроградского фронта красноармейский патруль заметил человека, который пытался пробраться в расположение врага. Красноармейцы открыли по нему огонь. При убитом были обнаружены документы на имя бывшего офицера А. Никитенко. Сотрудники военно-разведывательных органов внимательно осмотрели вещи убитого и в мундштуке одной из папирос нашли записку: «Генералу Родзянко или полковнику С. При вступлении в Петроградскую губернию вверенных вам войск могут выйти ошибки, и тогда пострадают лица, секретно оказывающие нам весьма большую пользу. Во избежание подобных ошибок просим Вас, не найдете ли возможным выработать свой пароль. Предлагаем следующее: кто в какой-либо форме или фразе скажет слова «во что бы то ни стало» и слово «ВПК» и в то же время дотронется рукой до правого уха, тот будет известен нам, и до применения к нему наказания не откажите снестись со мной. Я известен господину Карташеву, у которого обо мне можете предварительно справиться. В случае согласия вашего благоволите дать ответ по адресу, который даст податель сего». Записка была подписана неизвестным, скрывшимся под кличкой «ВИК».
В июле на финляндской границе задержали изменников: начальника сестрорецкого пограничного пункта А. Самойлова и агента того же пункта Н. Борового-Федотова, которые намеревались перебежать к противнику. При аресте Боровой-Федотов выбросил пакет, но красноармейцы заметили это и подняли его. В пакете оказалось письмо от 14 июля, адресованное «дорогим друзьям». Оно содержало сведения о дислокации войск Красной Армии. В письме, между прочим, сообщалось и о группировках антисоветских сил, имевшихся в Петрограде. «Здесь работают, – писал шпион, – в контакте три политические организации… В нац. (в «Национальном центре». – Д. Г.) все прежние люди… Все мы пока живы и поддерживаем бодрость в других… В Москве было несколько провалов тамошней военной организации… С израсходованном средств прекратилась наша связь с остатками этой военной осведомительной организации. Москва нам должна за три месяца. Москва говорит о каком-то миллионе… Просим экстренным порядком все выяснить и, если можно, немедленно переправить деньги, иначе работа станет. Между тем сейчас наша работа могла бы быть особенно полезной и ценной. Мы взялись за объединение всех военно-технических и других подсобных организаций под своим руководством и контролем расходования средств, и эта работа продвинулась уже далеко». В письме был назван представитель генерала Юденича, с июня возглавившего белогвардейские Силы Северо-Запада, генерал Махров, с которым организация «находится в контакте, объединяя работу всех технических сил». Это письмо-донесение, как и письмо, найденное у убитого офицера Никитенко, подписал «ВИК». Допросив Борового-Федотова и Самойлова, чекисты выяснили, что донесение для передачи в штаб Юденича они получили от некоего Штейнингера.
В. И. Штейнингер оказался петроградским инженером, совладельцем фирмы «Фосс и Штейнингер», членом партии кадетов. Он вначале отказался давать объяснения, но вскоре признался, что «ВИК» – его конспиративная кличка. Было установлено, что В. И. Штейнингер – член руководства петроградского отделения кадетской антисоветской организации «Национальный центр», имеющей тесные связи с Деникиным, Колчаком, Юденичем и другими белыми генералами.
Арестовав Штейнингера, чекисты оставили в его квартире засаду и вскоре задержали М. Махова, явившегося туда для связи. Махов был тем самым представителем Юденича – генералом Маховым, о котором говорилось в письме от 14 июля. Чекисты задержали также пришедшего в квартиру Штейнингера известного петроградского меньшевика-оборонца В. Н. Розанова.
Штейнингер и другие арестованные назвали на допросах имена лишь тех своих сообщников, которых они считали погибшими, разоблаченными или перебравшимися за линию фронта, но умолчали о центре организации и руководящих лицах. Поэтому ВЧК, к началу августа закончившая расследование, на первых порах смогла обезвредить только небольшую часть заговорщиков, в частности арестовать помимо названных барона А. А. Штромберга, князя М. М. Андронникова (личного друга Распутина), князя М. В. Оболенского, генералов Н. И. Алексеева и А. А. Дмитриева. Тогда же выяснилось, что мятежники на «Красной Горке» и изменники – военные специалисты из Кронштадта – тоже состояли в «Национальном центре».
