Только устала я что-то, хочется тихой и спокойной жизни. Чтобы никто не доставал ночными или, что ещё подлее, ранними утренними звонками. Хочется простых человеческих радостей, а не этой постоянной битвы за влияние, власть, деньги.
На что Чернышков благоразумно промолчал.
Вечером, после ещё одного совещания, на этот раз уже с непосредственными исполнителями, Чернышков отвёз Эрику в её нью-йоркскую квартиру. Постоял у лифта, но войти отказался, сославшись на кучу дел, которые предстоит решить до утра. Эрика прошла по тёмной и какой-то холодной гостиной. Вошла на кухню, открыла холодильник. В нем, как обычно, минимальный набор, позволяющий первые пару дней не бегать по близлежащим гастрономам. Поставила кофе, хотя от него уже мутило, включила телевизор. Маленькая линза отражала в себе события, которые казались важными бодрому ведущему новостей.
Села в кресло перед телевизором, взяла в руки чашку кофе и заплакала.
Около уличного телефона-автомата на улице, на которой находился дом Эрики Фон, стояла машина. Точнее, машин стояло много. В одной из них прыщавый подросток предавался оральному сексу с проституткой, снятой на улице. А через дорогу, в другой машине, молодой негр сосредоточенно выковыривал из гнёзда радиоприёмник. Но эти автомобили совершенно не интересовали Фила, в недалёком прошлом старшего лейтенанта войск НКВД, заместителя командира отдельной группы Особого Назначения Олега Пилипенко, а ныне разведчика-нелегала, живущего уже одиннадцать лет в Америке. За это время он «сделал» карьеру в фирме Шварца, своего старинного боевого друга, поднявшись от простого охранника до начальника управления физической защиты. Женился на стопроцентной американке, это почему-то стало важно в стране, которая долгие годы до того была «плавильным котлом народов». Какое-то время не решался заводить детей, вроде как здесь не навсегда, в командировке, но потом все-таки решился, и уже трое ребятишек ползают вечерами по коленям старого спецназовца. Для всех окружающих он – беженец от коммунистического режима из Западной Украины. Его долго и нудно вербовали к себе оуновцы, но он смог отбиться, частью показав свой упрямый характер, а частью и «затупив», и они решили, что перед ними очередной деревенский увалень, толку от которого все равно будет мало.
Фила больше всего интересовала именно эта машина – «Бьюик» 1958 года, стоящая в тени деревьев в этом тёмном переулке. В ней сидели двое субчиков в шляпах и с аппетитом трескали гамбургеры и запивали их кофе из бумажных стаканов.
Олег вместе с дюжиной ребят из своего отдела, одетых в камуфляжные комбинезоны «Город», вооружённых помповыми ружьями и револьверами, пробирался к этой машине. Чуть согнутая рука со сжатыми в кулак пальцами вверх, и все исчезли, укрывшись за припаркованными авто. Через полминуты к входным дверям дома Эрики Фон подъехали две шикарные тачки. Из них выскочили несколько «качков» из физзащиты, внимательно позыркали по сторонам, «ничего не заметили», и только после этого на тротуар вышли Эрика и Шварц, и быстрым шагом поспешили в дом. Наблюдатели в «Бьюике» оживились, и один из них, осторожно приоткрыв дверь, выскользнул наружу и бочком двинулся к телефону-автомату.
Распахнутая ладонь вверх, и две тени в серо-чёрных камуфляжах повалили его носом в асфальт. Короткий рывок, и вот ещё две тени выдернули второго из тёплого и прокуренного чрева авто.
Остальная группа заняла круговую оборону вокруг, взяв на прицел тёмные окна и оба конца переулка. Взревел мотор машины с половозрелым юнцом, и она, разбрызгивая воду из луж, стартанула по направлению к столице. Из другой машины вылез обалдевший негр, оставшийся без радиоприёмника, и как ни в чем не бывало побрёл в другую сторону.
А субъектов в шляпах уже крутили парни Фила, подскочила патрульная машина с работающими мигалками, из неё вышел Лев Рубин и вместе с шерифом подошёл к незадачливой парочке, лежащей на земле, и только обиженно ойкающей, когда по спине приходился удар камуфлированных.
– Кто такие? Документы? – Лев решительно взял инициативу в свои руки.
Один из повязанных протянул руку в карман, за что получил по шее, и из его кармана достали толстый бумажник. Рубин сам забрал его у бойца, вытащил пачку баксов, аккуратно переложил её во внешний карман куртки стража порядка, затем достал права, страховку и жетон агентства Пинкертона.
