..
И вдруг все, и старичок, ухватившийся за столб машины, чтобы не упасть, и немногие любопытные, придвинувшиеся поближе, и сам палач - вздрогнули.
Мертвое лицо Жюля Мартэна медленно, медленно подняло веки... Синие губы его, по которым сочилась струйка крови, шевельнулись без звука, только кровь потекла быстрее... Мертвые, но совершенно сознательные глаза, тихо вращаясь в орбитах, повернулись в сторону палача, и что-то, похожее на удивление, выразилось в них.
- Жюль!.. Это я!.. Жюль! - как безумный, крикнул Жан Лемерсье, бросаясь вперед.
Глаза мертвой головы медленно закрылись, потом опять раскрылись, громадные и зрячие. Ужас смерти, безмолвный и потрясающий, исходил от них. Глухой стон пронесся кругом... Глаза закрылись.
- Жюль, Жюль! - одиноко и жалобно, сжимая сердца притихшей толпе, прозвучал в тишине, старческий голос.
Веки мертвой головы задрожали. Кровь стекала по пальцам палача, и лицо головы быстро и ровно покрывалось восковой синевой.
- Жюль!.. Жюль!..
Веки продолжали дрожать.
- Нет... кончено!.. - сказал, как показалось Жану Лемерсье, где-то страшно далеко старый палач.
Но веки снова стали открываться... Они дрожали все сильнее и сильнее. Показался мутный белок... Правое веко замерло и остановилось, левое продолжало подыматься... До половины выглянул зрачок, уже подернутый пленкой смерти, еще раз дрогнуло веко и уже навсегда застыло над мертвым полуоткрытым глазом.
1 2 3 4 5 6
И вдруг все, и старичок, ухватившийся за столб машины, чтобы не упасть, и немногие любопытные, придвинувшиеся поближе, и сам палач - вздрогнули.
Мертвое лицо Жюля Мартэна медленно, медленно подняло веки... Синие губы его, по которым сочилась струйка крови, шевельнулись без звука, только кровь потекла быстрее... Мертвые, но совершенно сознательные глаза, тихо вращаясь в орбитах, повернулись в сторону палача, и что-то, похожее на удивление, выразилось в них.
- Жюль!.. Это я!.. Жюль! - как безумный, крикнул Жан Лемерсье, бросаясь вперед.
Глаза мертвой головы медленно закрылись, потом опять раскрылись, громадные и зрячие. Ужас смерти, безмолвный и потрясающий, исходил от них. Глухой стон пронесся кругом... Глаза закрылись.
- Жюль, Жюль! - одиноко и жалобно, сжимая сердца притихшей толпе, прозвучал в тишине, старческий голос.
Веки мертвой головы задрожали. Кровь стекала по пальцам палача, и лицо головы быстро и ровно покрывалось восковой синевой.
- Жюль!.. Жюль!..
Веки продолжали дрожать.
- Нет... кончено!.. - сказал, как показалось Жану Лемерсье, где-то страшно далеко старый палач.
Но веки снова стали открываться... Они дрожали все сильнее и сильнее. Показался мутный белок... Правое веко замерло и остановилось, левое продолжало подыматься... До половины выглянул зрачок, уже подернутый пленкой смерти, еще раз дрогнуло веко и уже навсегда застыло над мертвым полуоткрытым глазом.
1 2 3 4 5 6