принятие мер против распространения иудейских учений и идей.
Пораженный этими разоблачениями обращенного иудея, император Максимилиан указом от 15-го августа 1509 г., поручил Пфефферкорну произвести расследование о тайном учении иудеев и конфисковать все иудейские книги и документы, которые он найдет вредными.
Раскрытие многовекового заговора иудеев против христианства представляло такую опасность, против которой надо было немедленно принять меры. Кто же выступил на защиту племени ростовщиков ненавидимого в Германии как и везде? – Едва был дан вышеупомянутый императорский указ, как гуманисты, которых совершенно Пфферкорн не затрагивал в своих обличениях, ополчились против него всеми доступными им средствами, обнаружив, тем, тайные сношения свои и солидарность с иудеями.
Пользуясь своими связями и влиянием путем интриг и клеветы, друзья иудеев добились прежде всего того, что император, не отменяя поручения, данного Пфефферкорну, назначил особую комиссию, которая должна была его контролировать, и которой было вменено в обязанность запросить мнения университетов: Майнцского, Кельнского, Эрфуртского и Гейдельбергского. Кроме того, в члены комиссии, состоявшей из духовных лиц под председательством Майнцского архиепископа, был назначен еще юрист Иоанн Рейхлин.
Назначение Рейхлина в комиссию по иудейскому вопросу было вызвано отчасти репутациею антисемита, которою пользовался этот ученый гуманист, один из выдающихся умов описываемой эпохи. Репутация эта, созданная написанным им около 1505 г. сочинением против иудеев, оказалась обманчивою. В 1510 г. Рейхлин уже перестал быть антисемитом. Изучение еврейского языка и Каббалы мало-помалу совершенно изменили взгляды Рейхлина, который незадолго до выступления Лютера уже пользовался славою выдающегося каббалиста, благодаря своему сочинению «Dе аrtе саbalіstiса».
Участие Рейхлина в комиссии, контролировавшей Пфефферкорна, было для иудеев настоящим благодеянием. В то время, как все члены комиссии и вышеупомянутые университеты высказались, согласно с Пфефферкорном, за уничтожение Талмуда и принятие мер против иудейской пропаганды, один Рейхлин не только выступил против Пфефферкорна, называя его «ослом», не сумевшим понять еврейских текстов, но взвел на него обвинение в намерении своими разоблачениями шантажировать богатых иудеев. Что же касается Талмуда, то, не смея открыто опровергать мнения авторитетных богословов, Рейхлин отозвался об этой священной книге иудеев уклончиво; признавая, что она содержит некоторые «странности», он отрицал в то же время существование традиционной вражды иудейского племени к христианству, а труды раввинов признавал, настолько достойными внимания, что советовал не уничтожать их, а учредить при университетах особые кафедры для их изучения.
Тем не менее, император решил, что Талмуд должен быть сожжен рукою палача, а все подозрительные иудейские книги и документы конфискованы. Чтобы выиграть время, друзьям иудеев удалось, однако, убедить Максимилиана, что такая мера не могла быть принята без одобрения сейма.
Между тем, Пфефферкорн переиздал свое обличительное сочинение «Зерцало иудеев» и издал новое «С зерцалом в руках». В ответ ему Рейхлин опубликовал свой труд «Зерцало очей», в котором, не только нападал на своего противника, но подвергал критике многие догматы Церкви и горячо восхвалял иудеев. Это сочинение, осужденное правоверными католическими богословами на сожжение, было, вопреки обычаю того времени писать ученые труды на латинском языке, напечатано Рейхлином, для большего распространения, по-немецки. Иудеи, со своей стороны, всеми силами рекламировали труд своего защитника.
Полемика между Рейхлином и Пфефферкорном увлекла всю Германию, за нею следили со страстным интересом, и никто, начиная с императора, уже не думал об осуществлении мер, направленных против иудеев о них забыли.
Выиграв таким образом время, защитники иудеев начинают употреблять все усилия, чтобы ускорить переворот, который должен был надолго отвратить внимание церковной и светской власти от избранного племени и вызвать великое потрясение во всем западно-христианском мире. Из переписки заговорщиков, начиная с 1512 года, видно, что они намерены начать открытое выступление, как только будут достаточно подготовлены.
