Представляю, какие мысли сейчас жена через себя пропустила...
Не так давно Ксения Гашева пригласила его в прямой эфир - на телепередачу "Место встречи". На вопрос "Сколько детей в данный момент живет с вами?" Слава отшутился: мол, сейчас, загляну в записную книжку и отвечу. Но я уверена, что он в самом деле не знает, сколько сейчас с нами... Таким же образом он умеет уйти от всяких оскорбительных вопросов. Пришел в Союз писателей за справкой. Там недоброжелатели спросили:
- Как Нина съездила на конгресс пенис-клуба? (Так они назвали ПЕН-Клуб.) И вообще, почему вы попали в масоны? (Которые, понимай, нас по блату печатают в столице).
- Некогда мне вам про это рассказывать, - ответил Слава, - надо бежать пересчитывать свои миллионы! Масоны ведь много платят. Неспокойно на сердце, когда я здесь - с вами, а миллионы дома. Побегу скорее.
В Москве Леня Костюков мне передал, что Слава, уезжая от них, сказал: "Как это ни странно звучит, будете в Перми - заходите!".
Иногда Славины угрюмые странности меня убивают: мол, сладкого знания не бывает - только горькое.
- Вот видите, какой он мрачный, и как я только с ним живу!
- Нина, это звучит, как стихи:
Вот видите, какой он мрачный,
И как я только с ним живу!
Гости добавили: порой он темный, порой прозрачный, то ли во сне, то ль наяву... (О, как это верно!)
Недавно рядом началась стройка. Вырыли котлован, и меня затрясло. Я боялась, что при забивании первой же сваи наш древний полубарак рухнет. Дело даже не в том, что он построен в 1934 году, а в том, что рядом с нами авиамоторный завод, который ночами все испытывает железные сердца самолетов (и наши тоже). В эти часы дрожат стекла в окнах и пол, то есть кровати. У дома тахикардия, как у меня. Однажды выпала целая стена на первом этаже - я сама видела, как оттуда посыпались мыши. Но главное, стало понятно, какие внутри трухлявые стены, изъеденные временем и грызунами. И вот Слава кричит с кухни:
- Нина, иди сюда, смотри - экскаватор уже крутится на своих развратных бедрах!
Я так хохотала, что пуговица от джинсов отлетела! Страх немного отступил. И вскоре выяснилось, что дом крепко держится.
Лина однажды предложила тост:
- Слава, я пью за то, чтоб ты для жены оставался вечно праздничной загадкой, перед которой бы вечно останавливался ее ум!
Но загадка вскоре была разгадана.
Короткая предыстория. Меня попросили учить рисовать "трудных" детей - тех, которых ищут по рынкам, кормят кашей прямо там и "заманивают" для воспитания. Я согласилась с легким сердцем, но уже через пять минут хотела без памяти убежать. Это как сразу пятнадцать моих Наташ! Начали мы с автопортрета. Я им сказала и про то, что каждый - единственный среди миллиардов, неповторимый, больше такого-такой нет на свете, и что нужно "ласкать" картину, как беличья кисточка ласкает кожу (каждому провела по щеке новой нежной кистью). А они убегают каждую первую секунду! "Все, я больше не хочу рисовать!" - "Да у тебя дети будут, ты их сможешь научить". - "Я не беременна!" (она с ужасом это произносит - ей 13 лет). "Но ты вырастешь, выйдешь замуж и родишь детей, а они попросят научить их рисовать..." И все же я не пожалела, что осталась. К концу второго часа автопортреты были готовы. Все разные: Юра краску выдавливает тоннами - как Церетели, Лена, как Мари Лорансен, кисочку такую в себе увидела. Костя, как Пиросмани, использует только черную краску. Вася из Белоруссии знает имя Дали, синяк свой под глазом любовно изобразил, но говорит: "Не хвалите меня, а то я зазнаюсь".
- Не зазнаешься. Тайна личности - в выборе. Если ты выбрал себя порядочным человеком, то хоть хвали, хоть ругай тебя, ты не изменишься. А выбрал другое тоже хоть хвали, хоть ругай...
Они слушают внимательно все, что я им говорю. Почему у ангела не может быть злое лицо, но может быть - гневное. Почему рыба - символ Христа. Через три месяца из портретов, ангелов, рыб, сиреней, груш можно было уже устраивать выставку. И я начала понимать, как арт-терапия много может сделать. В это время ко мне домой позвонила бездомная девочка и попросила что-нибудь "покушать".
- Вот тебе огурец и хлеб, больше нет ничего, я еще не ходила в магазин. А мама твоя где?
- Пьет.
- Тут рядом есть такой дом, где кормят детей, одевают, учат, я сама там работаю, - дала адрес и осталась в полной уверенности, что девочка туда отправится.
Через несколько дней меня вызвала на скамейку старушка из соседнего дома. Она услышала, что я писала Примакову, и нам дали квартиру на расширение (да, было это невероятное событие - семью Сони мы смогли туда поселить).
