" - подумала Тайми.
За открытой дверью шел узкий коридор, потом узкая лестница, покрытая линолеумом. Тайми вкатила велосипед в переднюю. Из лавочки вышел какой-то юноша еврейского вида и заговорил с ней.
- Ваш друг, молодой джентльмен, сказал, чтобы вы подождали его у себя в квартире.
Ласковые рыжевато-карие глаза юноши любовались ею.
- Снести ваш чемодан наверх, мисс?
- Спасибо, я сама справлюсь.
- Второй этаж, - сказал юноша.
Комнатки были тесные, чистые и опрятные. Тайми отнесла чемодан в спальню, выходившую на пустой двор, вернулась в маленькую гостиную и раскрыла окно. Внизу на улице хозяин табачной лавочки и кэбмен вступили в разговор. Тайми заметила, что оба они ухмыляются.
"Как ужасны и отвратительны мужчины!" - думала она, невесело поглядывая на улицу. Все казалось таким! мрачным, запутанным - пыль, жара, суматоха, как будто это забавлялся какой-то дьявол, вороша муравьиную кучу. Ноздрей Тайми коснулась вонь керосина и навоза. "Как все непостижимо, как безобразно!.. Я никогда ничего не сделаю, никогда, никогда! - думала Тайми. - Но почему же не идет Мартин?"
Она опять пошла в спальню и открыла чемодан. Оттуда пахнуло лавандой, и перед Тайми вдруг встала ее белая спаленка в родительском доме, и деревья зеленого сада, и дрозды в траве.
Шаги на лестнице заставили ее вернуться в гостиную. В дверях стоял Мартин.
Тайми побежала было к нему, но круто остановилась.
- Ну вот видишь, я пришла. Что это тебе вздумалось снять комнаты в таком месте?
- Я здесь живу, через две двери от тебя. И здесь живет одна девушка, тоже из наших. Она тебя введет во все дела.
- Она леди?
Мартин передернул плечами.
- Да, она то, что принято называть леди. Но важно не это, важно то, что она настоящий человек. Ее ничто не остановит.
Тайми выслушала это определение высшей добродетели с таким выражением, точно говорила: "В меня ты не веришь, а вот в ту девушку - веришь. Ты нарочно поселил меня здесь, "чтобы она приглядывала за мной..."
Вслух она сказала:
- Я хочу послать вот эту телеграмму.
Мартин прочел текст.
- Напрасно ты струсила и хочешь рассказать матери о своих планах.
Тайми густо покраснела.
- Я не такая хладнокровная, как ты.
- Наше дело серьезное. Я тебя предупреждал, что незачем тебе и начинать, если ты в себе не уверена.
- Если ты хочешь, чтобы я осталась, старайся говорить со мной повежливее.
- Можешь не оставаться, это твое личное дело.
Тайми стояла у окна, кусая губы, чтобы не расплакаться. Позади нее раздался очень приятный голос:
- Нет, но какой же вы молодец, что пришли!
Тайми обернулась и увидела девушку - худенькую, хрупкую, не очень красивую: нос у нее был чуть-чуть с кривинкой, губы слегка улыбались, зеленоватые глаза были огромные, сияющие. На девушке было серое платье.
- Меня зовут Мэри Донг. Я живу над вами. Вы уже пили чай?
В этом! мягком! вопросе, который задала ей девушка с сияющими глазами и ласковой улыбкой, Тайми усмотрела насмешку.
- Да, пила, спасибо. Вы мне, пожалуйста, объясните, в чем будет состоять моя работа. Если можно, то лучше сейчас же.
Девушка в сером взглянула на Мартина.
- А может быть, отложим до завтра? Я уверена. что вы устали. Мистер Стоун, скажите же, что ей надо отдохнуть!
Взгляд Мартина говорил: "Да бросьте вы, ради бога, ваши телячьи нежности!"
- Если ты действительно хочешь серьезной работы, ты будешь делать то же самое, что и мисс Донт, - сказал Мартин. - Специальности у тебя нет никакой. Все, что ты можешь, это ходить в дома, проверять их благоустройство и условия, в которых живут дети.
Девушка в сером мягко сказала:
- Видите ли, мы ограничиваемся проблемой санитарных условий и детьми. Конечно, очень обидно и жестоко исключать взрослых и стариков, но денег у нас наверняка будет намного меньше, чем требуется... Эту часть дел приходится отложить на будущее.
Воцарилось молчание. Девушка с сияющими глазами добавила тихо:
- До 1950 года.
- Да, до 1950 года, - повторил за ней Мартин. Очевидно, то было какой-то заповедью их веры.
- Мне надо отослать телеграмму, - пробормотала Тайми.
Мартин взял у нее телеграмму и вышел. Оставшись одни, девушки сперва молчали. Девушка в сером платье робко поглядывала на Тайми, словно не зная, как ей расценить это юное создание, такое очаровательное, но бросавшее на нее хмурые, недоверчивые взгляды.
- По-моему, с вашей стороны просто чудесно, что вы пришли, проговорила она наконец. - Я знаю, как привольно живется вам дома, ваш кузен часто мне о вас рассказывал. Правда, он изумительный человек?
