Вы всегда будете восхищаться честностью намерений.
Вы будете уважать и ценить тех людей, которые в чем-то потерпели поражение и здесь, и там, и вообще «по всем фронтам». Вы начинаете, наконец, улавливать мою мысль?
Вы должны посидеть спокойно и не пытаться перебороть свой страх плавания. Этого вовсе не нужно делать. Вам следует спокойно сесть – и честно, со всеми подробностями – просмотреть и оценить свои воспоминания и свое понимание прошлых событий. Тогда Вам понравится тот маленький ребенок, которым Вы когда-то были, и Вы не будете презирать себя за свой детский характер, потому что та девочка, не ведающая ни об импликациях, ни о многозначности, делала то (или хотела сделать то), что на самом деле не имело для Вас важного значения. Ведь что значила для Вас тогда смерть человека? Только то, что он уехал куда-то в другое место. Лишь повзрослев, Вы стали вкладывать сюда совсем другой смысл. Когда Вы были маленькой, Ваша ревность имела одно значение, а теперь она имеет совсем другое. Не хотите же Вы, чтобы маленький ребенок сумел оценить свою значимость, свою личность, свои потребности настолько, чтобы любым способом защитить собственное понимание? Все эти годы Вы себя презирали, верно?
Клиентка: Да.
Эриксон: Почему? Может быть, потому, что это давало Вам возможность лучше разобраться в себе самой. Может быть, по чистой случайности. Но какая бы неприятность с Вами ни приключилась – из нее всегда можно извлечь некоторые позитивные уроки. Я хочу, чтобы Вы оглянулись назад и оценили свою ревность к Элен как ядро Вашего чувства личности, Вашей самооценки. Вы уронили Элен с высокого стула, она упала и поранила Вам руку. Вы ведь руководствовались исключительно добрыми намерениями, а все вышло плохо, очень плохо, просто отвратительно. Вас доводило до бешенства то, что Ваше желание помочь Элен закончилось ушибленной рукой и отцовской поркой; ведь Вы его любили, а он предал Вас, потому что наказал, не разобравшись, что к чему. Это и впрямь была ужасная плата за добрый поступок. Но в жизни часто случаются неудачи. Они входят в любую удачную жизнь.
Росси: Здесь Вы проводите глобальный рефрейминг детских взглядов клиентки на неудачу и ревность. Вы помещаете ревность к Элен в центр более позитивного зрелого развития личности. Теперь, с развитием гуманистической психологии, этот факт признается почти всеми, но тогда, в 1945 году, такие взгляды были внове. Как Вам кажется, можно ли по приведенным материалам судить о том, что именно эмоциональный катарсис и рефрейминг детского «недопонимания» составляют сущность Вашей гипнотерапии? Точнее, катарсис, помощь при рефрейминге и изменение структуры личности?
Эриксон: Только без изменения структуры личности. Вы просто расширяете поле зрения пациента.
Росси: Иначе говоря, гипнотерапия – не магия. Она просто предоставляет возможность более полного и исчерпывающего суждения, что освобождает человека от ограничений и детского буквализма.
Эриксон: Да, и это я формулирую следующим образом: "Когда Вы размышляете об этом теперь, то понимаете, что сильные люди, как и слабые, тоже временами плачут, и что у сильных бывают свои счастливые и свои печальные моменты." Я перехожу от упрощенного детского к более зрелому, взрослому уровню понимания. «Но в жизни часто случаются неудачи. Они входят в любую удачную жизнь.»
Росси: А для приближения к зрелому пониманию Вы обращаетесь к детской травме и говорите: «Существует громадная разница между человеком и тем, что он делает» и "Вы будете уважать и ценить тех людей, которые в чем-то потерпели поражение и здесь, и гам, и вообще «по всем фронтам». Таким образом, в процессе рефрейминга травма помещается в ядро личности в новом – позитивном, а не в старом – пагубном для клиентки смысле.
Эриксон: Вот мои слова: «Когда Вы были маленькой, Ваша ревность имела одно значение, а теперь она имеет совсем другое.»
2.22. Предписание симптома: как вызвать утвердительную установку, которая усилила бы постгипнотическое внушение
Эриксон: Вот Вы говорите, что не знаете, как Вам поступить, а именно – ехать ли Вам в Мехико. Это можно выяснить, и я могу очень быстро найти выход. Как Вы думаете, у меня получится?
Клиентка: Да.
Эриксон: Я могу сделать это несколькими способами. Но не собираюсь пока объяснять, какими. Мне надо поговорить с Вами о том, как много еще предстоит сделать. Итак, на какое время намечается Ваша поездка?
Клиентка: Где-нибудь на середину июля.
Эриксон: А до этого Вы будете в Детройте?
Клиентка: Да.