- Нина, слова мне подскажи - тоже хочу обратиться куда-то насчет жилья!
- Так Евгения Максимовича уже сняли, ангела моего!
Подошли три девочки лет 12-13 и стали поджигать зажигалками распушенные одуванчики. В темноте огоньки вспыхивали и гасли - кинематографично. Думаю: куда бы эту сцену вставить.
- Матушки! - сказала соседка.
- Да, матушки - брошены родителями, - отвечаю я.
- Я - про одуванчики, - уточняет соседка.
Вдруг вижу, что одна девочка - та самая, которая была у нас. "Ты ходила по тому адресу?" - "Нет, там, наверное, запрещают курить". - "Все курят - сама видела". - "А можно сейчас туда пойти?" Но я сказала: кто же в полночь ждет кого. Поняв, что девочки голодные, повела их домой и дала по бутерброду. Когда они ушли, Даша вышла из детской спросить, что за голоса раздавались. Я про девочек ей рассказала. Дочка снова ушла в детскую. Мы с мужем начали укладываться - звонок. Это снова та бездомная девочка! "Мама меня сейчас выгнала из дома, вы не знаете, где можно переночевать?" - "А где ты живешь?" Она назвала адрес. Это очень далеко - никак не успела бы она сбегать домой и снова оказаться здесь. Но уже по Наташе я знала, что уличать во лжи бесполезно. Впрочем, девочка сама себя тут выдала еще раз. Снова показалась Даша, и девочка спросила: "Так это ваша дочь нам по прянику в форточку сейчас сбросила?". Все стало понятно. Даша им по прянику сбросила, а девочка решила, что здесь горы пряников ее ждут. По иронии судьбы, на ней были такие же взрослые золоченые босоножки, как у "Олимпии" Мане, то есть - как у Наташи некогда.
- Хорошо. Я тебя отведу в тот дом, где работаю!
Муж решил идти с нами - ночь ведь. Пришли мы - там нас выслушали, но... принять без документов они не имели права. И пошли мы обратно. Я утешаю девочку: "Сейчас иди домой, умоляй маму пустить тебя на ночь, а завтра приди к нам, позавтракаешь и поедешь на Дзержинского, 3, - записываться". - "А можно, я у вас заночую?"
- Негде! Если даже на кухне тебе постелить, то у нас такой страшный сосед - он с тобой что-то сделает, а нам отвечать придется.
- Тогда я просижу ночь у вас в подъезде.
- Слушай, а не безопаснее ли в своем подъезде провести ночь? Дам теплую куртку. Там тебя все знают и не обидят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Не так давно Ксения Гашева пригласила его в прямой эфир - на телепередачу "Место встречи". На вопрос "Сколько детей в данный момент живет с вами?" Слава отшутился: мол, сейчас, загляну в записную книжку и отвечу. Но я уверена, что он в самом деле не знает, сколько сейчас с нами... Таким же образом он умеет уйти от всяких оскорбительных вопросов. Пришел в Союз писателей за справкой. Там недоброжелатели спросили:
- Как Нина съездила на конгресс пенис-клуба? (Так они назвали ПЕН-Клуб.) И вообще, почему вы попали в масоны? (Которые, понимай, нас по блату печатают в столице).
- Некогда мне вам про это рассказывать, - ответил Слава, - надо бежать пересчитывать свои миллионы! Масоны ведь много платят. Неспокойно на сердце, когда я здесь - с вами, а миллионы дома. Побегу скорее.
В Москве Леня Костюков мне передал, что Слава, уезжая от них, сказал: "Как это ни странно звучит, будете в Перми - заходите!".
Иногда Славины угрюмые странности меня убивают: мол, сладкого знания не бывает - только горькое.
- Вот видите, какой он мрачный, и как я только с ним живу!
- Нина, это звучит, как стихи:
Вот видите, какой он мрачный,
И как я только с ним живу!
Гости добавили: порой он темный, порой прозрачный, то ли во сне, то ль наяву... (О, как это верно!)
Недавно рядом началась стройка. Вырыли котлован, и меня затрясло. Я боялась, что при забивании первой же сваи наш древний полубарак рухнет. Дело даже не в том, что он построен в 1934 году, а в том, что рядом с нами авиамоторный завод, который ночами все испытывает железные сердца самолетов (и наши тоже). В эти часы дрожат стекла в окнах и пол, то есть кровати. У дома тахикардия, как у меня. Однажды выпала целая стена на первом этаже - я сама видела, как оттуда посыпались мыши. Но главное, стало понятно, какие внутри трухлявые стены, изъеденные временем и грызунами. И вот Слава кричит с кухни:
- Нина, иди сюда, смотри - экскаватор уже крутится на своих развратных бедрах!
Я так хохотала, что пуговица от джинсов отлетела! Страх немного отступил. И вскоре выяснилось, что дом крепко держится.
Лина однажды предложила тост:
- Слава, я пью за то, чтоб ты для жены оставался вечно праздничной загадкой, перед которой бы вечно останавливался ее ум!
