Вместо окровавленного костюма он набросил махровый банный халат, открывавший коричневую грудь с курчавыми седыми волосами.
– Все нормально. Не настолько тяжелый случай, как мне казалось. Будет жить долго и счастливо, а пока спит, самое малое на ближайшие тридцать шесть часов. Анджей остался с ним, переночует на твоей кровати, если не возражаешь.
Марша села.
– Нет, конечно. А вы… то есть мы – здесь?
И утомленное лицо профессора слегка оживилось, блеснули белые зубы между узкими темными губами.
– А мы, получается, здесь. О чем уже известно госпоже Кригстон, которая совершенно случайно попалась мне сейчас по дороге, а значит – и всей делегации. Представляю, в каком виде эти перемещения будут преподнесены моей жене.
Марша улыбнулась. Ощущение безмятежной защищенности крепло, и она решила, что не стоит рассказывать профессору о тех непонятных приступах. Оконное стекло с противоположной стороны уже облепили москиты и ночные бабочки, и Дейл Арриго выключил верхний свет, оставив только тусклый торшер под теплым оранжевым абажуром.
– Вы женаты? – с небольшим опозданием удивилась Марша.
– А ты думала, почему я к тебе не пристаю? – откликнулся Арриго. – Кстати, я буду спать в кресле, не переживай. Я женат на самой прекрасной женщине в нашей долине… и во всем мире тоже. Сорок лет назад я положил из-за нее двух человек.
Марша приподняла брови.
– Как это «положили»?
Он приглушенно, но самозабвенно расхохотался.
– Дитя скучного серого асфальта! На дуэли положил, на поединке. Что, разумеется, не принято в так называемых цивилизованных странах, – он вздохнул. – Впрочем, и у меня на родине давно приравняли к обычному бытовому убийству… А жаль.
Дейл Арриго помолчал, мечтательно глядя поверх головы Марши, а потом негромко произнес:
– Вот он бы меня понял.
– Кто?
Профессор встал, в одну секунду стряхнув романтическую пелену воспоминаний. Ответил скороговоркой, с пробивающимися командными нотками.
– Тот человек, которого оперировал Анджей. Еще вопросы? Спи давай!
Тот человек… Распростертое на кровати тело, скрытое за спинами двоих ученых. Обожженая солнцем кожа высокого подъема ноги, старые кроссовки, потертые джинсы.
И невыносимая боль, дважды пронзившая грудь. Оба раза, наверное, в тот самый момент, когда…
Тот человек, он бы понял – про поединки и красивых женщин…
Марша поднялась и посмотрела в глаза профессору.
– Я хочу его увидеть. Прямо сейчас.
/…/
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Все нормально. Не настолько тяжелый случай, как мне казалось. Будет жить долго и счастливо, а пока спит, самое малое на ближайшие тридцать шесть часов. Анджей остался с ним, переночует на твоей кровати, если не возражаешь.
Марша села.
– Нет, конечно. А вы… то есть мы – здесь?
И утомленное лицо профессора слегка оживилось, блеснули белые зубы между узкими темными губами.
– А мы, получается, здесь. О чем уже известно госпоже Кригстон, которая совершенно случайно попалась мне сейчас по дороге, а значит – и всей делегации. Представляю, в каком виде эти перемещения будут преподнесены моей жене.
Марша улыбнулась. Ощущение безмятежной защищенности крепло, и она решила, что не стоит рассказывать профессору о тех непонятных приступах. Оконное стекло с противоположной стороны уже облепили москиты и ночные бабочки, и Дейл Арриго выключил верхний свет, оставив только тусклый торшер под теплым оранжевым абажуром.
– Вы женаты? – с небольшим опозданием удивилась Марша.
– А ты думала, почему я к тебе не пристаю? – откликнулся Арриго. – Кстати, я буду спать в кресле, не переживай. Я женат на самой прекрасной женщине в нашей долине… и во всем мире тоже. Сорок лет назад я положил из-за нее двух человек.
Марша приподняла брови.
– Как это «положили»?
Он приглушенно, но самозабвенно расхохотался.
– Дитя скучного серого асфальта! На дуэли положил, на поединке. Что, разумеется, не принято в так называемых цивилизованных странах, – он вздохнул. – Впрочем, и у меня на родине давно приравняли к обычному бытовому убийству… А жаль.
Дейл Арриго помолчал, мечтательно глядя поверх головы Марши, а потом негромко произнес:
– Вот он бы меня понял.
– Кто?
Профессор встал, в одну секунду стряхнув романтическую пелену воспоминаний. Ответил скороговоркой, с пробивающимися командными нотками.
– Тот человек, которого оперировал Анджей. Еще вопросы? Спи давай!
Тот человек… Распростертое на кровати тело, скрытое за спинами двоих ученых. Обожженая солнцем кожа высокого подъема ноги, старые кроссовки, потертые джинсы.
И невыносимая боль, дважды пронзившая грудь. Оба раза, наверное, в тот самый момент, когда…
Тот человек, он бы понял – про поединки и красивых женщин…
Марша поднялась и посмотрела в глаза профессору.
– Я хочу его увидеть. Прямо сейчас.
/…/
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20