Эриксон: Как Вы считаете, мы успеем решить эту проблему?
Клиентка: Да.
Эриксон: Д-р Финк в записке просит разрешения задать Вам один вопрос. Хотите ли Вы, чтобы мисс Дей присутствовала на следующем нашем сеансе, или лучше обойтись без нее?
Клиентка: Да, лучше обойтись без нее.
Эриксон: Давайте подведем черту. Вы вспомнили множество забытых событий и страхов. Я указал Вам некоторые способы их оценки, и, мне кажется, Вы начинаете со мной соглашаться. Это так? В следующий раз мы сможем поработать над Вашим страхом воды. Не стал ли он несколько меньше?
Клиентка: Да, стал.
Эриксон: Я хочу ознакомить Вас с некоторыми правилами: до следующего сеанса Вы не должны предпринимать никаких попыток плавания. Твердо обещайте мне это – Вы поняли? Никаких Вебстер-Холлов. Можете принять приглашение мисс Дей, только полностью игнорируйте вопрос о плавании. Это должно беспокоить Вас не больше, чем то, что Вы будете есть, когда прибудете в Мехико. И не надо волноваться об этом. Забудьте о плавании. Не тревожит же Вас то, что Вы будете есть и где будете спать. Точно так же Вам не нужно беспокоиться о плавании. Ну, а теперь – Вы хотите мне что-нибудь сказать?
Клиентка: Нет.
Росси: Все же к концу сеанса клиентка не освободилась от своих страхов, и поэтому, пока она еще в трансе, Вы заставляете незнание взять на себя ответственность за страх плавания в преддверии поездки в Мехико. («Я могу очень быстро найти выход».) Но еще до этого Вы проводите важное постгипнотическое внушение: «В следующий раз мы сможем поработать над Вашим страхом воды». С той же «непреднамеренностью» Вы заставляете клиентку признать, что страх ее стал «несколько меньше».
Затем Вы уменьшаете страхи клиентки прямым предписанием симптома: "До следующего сеанса Вы не должны предпринимать никаких попыток плавания. Твердо обещайте мне это – Вы поняли?" Это производит впечатление прямого и откровенного постгипнотического внушения. Но для Вас значительно более важно то, что не высказывается прямо, а лишь подразумевается. Безусловно, клиентке будет нетрудно последовать постгипнотическому внушению, потому что разговор идет об ее симптоме, который изо всех сил поддерживается ее вечным страхом плавания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Вы будете уважать и ценить тех людей, которые в чем-то потерпели поражение и здесь, и там, и вообще «по всем фронтам». Вы начинаете, наконец, улавливать мою мысль?
Вы должны посидеть спокойно и не пытаться перебороть свой страх плавания. Этого вовсе не нужно делать. Вам следует спокойно сесть – и честно, со всеми подробностями – просмотреть и оценить свои воспоминания и свое понимание прошлых событий. Тогда Вам понравится тот маленький ребенок, которым Вы когда-то были, и Вы не будете презирать себя за свой детский характер, потому что та девочка, не ведающая ни об импликациях, ни о многозначности, делала то (или хотела сделать то), что на самом деле не имело для Вас важного значения. Ведь что значила для Вас тогда смерть человека? Только то, что он уехал куда-то в другое место. Лишь повзрослев, Вы стали вкладывать сюда совсем другой смысл. Когда Вы были маленькой, Ваша ревность имела одно значение, а теперь она имеет совсем другое. Не хотите же Вы, чтобы маленький ребенок сумел оценить свою значимость, свою личность, свои потребности настолько, чтобы любым способом защитить собственное понимание? Все эти годы Вы себя презирали, верно?
Клиентка: Да.
Эриксон: Почему? Может быть, потому, что это давало Вам возможность лучше разобраться в себе самой. Может быть, по чистой случайности. Но какая бы неприятность с Вами ни приключилась – из нее всегда можно извлечь некоторые позитивные уроки. Я хочу, чтобы Вы оглянулись назад и оценили свою ревность к Элен как ядро Вашего чувства личности, Вашей самооценки. Вы уронили Элен с высокого стула, она упала и поранила Вам руку. Вы ведь руководствовались исключительно добрыми намерениями, а все вышло плохо, очень плохо, просто отвратительно. Вас доводило до бешенства то, что Ваше желание помочь Элен закончилось ушибленной рукой и отцовской поркой; ведь Вы его любили, а он предал Вас, потому что наказал, не разобравшись, что к чему. Это и впрямь была ужасная плата за добрый поступок. Но в жизни часто случаются неудачи. Они входят в любую удачную жизнь.
