Тогда может возникнуть все, что угодно. Возникает одиночество, возникает ненадежность, возникает страх, возникает голод, возникает даже страстное желание, которое ведет нас от одного воплощения к другому, которое создает один ум за другим, – и все это видно, как просто приход и уход. Как сказано в «Алмазной сутре», это – «вспышка молнии в летнем облаке, мерцающий светильник, призрак, сновидение».
Тогда можно относиться к физической смерти с уважением, можно почитать ее, как чудесную возможность в процессе перехода из одного тела в другое, возможность для осознавания, которое признает относительность всего, что мы воображаем реальным, возможность гигантского прорыва. Потому что, уходя из тела, мы видим, что тело, которое мы принимали за себя, ум, который мы принимали за себя, чуть-чуть отличаются от того, что мы когда-либо воображали, а сама жизнь уже сильно отличается от той, какую мы когда-либо могли себе представить; и здесь появляется чудесная возможность освобождения. Это – великий дар, который, если им воспользоваться разумно и мудро, может нам позволить разрушить многие из наших желаний, многие из наших страхов, значительную часть нашей отдельности, – так чтобы не осталось ничего личного, чтобы все оставшееся оказалось светом, вступающим в свет.
Я думаю, именно это хотел сказать Уолт Уитмен, когда писал в «Песне о себе»:
«Все идет вперед и вовне, и ничто не погибнет;
И умереть – это не то, что думает каждый, но лучше».
(Ср. перевод К.Чуковского:
«Все идет вперед и вперед, ничто не погибает,
Умереть – это вовсе не то, что ты думал, но лучше»).
28. Дух в мире
Когда в глубоком безмолвии, впущенном в себя во время сиденья в медитации, мы видим то, что всегда происходит, но что мы так редко осознаем, мы понимаем, какое это чудо – жизнь, понимаем, как она замечательна. Пожалуй, чем яснее мы видим, какое это чудо, тем отчетливее обнаруживаем проблему попытки проявить в мире этот дух, эти прозрения.
Например, мне пришло в голову, что крест – это очень ясный символ тягот жизни. В вертикальной части креста можно видеть повышение осознавания; в некоторых традициях его можно даже уподобить позвоночнику, по которому поднимается духовная энергия. Горизонтальная часть креста подобна рукам человека, пришедшего в мир, чтобы проявить свое виденье, опирающееся на силу духовного осознавания. И вот через эти руки внутренняя мудрость осуществляется во внешнем мире, через эти руки мы делимся трудом в смирении и заботе.
То, что Христос был распят на месте пересечения внутреннего мира возносящегося духа и внешнего мира окружающих нас нужд, нельзя считать простым совпадением. Его сердце излучает сострадание в самом центре соединения этих двух реальностей. Для многих из нас это очень сильное зеркало, отражающее наше собственное затруднительное положение, потому что в нем наличествует большое смятение, глубокое сомнение по поводу того, как должным образом воплотить в жизнь это растущее понимание, это постепенное пробуждение ко благу других, в то время как мы все еще связаны с мирскими обязанностями.
«Что такое правильный образ жизни?» – этот вопрос люди чаще всего задают себе с началом пробуждения. «Где мне найти работу, полезную для других, в которой возможно справедливое соотношение отданного и взятого? Знать это для меня важнее, чем стать руководителем или возвыситься над окружающими; но как мне зарабатывать достаточно для жизни и для поддержания тех, кого я люблю, – и в то же время все еще оставаться полезным другим?» По мере того, как этот вопрос приобретает напряженность, символ креста становится все более признанным, поскольку можно видеть, что в образе Христа заключается как олицетворение этой дилеммы, так и путь, ведущий к ее решению: метод пробуждения, данный Христом, есть метод сердца. Именно слушая сердцем, мы слышим то, что соответствует данному моменту.
