В воздухе клубилась мошкара. Овцы не попадались.
– Давай передохнем, – предложил Чарли.
Они сели на большой камень, рядом.
– Я теперь как-то странно себя чувствую, если много хожу пешком, – обрадовалась отдыху Кэти.
– Что ты имеешь в виду – «теперь»?
– Ну, раз уж ты спросил, скажу. Так или иначе, все равно все скоро узнают. Я жду прибавления семейства, как говорили старые.
– Вот это да! Ты уверена?
– Совершенно уверена. Об этом знает только Эрни.
– И что он об этом говорит?
– Волнуется. Но вообще-то доволен. Плохо только, чти это будет зимой.
– А ты или другие девушки знаете, что делать, когда это начнется?
– Я-то ничего не знаю. Джулия – ну, она-то может знать, но я у нее ни за что не буду спрашивать совета.
– Попроси Эрни. Мы найдем каких-нибудь медиков. Я слышал, что студенты Эдинбургского медицинского института устроили какую-то бартерную клинику. Платишь яйцами, мясом, шкурами и прочим. Они даже операции делают, мне говорили. Это ребята рассказывали, которые занимаются кражей овец, раньше там больше аборты делали, а теперь многие девушки хотят оставить ребенка. Так что, пожалуйста, не беспокойся.
– Тебе легко говорить, он же не в твоем теле растет.
– Не я туда его поместил…
– Ты любишь Эстеллу?
– Она ничего. Уживаемся.
– Я спросила: «Ты ее любишь?»
– Я не знаю, что означает это слово. Половина старых, которые употребляли это слово, тоже не знали.
– Странно, теперь никто не вспоминает старых. Как будто это было сотни лет назад.
– Ну и хорошо… Все неправильное, что у нас было, это вещи, оставшиеся от старых: Короли в Уиндзоре, они же были как из какого-то военного фильма… Да и та девушка, которая сделала это, на рынке, – Джоан… Она думала, что должна сделать это, потому что начиталась старых книг о Романтической Любви. Сама же она ничего такого не чувствовала.
– Я не думаю, что здесь ты прав, Чарли.
– Ну, может, не в ее случае… А в других – все точно.
– Ты можешь говорить с Эстеллой о своих мыслях и… вообще?
– Нет, пожалуй, не могу. И вообще, не я ее выбирал, а она меня.
– Я думаю, ты выбрал ее потому, что тебе нравится быть умнее своей девушки. Более умной ты боялся бы.
Солнце спускалось на западе, но еще было очень тепло. Кэти поднялась:
– Чарли…
– Я тебе сказал – не беспокойся. – Чарли обнял ее рукой за плечо. – Есть эти медики в Эдинбурге. Я поговорю с Эрни, если хочешь. Мы пойдем и узнаем, безопасно ли это, сколько они берут и все прочее.
– Дело не в том. Во всяком случае, не только в том. Все из-за тебя, дурак ты набитый. Ты же знаешь, что это так, зачем же притворяешься, а? Вот чего я не могу понять. Почему?
– А почему ты так поступила?
– Я была нужна Эрни… Я была глупой девчонкой, а он вождем. И вообще ты гонялся за всеми девками подряд. Потом начался долгий переход на север… Ты был все время с Эстеллой, а она хорошая, по-настоящему хорошая… Это я из ревности по ней немножко прошлась… Вы с Эрни стали такими друзьями, такими мужественными парнями, что я себе стала казаться хрупким и ненужным существом. Тебе этого не понять… А теперь уже поздно… Хоть иногда вспоминай, как у нас было раньше… Я люблю тебя, а ты меня. А соединиться мы уже не сможем. Вот что сделали с нами последние два года, понимаешь?
Чарли посмотрел вниз, на сухой летний лишайник.
– Да, – сказал он, не поднимая глаз. – Ну и что теперь делать? Ладно… Давай искать овец. Осталось чуть больше часа до темноты.
Они повернулись – и увидели, что четыре пропавшие овцы мирно щиплют траву, совсем недалеко от того места, где они сидели.
Когда они вернулись, все уже были на месте и готовили пищу. Эстелла накрывала на стол, Джулия помешивала баранину, тушившуюся с травами.