В письме от 14 июля, изъятом у Борового-Федотова, имелись сведения о существовании помимо петроградского еще и московского отделения «Национального центра», однако ничего существенного о нем выяснить тогда не удалось.
27 июля сотрудники милиции, проверяя документы граждан, проезжавших через село Вахрушево Слободского уезда Вятской губернии, задержали неизвестного, который назвался Николаем Карасенко. При обыске у него нашли около миллиона рублей «керенками» и два револьвера. Карасенко заявил, что везет деньги в Москву по поручению «киевского купца Гершмана». 5 августа Карасенко допросили в Вятской ЧК, и он признался, что в действительности является Николаем Павловичем Крашенинниковым, сыном помещика Орловской губернии, и служит в разведывательном отделении колчаковского штаба. В начале июня ему поручили отвезти деньги в Москву и сдать их человеку, который должен был встретить его на Николаевском вокзале, назвав сумму и воинскую часть, которой он послан.
Из Вятки Крашенинникова отправили в Москву. Он долго упорствовал, не хотел больше ничего сообщить. Некоторое время его не беспокоили. Решив, видимо, что его оставили в покое и что за ним не наблюдают, Крашенинников передал однажды из заключения две записки. В одной из них он интересовался судьбой некоего «В. В. М.», а в другой писал: «Арестованы ли Н. Н. Щ. и другие, кого я знаю?» Чекисты перехватили эти записки, и, когда предъявили их Крашенинникову, он заговорил. Оказалось, что ему было поручено доставить в Москву деньги для организации «Национальный центр» и передать их «Н. Н. Щ.» – Николаю Николаевичу Щепкину и Алферову и что «В. В. М.» – это Василий Васильевич Мишин (Москвин), который должен был доставить из штаба Колчака для московского отделения «Национального центра» еще миллион рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
В июне на Лужском направлении Петроградского фронта красноармейский патруль заметил человека, который пытался пробраться в расположение врага. Красноармейцы открыли по нему огонь. При убитом были обнаружены документы на имя бывшего офицера А. Никитенко. Сотрудники военно-разведывательных органов внимательно осмотрели вещи убитого и в мундштуке одной из папирос нашли записку: «Генералу Родзянко или полковнику С. При вступлении в Петроградскую губернию вверенных вам войск могут выйти ошибки, и тогда пострадают лица, секретно оказывающие нам весьма большую пользу. Во избежание подобных ошибок просим Вас, не найдете ли возможным выработать свой пароль. Предлагаем следующее: кто в какой-либо форме или фразе скажет слова «во что бы то ни стало» и слово «ВПК» и в то же время дотронется рукой до правого уха, тот будет известен нам, и до применения к нему наказания не откажите снестись со мной. Я известен господину Карташеву, у которого обо мне можете предварительно справиться. В случае согласия вашего благоволите дать ответ по адресу, который даст податель сего». Записка была подписана неизвестным, скрывшимся под кличкой «ВИК».
В июле на финляндской границе задержали изменников: начальника сестрорецкого пограничного пункта А. Самойлова и агента того же пункта Н. Борового-Федотова, которые намеревались перебежать к противнику. При аресте Боровой-Федотов выбросил пакет, но красноармейцы заметили это и подняли его. В пакете оказалось письмо от 14 июля, адресованное «дорогим друзьям». Оно содержало сведения о дислокации войск Красной Армии. В письме, между прочим, сообщалось и о группировках антисоветских сил, имевшихся в Петрограде. «Здесь работают, – писал шпион, – в контакте три политические организации… В нац. (в «Национальном центре». – Д. Г.) все прежние люди… Все мы пока живы и поддерживаем бодрость в других… В Москве было несколько провалов тамошней военной организации… С израсходованном средств прекратилась наша связь с остатками этой военной осведомительной организации. Москва нам должна за три месяца. Москва говорит о каком-то миллионе… Просим экстренным порядком все выяснить и, если можно, немедленно переправить деньги, иначе работа станет. Между тем сейчас наша работа могла бы быть особенно полезной и ценной. Мы взялись за объединение всех военно-технических и других подсобных организаций под своим руководством и контролем расходования средств, и эта работа продвинулась уже далеко». В письме был назван представитель генерала Юденича, с июня возглавившего белогвардейские Силы Северо-Запада, генерал Махров, с которым организация «находится в контакте, объединяя работу всех технических сил». Это письмо-донесение, как и письмо, найденное у убитого офицера Никитенко, подписал «ВИК». Допросив Борового-Федотова и Самойлова, чекисты выяснили, что донесение для передачи в штаб Юденича они получили от некоего Штейнингера.