В Благородном Восьмеричном Пути Будда наметил три аспекта ясной работы в мире: правильная работа включает в себя правильную речь, правильное действие и правильный образ жизни. Таковы три средства проявления прозрения, проявления пробуждения в этом мире. Как мы осуществляем это? Так вот, мы производим внимательные действия, мы стараемся пребывать в осознавании того, что делаем. Мы пребываем в своем теле; мы наблюдаем за своим умом; мы знаем свой поступок и свой помысел. Мы обращаем внимание на свою речь: в своей речи мы воздерживаемся от сплетен, от злословия; мы сохраняем ее правдивость. В своих поступках мы воздерживаемся от причинения зла другим. Мы не крадем, не убиваем. Для того, чтобы иметь средства к существованию, мы выбираем такие виды работы, которые не приносят вреда нам или другим людям. Согласно традиции, Будда рекомендовал нам не заниматься охотой, не расставлять капканов, не ловить рыбу, не работать в оружейных мастерских, не способствовать войне.
Но нам нет необходимости обращаться к писаниям, чтобы узнать то, о чем нам возвещает сердце. Если мы проявляем внимание, становится вполне ясно, что в мире существует достаточно страдания и без того, чтобы его добавлять. Мы не хотим работать на бойне, мы не хотим быть палачами; мы хотим облегчать горе, а не причинять его. Мы видим, что правильный образ жизни начинается в сердце, что решение вопроса о работе в этом мире заключается в том, как нам можно больше работать над собой, как сделать каждое действие еще одной возможностью для практики. Когда мы исследуем вопрос о том, что такое правильный образ жизни, мы более не медитируем только во время сиденья – медитация охватывает весь день.
Часть нашей растущей пробужденности – это и рост доброты. Великодушия, мягкости… Как могу я сохранять благожелательность и выжить в обществе, которое не особенно ценит подобные качества? Некоторые становятся медицинскими работниками, трудятся в «профессиях помощи», принося пользу многим людям. Но вне зависимости от того, какую работу мы избираем, даже если эта работа кажется самой чистой, каждый день будут возникать одни и те же вопросы: «Насколько чище я мог бы проявлять свои энергии? Насколько ближе к истине, насколько менее алчным мог бы я оказаться сегодня?»
Вопрос о правильных средствах к существованию – это не просто вопрос о справедливом доходе; это вопрос о правилыюй жизни. Слова «средства к существованию» идут гораздо глубже, чем вопрос о том, за что мы получаем свою заработную плату. Это вопрос о том, как мы проявляем дух на всех путях. Это – действие в чистом виде.
Подлинная нравственность исходит из сердца, из ощущения того, что будет уместным в данный момент. Вопрос о правильном действии – это не какое-то готовое неоспоримое утверждение, пригодное для всех ситуаций и в любом случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Тогда можно относиться к физической смерти с уважением, можно почитать ее, как чудесную возможность в процессе перехода из одного тела в другое, возможность для осознавания, которое признает относительность всего, что мы воображаем реальным, возможность гигантского прорыва. Потому что, уходя из тела, мы видим, что тело, которое мы принимали за себя, ум, который мы принимали за себя, чуть-чуть отличаются от того, что мы когда-либо воображали, а сама жизнь уже сильно отличается от той, какую мы когда-либо могли себе представить; и здесь появляется чудесная возможность освобождения. Это – великий дар, который, если им воспользоваться разумно и мудро, может нам позволить разрушить многие из наших желаний, многие из наших страхов, значительную часть нашей отдельности, – так чтобы не осталось ничего личного, чтобы все оставшееся оказалось светом, вступающим в свет.
Я думаю, именно это хотел сказать Уолт Уитмен, когда писал в «Песне о себе»:
«Все идет вперед и вовне, и ничто не погибнет;
И умереть – это не то, что думает каждый, но лучше».
(Ср. перевод К.Чуковского:
«Все идет вперед и вперед, ничто не погибает,
Умереть – это вовсе не то, что ты думал, но лучше»).
28. Дух в мире
Когда в глубоком безмолвии, впущенном в себя во время сиденья в медитации, мы видим то, что всегда происходит, но что мы так редко осознаем, мы понимаем, какое это чудо – жизнь, понимаем, как она замечательна. Пожалуй, чем яснее мы видим, какое это чудо, тем отчетливее обнаруживаем проблему попытки проявить в мире этот дух, эти прозрения.
Например, мне пришло в голову, что крест – это очень ясный символ тягот жизни. В вертикальной части креста можно видеть повышение осознавания; в некоторых традициях его можно даже уподобить позвоночнику, по которому поднимается духовная энергия. Горизонтальная часть креста подобна рукам человека, пришедшего в мир, чтобы проявить свое виденье, опирающееся на силу духовного осознавания. И вот через эти руки внутренняя мудрость осуществляется во внешнем мире, через эти руки мы делимся трудом в смирении и заботе.