Но подготовка эта требовала много времени: нужно было привлечь сильных сторонников, способных не только распространять идею реформации, но и защищать ее в случае надобности с оружием в руках; нужно было организовать свои силы, не возбуждая до поры до времени особых подозрений со стороны противников; наконец, нужно было подготовить человека, способного стать проповедником новой религии. Все это было блестяще выполнено.
В течение восьми лет (начиная с выступления Пфефферкорна) партии германских, каббалистов удавалось отвлекать внимание светской и духовной власти, императора и папы, не только от иудеев, но и от своей собственной предательской деятельности. В течение восьми лет император, университеты, выдающиеся богословы, наконец сам папа занимаются полемикою между Рейхлином и Пфефферкорном и разбором старых и вновь появляющихся сочинений Рейхлина и других гуманистов; Ульриха фон-Гуттен, Эразма, Рубиана, – в которых удары, направленные. против Церкви и против папства, становятся все смелее, все откровеннее. Сочинения Рейхлина вызывают особенное разногласие и смятение. В то время, как одни богословы резко осуждают Рейхлина и опровергают его написанные по-немецки и всем доступные книги своими тяжеловесными латинскими сочинениями, другие, из уважения к его ученым заслугам, относятся к нему снисходительно, а третьи – его ученики и приверженцы, превозносят его до небес. В своих раздорах враждующие стороны апеллируют к папе. Но Лев X, этот типичный язычник, интересующийся больше искусством и философиею, чем делами Церкви, окруженный гуманистами, под влиянием их и своего врача иудея Бонет-де-Лата, относится безучастно к этим столь опасным для Церкви явлениям и отсылает дело Рейхлина на рассмотрение лиц, сочувствующих этому иудейскому ставленнику.
Напрасно Пфефферкорн в своей «Маленькой боевой. книге», изданной в 1516 г., взывает к светским и духовным властям, предупреждая их об опасности:
«О вы, христианские государи и князья Церкви, восклицает он, – доколе будете вы молчаливыми свидетелями такой наглости? Берегитесь сатаны! Предупреждаю вас, что он ведет за собою целые полчища демонов, чтобы уничтожить нашу веру».
Пфефферкорн посвящает эту книжку убежденному антисемиту Альберту Гогенцоллерну, архиепископу майнцскому, который мечтал о создании союза германских государств для изгнания иудеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Пораженный этими разоблачениями обращенного иудея, император Максимилиан указом от 15-го августа 1509 г., поручил Пфефферкорну произвести расследование о тайном учении иудеев и конфисковать все иудейские книги и документы, которые он найдет вредными.
Раскрытие многовекового заговора иудеев против христианства представляло такую опасность, против которой надо было немедленно принять меры. Кто же выступил на защиту племени ростовщиков ненавидимого в Германии как и везде? – Едва был дан вышеупомянутый императорский указ, как гуманисты, которых совершенно Пфферкорн не затрагивал в своих обличениях, ополчились против него всеми доступными им средствами, обнаружив, тем, тайные сношения свои и солидарность с иудеями.
Пользуясь своими связями и влиянием путем интриг и клеветы, друзья иудеев добились прежде всего того, что император, не отменяя поручения, данного Пфефферкорну, назначил особую комиссию, которая должна была его контролировать, и которой было вменено в обязанность запросить мнения университетов: Майнцского, Кельнского, Эрфуртского и Гейдельбергского. Кроме того, в члены комиссии, состоявшей из духовных лиц под председательством Майнцского архиепископа, был назначен еще юрист Иоанн Рейхлин.
Назначение Рейхлина в комиссию по иудейскому вопросу было вызвано отчасти репутациею антисемита, которою пользовался этот ученый гуманист, один из выдающихся умов описываемой эпохи. Репутация эта, созданная написанным им около 1505 г. сочинением против иудеев, оказалась обманчивою. В 1510 г. Рейхлин уже перестал быть антисемитом. Изучение еврейского языка и Каббалы мало-помалу совершенно изменили взгляды Рейхлина, который незадолго до выступления Лютера уже пользовался славою выдающегося каббалиста, благодаря своему сочинению «Dе аrtе саbalіstiса».