Росси: Здесь Вы проводите глобальный рефрейминг детских взглядов клиентки на неудачу и ревность. Вы помещаете ревность к Элен в центр более позитивного зрелого развития личности. Теперь, с развитием гуманистической психологии, этот факт признается почти всеми, но тогда, в 1945 году, такие взгляды были внове. Как Вам кажется, можно ли по приведенным материалам судить о том, что именно эмоциональный катарсис и рефрейминг детского «недопонимания» составляют сущность Вашей гипнотерапии? Точнее, катарсис, помощь при рефрейминге и изменение структуры личности?
Эриксон: Только без изменения структуры личности. Вы просто расширяете поле зрения пациента.
Росси: Иначе говоря, гипнотерапия – не магия. Она просто предоставляет возможность более полного и исчерпывающего суждения, что освобождает человека от ограничений и детского буквализма.
Эриксон: Да, и это я формулирую следующим образом: "Когда Вы размышляете об этом теперь, то понимаете, что сильные люди, как и слабые, тоже временами плачут, и что у сильных бывают свои счастливые и свои печальные моменты." Я перехожу от упрощенного детского к более зрелому, взрослому уровню понимания. «Но в жизни часто случаются неудачи. Они входят в любую удачную жизнь.»
Росси: А для приближения к зрелому пониманию Вы обращаетесь к детской травме и говорите: «Существует громадная разница между человеком и тем, что он делает» и "Вы будете уважать и ценить тех людей, которые в чем-то потерпели поражение и здесь, и гам, и вообще «по всем фронтам». Таким образом, в процессе рефрейминга травма помещается в ядро личности в новом – позитивном, а не в старом – пагубном для клиентки смысле.
Эриксон: Вот мои слова: «Когда Вы были маленькой, Ваша ревность имела одно значение, а теперь она имеет совсем другое.»
2.22. Предписание симптома: как вызвать утвердительную установку, которая усилила бы постгипнотическое внушение
Эриксон: Вот Вы говорите, что не знаете, как Вам поступить, а именно – ехать ли Вам в Мехико. Это можно выяснить, и я могу очень быстро найти выход. Как Вы думаете, у меня получится?
Клиентка: Да.
Эриксон: Я могу сделать это несколькими способами. Но не собираюсь пока объяснять, какими. Мне надо поговорить с Вами о том, как много еще предстоит сделать. Итак, на какое время намечается Ваша поездка?
Клиентка: Где-нибудь на середину июля.
Эриксон: А до этого Вы будете в Детройте?
Клиентка: Да.
Эриксон: Как Вы считаете, мы успеем решить эту проблему?
Клиентка: Да.
Эриксон: Д-р Финк в записке просит разрешения задать Вам один вопрос. Хотите ли Вы, чтобы мисс Дей присутствовала на следующем нашем сеансе, или лучше обойтись без нее?
Клиентка: Да, лучше обойтись без нее.
Эриксон: Давайте подведем черту. Вы вспомнили множество забытых событий и страхов. Я указал Вам некоторые способы их оценки, и, мне кажется, Вы начинаете со мной соглашаться. Это так? В следующий раз мы сможем поработать над Вашим страхом воды. Не стал ли он несколько меньше?
Клиентка: Да, стал.
Эриксон: Я хочу ознакомить Вас с некоторыми правилами: до следующего сеанса Вы не должны предпринимать никаких попыток плавания. Твердо обещайте мне это – Вы поняли? Никаких Вебстер-Холлов. Можете принять приглашение мисс Дей, только полностью игнорируйте вопрос о плавании. Это должно беспокоить Вас не больше, чем то, что Вы будете есть, когда прибудете в Мехико. И не надо волноваться об этом. Забудьте о плавании. Не тревожит же Вас то, что Вы будете есть и где будете спать. Точно так же Вам не нужно беспокоиться о плавании. Ну, а теперь – Вы хотите мне что-нибудь сказать?
Клиентка: Нет.
Росси: Все же к концу сеанса клиентка не освободилась от своих страхов, и поэтому, пока она еще в трансе, Вы заставляете незнание взять на себя ответственность за страх плавания в преддверии поездки в Мехико. («Я могу очень быстро найти выход».) Но еще до этого Вы проводите важное постгипнотическое внушение: «В следующий раз мы сможем поработать над Вашим страхом воды». С той же «непреднамеренностью» Вы заставляете клиентку признать, что страх ее стал «несколько меньше».
Затем Вы уменьшаете страхи клиентки прямым предписанием симптома: "До следующего сеанса Вы не должны предпринимать никаких попыток плавания. Твердо обещайте мне это – Вы поняли?" Это производит впечатление прямого и откровенного постгипнотического внушения. Но для Вас значительно более важно то, что не высказывается прямо, а лишь подразумевается. Безусловно, клиентке будет нетрудно последовать постгипнотическому внушению, потому что разговор идет об ее симптоме, который изо всех сил поддерживается ее вечным страхом плавания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65