– Эти пингвины нарушают покой нашего охраняемого лица, – пояснил он полицейскому. – А лицо это – самая богатая женщина не только Арлингтона, но и Вашингтона, а может быть, и всех Штатов. Шериф, сейчас наше агентство эвакуирует её в Лос-Анджелес, и только потом мы будем проводить расследование. Но хотелось бы, чтобы эти буффоны посидели в предварительной камере до утра. Звонка им до утра тоже не давайте. Я с мэром переговорю, и, если надо будет, то и с прокурором штата тоже порешаю, а вы сами имейте в виду, что около трети вашей зарплаты – из налоговых платежей госпожи Эрики Фон. Если она останется жить в Лос-Анджелесе, эту надбавку будет получать уже тамошний шериф.
С этими словами он направился к дому Эрики, а полицейский с досады со всего маху пнул тяжёлым ботинком по рёбрам лежащего у его ног сыщика.
Эрика вместе с сыном на руках, Филом и няней сели в закрытый фургон, подошедший к чёрному выходу её дома. Водитель нажал на газ, и машина понеслась по тёмным улицам Арлингтона в направлении Вашингтона. За ними сразу же пристроился «Форд» с Алексом, а обогнав их, впереди пошёл полицейский автомобиль с врубленными мигалками и сиренами и Львом Рубином на переднем сиденье. Кортеж проехал прямо на лётное поле аэропорта имени Рузвельта и подкатил к самолёту, который приземлился сразу же после начала событий возле дома госпожи Фон.
Пассажиры фургона быстро пересели в салон самолёта, и частный «Гольфстрим», взревев реактивными двигателями, взлетел. Сначала пилоты взяли курс на запад, и только когда самолёт вышел из зоны ответственности диспетчеров вашингтонского аэропорта, развернулись на Нью-Йорк.
А Чернышков вместе с Рубином поехали обратно, в полицейское управление, допрашивать «пленных».
Александр сидел в своём кресле, подперев кулаками скулы, и выслушивал доклад начальника группы физической охраны, бывшего копа, имеющего связи на уровне городского департамента полиции, Джона Маккормика, непосредственного подчинённого Фила, который тоже здесь присутствовал. Тот, пытаясь заработать для своего подразделения лишний балл, который будет учтён при распределении квартальной премии, превзошёл сам себя. Тут и группа на крыше, вооружённая снайперской винтовкой и телескопом, тут и проверка досье всех портье, а также работников коммунальной компании, обслуживающей район.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
На что Чернышков благоразумно промолчал.
Вечером, после ещё одного совещания, на этот раз уже с непосредственными исполнителями, Чернышков отвёз Эрику в её нью-йоркскую квартиру. Постоял у лифта, но войти отказался, сославшись на кучу дел, которые предстоит решить до утра. Эрика прошла по тёмной и какой-то холодной гостиной. Вошла на кухню, открыла холодильник. В нем, как обычно, минимальный набор, позволяющий первые пару дней не бегать по близлежащим гастрономам. Поставила кофе, хотя от него уже мутило, включила телевизор. Маленькая линза отражала в себе события, которые казались важными бодрому ведущему новостей.
Села в кресло перед телевизором, взяла в руки чашку кофе и заплакала.
Около уличного телефона-автомата на улице, на которой находился дом Эрики Фон, стояла машина. Точнее, машин стояло много. В одной из них прыщавый подросток предавался оральному сексу с проституткой, снятой на улице. А через дорогу, в другой машине, молодой негр сосредоточенно выковыривал из гнёзда радиоприёмник. Но эти автомобили совершенно не интересовали Фила, в недалёком прошлом старшего лейтенанта войск НКВД, заместителя командира отдельной группы Особого Назначения Олега Пилипенко, а ныне разведчика-нелегала, живущего уже одиннадцать лет в Америке. За это время он «сделал» карьеру в фирме Шварца, своего старинного боевого друга, поднявшись от простого охранника до начальника управления физической защиты. Женился на стопроцентной американке, это почему-то стало важно в стране, которая долгие годы до того была «плавильным котлом народов». Какое-то время не решался заводить детей, вроде как здесь не навсегда, в командировке, но потом все-таки решился, и уже трое ребятишек ползают вечерами по коленям старого спецназовца. Для всех окружающих он – беженец от коммунистического режима из Западной Украины. Его долго и нудно вербовали к себе оуновцы, но он смог отбиться, частью показав свой упрямый характер, а частью и «затупив», и они решили, что перед ними очередной деревенский увалень, толку от которого все равно будет мало.