На этот вопрос Тайми ничего не ответила.
- Как это все-таки ужасно, - сказала она, - рыскать по чужим домам...
Девушка в сером улыбнулась.
- Да, порой бывает трудно. Я занимаюсь этим уже полгода. Знаете, привыкаешь. Мне кажется, все самое худшее по своему адресу я уже выслушала.
Тайми передернуло.
- Видите ли, у вас скоро появится такое чувство, что вы просто должны пройти через это, - пояснила девушка в сером, и губы ее чуть тронула улыбка. - Мы все, конечно, понимаем, что дело наше необходимое, но среди нас больше всех на высоте ваш кузен, его, кажется, ничто не может обескуражить. У него какая-то особая жалость к людям, может, чуточку презрительная. Ни с кем так хорошо не работается, как с ним.
Через плечо своей новой подруги она глядела в тот внешний мир, где небо состояло сплошь из телеграфных проводов и горячей желтой пыли. Она не заметила, что Тайми мерит ее с головы до ног враждебным, ревнивым и в то же время каким-то жалким взглядом, словно вынужденная признать, что эта девушка стоит выше нее.
- Нет, я не могу здесь работать, - сказала вдруг Тайми.
Девушка в сером улыбнулась.
- Я сначала тоже так думала, - сказала она и добавила, любуясь Тайми: Но, может быть, вам и в самом деле это не подходит, - вы такая хорошенькая. Возможно, вам поручат вести регистрацию, хотя, правду сказать, это очень скучно. Мы спросим вашего кузена.
- Нет, я или буду делать все, или ничего.
- Ну что же, - проговорила девушка в сером. - У меня на сегодня остался еще один дом, который надо обследовать. Хотите пойти?
Она вытащила из кармана юбки небольшую записную книжку.
- Совершенно не могу обходиться без кармана. Его хотя бы не потеряешь. Я за пять недель успела потерять четыре сумочки и две дюжины носовых платков, пока не поняла, что мне нужен карман. Боюсь, что дом, куда нам нужно идти, в общем, ужасное место.
- За меня не бойтесь, - сказала Тайми коротко.
На пороге табачной лавочки юный хозяин дышал вечерним воздухом. Он приветствовал девушек вежливой, но не очень чистой улыбкой.
- Добрый вечер, прелестные мисс, - проговорил он, - какой приятный вечер!
- Довольно противный человечек, - заметила девушка в сером, когда они с Тайми дошли до перекрестка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
За открытой дверью шел узкий коридор, потом узкая лестница, покрытая линолеумом. Тайми вкатила велосипед в переднюю. Из лавочки вышел какой-то юноша еврейского вида и заговорил с ней.
- Ваш друг, молодой джентльмен, сказал, чтобы вы подождали его у себя в квартире.
Ласковые рыжевато-карие глаза юноши любовались ею.
- Снести ваш чемодан наверх, мисс?
- Спасибо, я сама справлюсь.
- Второй этаж, - сказал юноша.
Комнатки были тесные, чистые и опрятные. Тайми отнесла чемодан в спальню, выходившую на пустой двор, вернулась в маленькую гостиную и раскрыла окно. Внизу на улице хозяин табачной лавочки и кэбмен вступили в разговор. Тайми заметила, что оба они ухмыляются.
"Как ужасны и отвратительны мужчины!" - думала она, невесело поглядывая на улицу. Все казалось таким! мрачным, запутанным - пыль, жара, суматоха, как будто это забавлялся какой-то дьявол, вороша муравьиную кучу. Ноздрей Тайми коснулась вонь керосина и навоза. "Как все непостижимо, как безобразно!.. Я никогда ничего не сделаю, никогда, никогда! - думала Тайми. - Но почему же не идет Мартин?"
Она опять пошла в спальню и открыла чемодан. Оттуда пахнуло лавандой, и перед Тайми вдруг встала ее белая спаленка в родительском доме, и деревья зеленого сада, и дрозды в траве.
Шаги на лестнице заставили ее вернуться в гостиную. В дверях стоял Мартин.
Тайми побежала было к нему, но круто остановилась.
- Ну вот видишь, я пришла. Что это тебе вздумалось снять комнаты в таком месте?
- Я здесь живу, через две двери от тебя. И здесь живет одна девушка, тоже из наших. Она тебя введет во все дела.
- Она леди?
Мартин передернул плечами.
- Да, она то, что принято называть леди. Но важно не это, важно то, что она настоящий человек. Ее ничто не остановит.
Тайми выслушала это определение высшей добродетели с таким выражением, точно говорила: "В меня ты не веришь, а вот в ту девушку - веришь. Ты нарочно поселил меня здесь, "чтобы она приглядывала за мной..."
Вслух она сказала:
- Я хочу послать вот эту телеграмму.
Мартин прочел текст.
- Напрасно ты струсила и хочешь рассказать матери о своих планах.
Тайми густо покраснела.
- Я не такая хладнокровная, как ты.