В. И. Штейнингер оказался петроградским инженером, совладельцем фирмы «Фосс и Штейнингер», членом партии кадетов. Он вначале отказался давать объяснения, но вскоре признался, что «ВИК» – его конспиративная кличка. Было установлено, что В. И. Штейнингер – член руководства петроградского отделения кадетской антисоветской организации «Национальный центр», имеющей тесные связи с Деникиным, Колчаком, Юденичем и другими белыми генералами.
Арестовав Штейнингера, чекисты оставили в его квартире засаду и вскоре задержали М. Махова, явившегося туда для связи. Махов был тем самым представителем Юденича – генералом Маховым, о котором говорилось в письме от 14 июля. Чекисты задержали также пришедшего в квартиру Штейнингера известного петроградского меньшевика-оборонца В. Н. Розанова.
Штейнингер и другие арестованные назвали на допросах имена лишь тех своих сообщников, которых они считали погибшими, разоблаченными или перебравшимися за линию фронта, но умолчали о центре организации и руководящих лицах. Поэтому ВЧК, к началу августа закончившая расследование, на первых порах смогла обезвредить только небольшую часть заговорщиков, в частности арестовать помимо названных барона А. А. Штромберга, князя М. М. Андронникова (личного друга Распутина), князя М. В. Оболенского, генералов Н. И. Алексеева и А. А. Дмитриева. Тогда же выяснилось, что мятежники на «Красной Горке» и изменники – военные специалисты из Кронштадта – тоже состояли в «Национальном центре».
В письме от 14 июля, изъятом у Борового-Федотова, имелись сведения о существовании помимо петроградского еще и московского отделения «Национального центра», однако ничего существенного о нем выяснить тогда не удалось.
27 июля сотрудники милиции, проверяя документы граждан, проезжавших через село Вахрушево Слободского уезда Вятской губернии, задержали неизвестного, который назвался Николаем Карасенко. При обыске у него нашли около миллиона рублей «керенками» и два револьвера. Карасенко заявил, что везет деньги в Москву по поручению «киевского купца Гершмана». 5 августа Карасенко допросили в Вятской ЧК, и он признался, что в действительности является Николаем Павловичем Крашенинниковым, сыном помещика Орловской губернии, и служит в разведывательном отделении колчаковского штаба. В начале июня ему поручили отвезти деньги в Москву и сдать их человеку, который должен был встретить его на Николаевском вокзале, назвав сумму и воинскую часть, которой он послан.
Из Вятки Крашенинникова отправили в Москву. Он долго упорствовал, не хотел больше ничего сообщить. Некоторое время его не беспокоили. Решив, видимо, что его оставили в покое и что за ним не наблюдают, Крашенинников передал однажды из заключения две записки. В одной из них он интересовался судьбой некоего «В. В. М.», а в другой писал: «Арестованы ли Н. Н. Щ. и другие, кого я знаю?» Чекисты перехватили эти записки, и, когда предъявили их Крашенинникову, он заговорил. Оказалось, что ему было поручено доставить в Москву деньги для организации «Национальный центр» и передать их «Н. Н. Щ.» – Николаю Николаевичу Щепкину и Алферову и что «В. В. М.» – это Василий Васильевич Мишин (Москвин), который должен был доставить из штаба Колчака для московского отделения «Национального центра» еще миллион рублей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110