Фила больше всего интересовала именно эта машина – «Бьюик» 1958 года, стоящая в тени деревьев в этом тёмном переулке. В ней сидели двое субчиков в шляпах и с аппетитом трескали гамбургеры и запивали их кофе из бумажных стаканов.
Олег вместе с дюжиной ребят из своего отдела, одетых в камуфляжные комбинезоны «Город», вооружённых помповыми ружьями и револьверами, пробирался к этой машине. Чуть согнутая рука со сжатыми в кулак пальцами вверх, и все исчезли, укрывшись за припаркованными авто. Через полминуты к входным дверям дома Эрики Фон подъехали две шикарные тачки. Из них выскочили несколько «качков» из физзащиты, внимательно позыркали по сторонам, «ничего не заметили», и только после этого на тротуар вышли Эрика и Шварц, и быстрым шагом поспешили в дом. Наблюдатели в «Бьюике» оживились, и один из них, осторожно приоткрыв дверь, выскользнул наружу и бочком двинулся к телефону-автомату.
Распахнутая ладонь вверх, и две тени в серо-чёрных камуфляжах повалили его носом в асфальт. Короткий рывок, и вот ещё две тени выдернули второго из тёплого и прокуренного чрева авто.
Остальная группа заняла круговую оборону вокруг, взяв на прицел тёмные окна и оба конца переулка. Взревел мотор машины с половозрелым юнцом, и она, разбрызгивая воду из луж, стартанула по направлению к столице. Из другой машины вылез обалдевший негр, оставшийся без радиоприёмника, и как ни в чем не бывало побрёл в другую сторону.
А субъектов в шляпах уже крутили парни Фила, подскочила патрульная машина с работающими мигалками, из неё вышел Лев Рубин и вместе с шерифом подошёл к незадачливой парочке, лежащей на земле, и только обиженно ойкающей, когда по спине приходился удар камуфлированных.
– Кто такие? Документы? – Лев решительно взял инициативу в свои руки.
Один из повязанных протянул руку в карман, за что получил по шее, и из его кармана достали толстый бумажник. Рубин сам забрал его у бойца, вытащил пачку баксов, аккуратно переложил её во внешний карман куртки стража порядка, затем достал права, страховку и жетон агентства Пинкертона.
– Эти пингвины нарушают покой нашего охраняемого лица, – пояснил он полицейскому. – А лицо это – самая богатая женщина не только Арлингтона, но и Вашингтона, а может быть, и всех Штатов. Шериф, сейчас наше агентство эвакуирует её в Лос-Анджелес, и только потом мы будем проводить расследование. Но хотелось бы, чтобы эти буффоны посидели в предварительной камере до утра. Звонка им до утра тоже не давайте. Я с мэром переговорю, и, если надо будет, то и с прокурором штата тоже порешаю, а вы сами имейте в виду, что около трети вашей зарплаты – из налоговых платежей госпожи Эрики Фон. Если она останется жить в Лос-Анджелесе, эту надбавку будет получать уже тамошний шериф.
С этими словами он направился к дому Эрики, а полицейский с досады со всего маху пнул тяжёлым ботинком по рёбрам лежащего у его ног сыщика.
Эрика вместе с сыном на руках, Филом и няней сели в закрытый фургон, подошедший к чёрному выходу её дома. Водитель нажал на газ, и машина понеслась по тёмным улицам Арлингтона в направлении Вашингтона. За ними сразу же пристроился «Форд» с Алексом, а обогнав их, впереди пошёл полицейский автомобиль с врубленными мигалками и сиренами и Львом Рубином на переднем сиденье. Кортеж проехал прямо на лётное поле аэропорта имени Рузвельта и подкатил к самолёту, который приземлился сразу же после начала событий возле дома госпожи Фон.
Пассажиры фургона быстро пересели в салон самолёта, и частный «Гольфстрим», взревев реактивными двигателями, взлетел. Сначала пилоты взяли курс на запад, и только когда самолёт вышел из зоны ответственности диспетчеров вашингтонского аэропорта, развернулись на Нью-Йорк.
А Чернышков вместе с Рубином поехали обратно, в полицейское управление, допрашивать «пленных».
Александр сидел в своём кресле, подперев кулаками скулы, и выслушивал доклад начальника группы физической охраны, бывшего копа, имеющего связи на уровне городского департамента полиции, Джона Маккормика, непосредственного подчинённого Фила, который тоже здесь присутствовал. Тот, пытаясь заработать для своего подразделения лишний балл, который будет учтён при распределении квартальной премии, превзошёл сам себя. Тут и группа на крыше, вооружённая снайперской винтовкой и телескопом, тут и проверка досье всех портье, а также работников коммунальной компании, обслуживающей район.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68