- Наше дело серьезное. Я тебя предупреждал, что незачем тебе и начинать, если ты в себе не уверена.
- Если ты хочешь, чтобы я осталась, старайся говорить со мной повежливее.
- Можешь не оставаться, это твое личное дело.
Тайми стояла у окна, кусая губы, чтобы не расплакаться. Позади нее раздался очень приятный голос:
- Нет, но какой же вы молодец, что пришли!
Тайми обернулась и увидела девушку - худенькую, хрупкую, не очень красивую: нос у нее был чуть-чуть с кривинкой, губы слегка улыбались, зеленоватые глаза были огромные, сияющие. На девушке было серое платье.
- Меня зовут Мэри Донг. Я живу над вами. Вы уже пили чай?
В этом! мягком! вопросе, который задала ей девушка с сияющими глазами и ласковой улыбкой, Тайми усмотрела насмешку.
- Да, пила, спасибо. Вы мне, пожалуйста, объясните, в чем будет состоять моя работа. Если можно, то лучше сейчас же.
Девушка в сером взглянула на Мартина.
- А может быть, отложим до завтра? Я уверена. что вы устали. Мистер Стоун, скажите же, что ей надо отдохнуть!
Взгляд Мартина говорил: "Да бросьте вы, ради бога, ваши телячьи нежности!"
- Если ты действительно хочешь серьезной работы, ты будешь делать то же самое, что и мисс Донт, - сказал Мартин. - Специальности у тебя нет никакой. Все, что ты можешь, это ходить в дома, проверять их благоустройство и условия, в которых живут дети.
Девушка в сером мягко сказала:
- Видите ли, мы ограничиваемся проблемой санитарных условий и детьми. Конечно, очень обидно и жестоко исключать взрослых и стариков, но денег у нас наверняка будет намного меньше, чем требуется... Эту часть дел приходится отложить на будущее.
Воцарилось молчание. Девушка с сияющими глазами добавила тихо:
- До 1950 года.
- Да, до 1950 года, - повторил за ней Мартин. Очевидно, то было какой-то заповедью их веры.
- Мне надо отослать телеграмму, - пробормотала Тайми.
Мартин взял у нее телеграмму и вышел. Оставшись одни, девушки сперва молчали. Девушка в сером платье робко поглядывала на Тайми, словно не зная, как ей расценить это юное создание, такое очаровательное, но бросавшее на нее хмурые, недоверчивые взгляды.
- По-моему, с вашей стороны просто чудесно, что вы пришли, проговорила она наконец. - Я знаю, как привольно живется вам дома, ваш кузен часто мне о вас рассказывал. Правда, он изумительный человек?
На этот вопрос Тайми ничего не ответила.
- Как это все-таки ужасно, - сказала она, - рыскать по чужим домам...
Девушка в сером улыбнулась.
- Да, порой бывает трудно. Я занимаюсь этим уже полгода. Знаете, привыкаешь. Мне кажется, все самое худшее по своему адресу я уже выслушала.
Тайми передернуло.
- Видите ли, у вас скоро появится такое чувство, что вы просто должны пройти через это, - пояснила девушка в сером, и губы ее чуть тронула улыбка. - Мы все, конечно, понимаем, что дело наше необходимое, но среди нас больше всех на высоте ваш кузен, его, кажется, ничто не может обескуражить. У него какая-то особая жалость к людям, может, чуточку презрительная. Ни с кем так хорошо не работается, как с ним.
Через плечо своей новой подруги она глядела в тот внешний мир, где небо состояло сплошь из телеграфных проводов и горячей желтой пыли. Она не заметила, что Тайми мерит ее с головы до ног враждебным, ревнивым и в то же время каким-то жалким взглядом, словно вынужденная признать, что эта девушка стоит выше нее.
- Нет, я не могу здесь работать, - сказала вдруг Тайми.
Девушка в сером улыбнулась.
- Я сначала тоже так думала, - сказала она и добавила, любуясь Тайми: Но, может быть, вам и в самом деле это не подходит, - вы такая хорошенькая. Возможно, вам поручат вести регистрацию, хотя, правду сказать, это очень скучно. Мы спросим вашего кузена.
- Нет, я или буду делать все, или ничего.
- Ну что же, - проговорила девушка в сером. - У меня на сегодня остался еще один дом, который надо обследовать. Хотите пойти?
Она вытащила из кармана юбки небольшую записную книжку.
- Совершенно не могу обходиться без кармана. Его хотя бы не потеряешь. Я за пять недель успела потерять четыре сумочки и две дюжины носовых платков, пока не поняла, что мне нужен карман. Боюсь, что дом, куда нам нужно идти, в общем, ужасное место.
- За меня не бойтесь, - сказала Тайми коротко.
На пороге табачной лавочки юный хозяин дышал вечерним воздухом. Он приветствовал девушек вежливой, но не очень чистой улыбкой.
- Добрый вечер, прелестные мисс, - проговорил он, - какой приятный вечер!
- Довольно противный человечек, - заметила девушка в сером, когда они с Тайми дошли до перекрестка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82