– Давай-ка лучше я, – предложила Кэти Эстелле. – Ты, наверное, пробежала сегодня немало миль, А я не очень-то утомилась с этими овцами.
– Все в порядке, спасибо, Кэти, – сказала Эстелла. – Я наотдыхаюсь, когда поем.
– Иди, иди, отдыхай, – настаивала Кэти. Она почувствовала вдруг, что стоявшая у плиты Джулия повернулась на мгновение и посмотрела на нее.
После еды они сидели и разговаривали. Одновременно девушки шили, а парни точили ножи.
Потом Чарли поднялся и стал тревожно ходить по комнате. Одна стенка коттеджа была покрыта чистой белой штукатуркой. Чарли начал с мрачным видом царапать эту стенку. Потом вытащил из плиты горящую ветку и задул пламя. Комната с низким потолком заполнилась дымом.
– Чарли, бога ради! – закричала Эстелла.
Чарли продолжал водить по стенке обугленным концом ветки. Все продолжили разговор, решив не обращать на него внимание.
– Хорошо бы опять устроить вечеринку, как раньше, – щебетала Эстелла. – Правда, Чарли, – окликнула она его. Юноша по-прежнему что-то чертил на стене. – Чарли! Что ты делаешь?
Эстелла подошла к стенке:
– О, смотрите! Вот это здорово!
Все вышли из-за стола. Эрни держал в руке свечу. На стенке Чарли нарисовал унылую улицу с полуразрушенными домами – таких они видели десятки, сотни, чуть ли не тысячи…
– Потрясающе, Чарли!
– Нарисуй еще что-нибудь!
Чарли пожал плечами:
– В школе у меня всегда было хорошо с рисованием. А сейчас получилось что-то не то. Я не так хотел сделать. Но ничего, вот набью руку и тогда…
Все лето они двигались на север и к концу июля были уже в горах. Перезимовали в большом отеле, которым владел местный ганг. Плату за жилье здесь не брали, но требовали, чтобы парни участвовали в охране, а девушки – в кухонной работе.
Вот здесь-то мрачным январским днем, когда в три пополудни было уже темно, Кэти родила ребенка.
Всем было страшно. Но все понимали, что Эрни-второй – это начало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Давай передохнем, – предложил Чарли.
Они сели на большой камень, рядом.
– Я теперь как-то странно себя чувствую, если много хожу пешком, – обрадовалась отдыху Кэти.
– Что ты имеешь в виду – «теперь»?
– Ну, раз уж ты спросил, скажу. Так или иначе, все равно все скоро узнают. Я жду прибавления семейства, как говорили старые.
– Вот это да! Ты уверена?
– Совершенно уверена. Об этом знает только Эрни.
– И что он об этом говорит?
– Волнуется. Но вообще-то доволен. Плохо только, чти это будет зимой.
– А ты или другие девушки знаете, что делать, когда это начнется?
– Я-то ничего не знаю. Джулия – ну, она-то может знать, но я у нее ни за что не буду спрашивать совета.
– Попроси Эрни. Мы найдем каких-нибудь медиков. Я слышал, что студенты Эдинбургского медицинского института устроили какую-то бартерную клинику. Платишь яйцами, мясом, шкурами и прочим. Они даже операции делают, мне говорили. Это ребята рассказывали, которые занимаются кражей овец, раньше там больше аборты делали, а теперь многие девушки хотят оставить ребенка. Так что, пожалуйста, не беспокойся.
– Тебе легко говорить, он же не в твоем теле растет.
– Не я туда его поместил…
– Ты любишь Эстеллу?
– Она ничего. Уживаемся.
– Я спросила: «Ты ее любишь?»
– Я не знаю, что означает это слово. Половина старых, которые употребляли это слово, тоже не знали.
– Странно, теперь никто не вспоминает старых. Как будто это было сотни лет назад.
– Ну и хорошо… Все неправильное, что у нас было, это вещи, оставшиеся от старых: Короли в Уиндзоре, они же были как из какого-то военного фильма… Да и та девушка, которая сделала это, на рынке, – Джоан… Она думала, что должна сделать это, потому что начиталась старых книг о Романтической Любви. Сама же она ничего такого не чувствовала.
– Я не думаю, что здесь ты прав, Чарли.
– Ну, может, не в ее случае… А в других – все точно.