Участие Рейхлина в комиссии, контролировавшей Пфефферкорна, было для иудеев настоящим благодеянием. В то время, как все члены комиссии и вышеупомянутые университеты высказались, согласно с Пфефферкорном, за уничтожение Талмуда и принятие мер против иудейской пропаганды, один Рейхлин не только выступил против Пфефферкорна, называя его «ослом», не сумевшим понять еврейских текстов, но взвел на него обвинение в намерении своими разоблачениями шантажировать богатых иудеев. Что же касается Талмуда, то, не смея открыто опровергать мнения авторитетных богословов, Рейхлин отозвался об этой священной книге иудеев уклончиво; признавая, что она содержит некоторые «странности», он отрицал в то же время существование традиционной вражды иудейского племени к христианству, а труды раввинов признавал, настолько достойными внимания, что советовал не уничтожать их, а учредить при университетах особые кафедры для их изучения.
Тем не менее, император решил, что Талмуд должен быть сожжен рукою палача, а все подозрительные иудейские книги и документы конфискованы. Чтобы выиграть время, друзьям иудеев удалось, однако, убедить Максимилиана, что такая мера не могла быть принята без одобрения сейма.
Между тем, Пфефферкорн переиздал свое обличительное сочинение «Зерцало иудеев» и издал новое «С зерцалом в руках». В ответ ему Рейхлин опубликовал свой труд «Зерцало очей», в котором, не только нападал на своего противника, но подвергал критике многие догматы Церкви и горячо восхвалял иудеев. Это сочинение, осужденное правоверными католическими богословами на сожжение, было, вопреки обычаю того времени писать ученые труды на латинском языке, напечатано Рейхлином, для большего распространения, по-немецки. Иудеи, со своей стороны, всеми силами рекламировали труд своего защитника.
Полемика между Рейхлином и Пфефферкорном увлекла всю Германию, за нею следили со страстным интересом, и никто, начиная с императора, уже не думал об осуществлении мер, направленных против иудеев о них забыли.
Выиграв таким образом время, защитники иудеев начинают употреблять все усилия, чтобы ускорить переворот, который должен был надолго отвратить внимание церковной и светской власти от избранного племени и вызвать великое потрясение во всем западно-христианском мире. Из переписки заговорщиков, начиная с 1512 года, видно, что они намерены начать открытое выступление, как только будут достаточно подготовлены.
Но подготовка эта требовала много времени: нужно было привлечь сильных сторонников, способных не только распространять идею реформации, но и защищать ее в случае надобности с оружием в руках; нужно было организовать свои силы, не возбуждая до поры до времени особых подозрений со стороны противников; наконец, нужно было подготовить человека, способного стать проповедником новой религии. Все это было блестяще выполнено.
В течение восьми лет (начиная с выступления Пфефферкорна) партии германских, каббалистов удавалось отвлекать внимание светской и духовной власти, императора и папы, не только от иудеев, но и от своей собственной предательской деятельности. В течение восьми лет император, университеты, выдающиеся богословы, наконец сам папа занимаются полемикою между Рейхлином и Пфефферкорном и разбором старых и вновь появляющихся сочинений Рейхлина и других гуманистов; Ульриха фон-Гуттен, Эразма, Рубиана, – в которых удары, направленные. против Церкви и против папства, становятся все смелее, все откровеннее. Сочинения Рейхлина вызывают особенное разногласие и смятение. В то время, как одни богословы резко осуждают Рейхлина и опровергают его написанные по-немецки и всем доступные книги своими тяжеловесными латинскими сочинениями, другие, из уважения к его ученым заслугам, относятся к нему снисходительно, а третьи – его ученики и приверженцы, превозносят его до небес. В своих раздорах враждующие стороны апеллируют к папе. Но Лев X, этот типичный язычник, интересующийся больше искусством и философиею, чем делами Церкви, окруженный гуманистами, под влиянием их и своего врача иудея Бонет-де-Лата, относится безучастно к этим столь опасным для Церкви явлениям и отсылает дело Рейхлина на рассмотрение лиц, сочувствующих этому иудейскому ставленнику.
Напрасно Пфефферкорн в своей «Маленькой боевой. книге», изданной в 1516 г., взывает к светским и духовным властям, предупреждая их об опасности:
«О вы, христианские государи и князья Церкви, восклицает он, – доколе будете вы молчаливыми свидетелями такой наглости? Берегитесь сатаны! Предупреждаю вас, что он ведет за собою целые полчища демонов, чтобы уничтожить нашу веру».
Пфефферкорн посвящает эту книжку убежденному антисемиту Альберту Гогенцоллерну, архиепископу майнцскому, который мечтал о создании союза германских государств для изгнания иудеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49