То, что Христос был распят на месте пересечения внутреннего мира возносящегося духа и внешнего мира окружающих нас нужд, нельзя считать простым совпадением. Его сердце излучает сострадание в самом центре соединения этих двух реальностей. Для многих из нас это очень сильное зеркало, отражающее наше собственное затруднительное положение, потому что в нем наличествует большое смятение, глубокое сомнение по поводу того, как должным образом воплотить в жизнь это растущее понимание, это постепенное пробуждение ко благу других, в то время как мы все еще связаны с мирскими обязанностями.
«Что такое правильный образ жизни?» – этот вопрос люди чаще всего задают себе с началом пробуждения. «Где мне найти работу, полезную для других, в которой возможно справедливое соотношение отданного и взятого? Знать это для меня важнее, чем стать руководителем или возвыситься над окружающими; но как мне зарабатывать достаточно для жизни и для поддержания тех, кого я люблю, – и в то же время все еще оставаться полезным другим?» По мере того, как этот вопрос приобретает напряженность, символ креста становится все более признанным, поскольку можно видеть, что в образе Христа заключается как олицетворение этой дилеммы, так и путь, ведущий к ее решению: метод пробуждения, данный Христом, есть метод сердца. Именно слушая сердцем, мы слышим то, что соответствует данному моменту.
В Благородном Восьмеричном Пути Будда наметил три аспекта ясной работы в мире: правильная работа включает в себя правильную речь, правильное действие и правильный образ жизни. Таковы три средства проявления прозрения, проявления пробуждения в этом мире. Как мы осуществляем это? Так вот, мы производим внимательные действия, мы стараемся пребывать в осознавании того, что делаем. Мы пребываем в своем теле; мы наблюдаем за своим умом; мы знаем свой поступок и свой помысел. Мы обращаем внимание на свою речь: в своей речи мы воздерживаемся от сплетен, от злословия; мы сохраняем ее правдивость. В своих поступках мы воздерживаемся от причинения зла другим. Мы не крадем, не убиваем. Для того, чтобы иметь средства к существованию, мы выбираем такие виды работы, которые не приносят вреда нам или другим людям. Согласно традиции, Будда рекомендовал нам не заниматься охотой, не расставлять капканов, не ловить рыбу, не работать в оружейных мастерских, не способствовать войне.
Но нам нет необходимости обращаться к писаниям, чтобы узнать то, о чем нам возвещает сердце. Если мы проявляем внимание, становится вполне ясно, что в мире существует достаточно страдания и без того, чтобы его добавлять. Мы не хотим работать на бойне, мы не хотим быть палачами; мы хотим облегчать горе, а не причинять его. Мы видим, что правильный образ жизни начинается в сердце, что решение вопроса о работе в этом мире заключается в том, как нам можно больше работать над собой, как сделать каждое действие еще одной возможностью для практики. Когда мы исследуем вопрос о том, что такое правильный образ жизни, мы более не медитируем только во время сиденья – медитация охватывает весь день.
Часть нашей растущей пробужденности – это и рост доброты. Великодушия, мягкости… Как могу я сохранять благожелательность и выжить в обществе, которое не особенно ценит подобные качества? Некоторые становятся медицинскими работниками, трудятся в «профессиях помощи», принося пользу многим людям. Но вне зависимости от того, какую работу мы избираем, даже если эта работа кажется самой чистой, каждый день будут возникать одни и те же вопросы: «Насколько чище я мог бы проявлять свои энергии? Насколько ближе к истине, насколько менее алчным мог бы я оказаться сегодня?»
Вопрос о правильных средствах к существованию – это не просто вопрос о справедливом доходе; это вопрос о правилыюй жизни. Слова «средства к существованию» идут гораздо глубже, чем вопрос о том, за что мы получаем свою заработную плату. Это вопрос о том, как мы проявляем дух на всех путях. Это – действие в чистом виде.
Подлинная нравственность исходит из сердца, из ощущения того, что будет уместным в данный момент. Вопрос о правильном действии – это не какое-то готовое неоспоримое утверждение, пригодное для всех ситуаций и в любом случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41