– Ты можешь говорить с Эстеллой о своих мыслях и… вообще?
– Нет, пожалуй, не могу. И вообще, не я ее выбирал, а она меня.
– Я думаю, ты выбрал ее потому, что тебе нравится быть умнее своей девушки. Более умной ты боялся бы.
Солнце спускалось на западе, но еще было очень тепло. Кэти поднялась:
– Чарли…
– Я тебе сказал – не беспокойся. – Чарли обнял ее рукой за плечо. – Есть эти медики в Эдинбурге. Я поговорю с Эрни, если хочешь. Мы пойдем и узнаем, безопасно ли это, сколько они берут и все прочее.
– Дело не в том. Во всяком случае, не только в том. Все из-за тебя, дурак ты набитый. Ты же знаешь, что это так, зачем же притворяешься, а? Вот чего я не могу понять. Почему?
– А почему ты так поступила?
– Я была нужна Эрни… Я была глупой девчонкой, а он вождем. И вообще ты гонялся за всеми девками подряд. Потом начался долгий переход на север… Ты был все время с Эстеллой, а она хорошая, по-настоящему хорошая… Это я из ревности по ней немножко прошлась… Вы с Эрни стали такими друзьями, такими мужественными парнями, что я себе стала казаться хрупким и ненужным существом. Тебе этого не понять… А теперь уже поздно… Хоть иногда вспоминай, как у нас было раньше… Я люблю тебя, а ты меня. А соединиться мы уже не сможем. Вот что сделали с нами последние два года, понимаешь?
Чарли посмотрел вниз, на сухой летний лишайник.
– Да, – сказал он, не поднимая глаз. – Ну и что теперь делать? Ладно… Давай искать овец. Осталось чуть больше часа до темноты.
Они повернулись – и увидели, что четыре пропавшие овцы мирно щиплют траву, совсем недалеко от того места, где они сидели.
Когда они вернулись, все уже были на месте и готовили пищу. Эстелла накрывала на стол, Джулия помешивала баранину, тушившуюся с травами.
– Давай-ка лучше я, – предложила Кэти Эстелле. – Ты, наверное, пробежала сегодня немало миль, А я не очень-то утомилась с этими овцами.
– Все в порядке, спасибо, Кэти, – сказала Эстелла. – Я наотдыхаюсь, когда поем.
– Иди, иди, отдыхай, – настаивала Кэти. Она почувствовала вдруг, что стоявшая у плиты Джулия повернулась на мгновение и посмотрела на нее.
После еды они сидели и разговаривали. Одновременно девушки шили, а парни точили ножи.
Потом Чарли поднялся и стал тревожно ходить по комнате. Одна стенка коттеджа была покрыта чистой белой штукатуркой. Чарли начал с мрачным видом царапать эту стенку. Потом вытащил из плиты горящую ветку и задул пламя. Комната с низким потолком заполнилась дымом.
– Чарли, бога ради! – закричала Эстелла.
Чарли продолжал водить по стенке обугленным концом ветки. Все продолжили разговор, решив не обращать на него внимание.
– Хорошо бы опять устроить вечеринку, как раньше, – щебетала Эстелла. – Правда, Чарли, – окликнула она его. Юноша по-прежнему что-то чертил на стене. – Чарли! Что ты делаешь?
Эстелла подошла к стенке:
– О, смотрите! Вот это здорово!
Все вышли из-за стола. Эрни держал в руке свечу. На стенке Чарли нарисовал унылую улицу с полуразрушенными домами – таких они видели десятки, сотни, чуть ли не тысячи…
– Потрясающе, Чарли!
– Нарисуй еще что-нибудь!
Чарли пожал плечами:
– В школе у меня всегда было хорошо с рисованием. А сейчас получилось что-то не то. Я не так хотел сделать. Но ничего, вот набью руку и тогда…
Все лето они двигались на север и к концу июля были уже в горах. Перезимовали в большом отеле, которым владел местный ганг. Плату за жилье здесь не брали, но требовали, чтобы парни участвовали в охране, а девушки – в кухонной работе.
Вот здесь-то мрачным январским днем, когда в три пополудни было уже темно, Кэти родила ребенка.
Всем было страшно. Но все понимали, что Эрни-второй – это начало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24