Но загадка вскоре была разгадана.
Короткая предыстория. Меня попросили учить рисовать "трудных" детей - тех, которых ищут по рынкам, кормят кашей прямо там и "заманивают" для воспитания. Я согласилась с легким сердцем, но уже через пять минут хотела без памяти убежать. Это как сразу пятнадцать моих Наташ! Начали мы с автопортрета. Я им сказала и про то, что каждый - единственный среди миллиардов, неповторимый, больше такого-такой нет на свете, и что нужно "ласкать" картину, как беличья кисточка ласкает кожу (каждому провела по щеке новой нежной кистью). А они убегают каждую первую секунду! "Все, я больше не хочу рисовать!" - "Да у тебя дети будут, ты их сможешь научить". - "Я не беременна!" (она с ужасом это произносит - ей 13 лет). "Но ты вырастешь, выйдешь замуж и родишь детей, а они попросят научить их рисовать..." И все же я не пожалела, что осталась. К концу второго часа автопортреты были готовы. Все разные: Юра краску выдавливает тоннами - как Церетели, Лена, как Мари Лорансен, кисочку такую в себе увидела. Костя, как Пиросмани, использует только черную краску. Вася из Белоруссии знает имя Дали, синяк свой под глазом любовно изобразил, но говорит: "Не хвалите меня, а то я зазнаюсь".
- Не зазнаешься. Тайна личности - в выборе. Если ты выбрал себя порядочным человеком, то хоть хвали, хоть ругай тебя, ты не изменишься. А выбрал другое тоже хоть хвали, хоть ругай...
Они слушают внимательно все, что я им говорю. Почему у ангела не может быть злое лицо, но может быть - гневное. Почему рыба - символ Христа. Через три месяца из портретов, ангелов, рыб, сиреней, груш можно было уже устраивать выставку. И я начала понимать, как арт-терапия много может сделать. В это время ко мне домой позвонила бездомная девочка и попросила что-нибудь "покушать".
- Вот тебе огурец и хлеб, больше нет ничего, я еще не ходила в магазин. А мама твоя где?
- Пьет.
- Тут рядом есть такой дом, где кормят детей, одевают, учат, я сама там работаю, - дала адрес и осталась в полной уверенности, что девочка туда отправится.
Через несколько дней меня вызвала на скамейку старушка из соседнего дома. Она услышала, что я писала Примакову, и нам дали квартиру на расширение (да, было это невероятное событие - семью Сони мы смогли туда поселить).
- Нина, слова мне подскажи - тоже хочу обратиться куда-то насчет жилья!
- Так Евгения Максимовича уже сняли, ангела моего!
Подошли три девочки лет 12-13 и стали поджигать зажигалками распушенные одуванчики. В темноте огоньки вспыхивали и гасли - кинематографично. Думаю: куда бы эту сцену вставить.
- Матушки! - сказала соседка.
- Да, матушки - брошены родителями, - отвечаю я.
- Я - про одуванчики, - уточняет соседка.
Вдруг вижу, что одна девочка - та самая, которая была у нас. "Ты ходила по тому адресу?" - "Нет, там, наверное, запрещают курить". - "Все курят - сама видела". - "А можно сейчас туда пойти?" Но я сказала: кто же в полночь ждет кого. Поняв, что девочки голодные, повела их домой и дала по бутерброду. Когда они ушли, Даша вышла из детской спросить, что за голоса раздавались. Я про девочек ей рассказала. Дочка снова ушла в детскую. Мы с мужем начали укладываться - звонок. Это снова та бездомная девочка! "Мама меня сейчас выгнала из дома, вы не знаете, где можно переночевать?" - "А где ты живешь?" Она назвала адрес. Это очень далеко - никак не успела бы она сбегать домой и снова оказаться здесь. Но уже по Наташе я знала, что уличать во лжи бесполезно. Впрочем, девочка сама себя тут выдала еще раз. Снова показалась Даша, и девочка спросила: "Так это ваша дочь нам по прянику в форточку сейчас сбросила?". Все стало понятно. Даша им по прянику сбросила, а девочка решила, что здесь горы пряников ее ждут. По иронии судьбы, на ней были такие же взрослые золоченые босоножки, как у "Олимпии" Мане, то есть - как у Наташи некогда.
- Хорошо. Я тебя отведу в тот дом, где работаю!
Муж решил идти с нами - ночь ведь. Пришли мы - там нас выслушали, но... принять без документов они не имели права. И пошли мы обратно. Я утешаю девочку: "Сейчас иди домой, умоляй маму пустить тебя на ночь, а завтра приди к нам, позавтракаешь и поедешь на Дзержинского, 3, - записываться". - "А можно, я у вас заночую?"
- Негде! Если даже на кухне тебе постелить, то у нас такой страшный сосед - он с тобой что-то сделает, а нам отвечать придется.
- Тогда я просижу ночь у вас в подъезде.
- Слушай, а не безопаснее ли в своем подъезде провести ночь? Дам теплую куртку. Там тебя все знают и не обидят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31