АРЕСТ
Здесь снова уместно будет возвратиться к архивному делу «Операция „Форт“, к документам, свидетельским показаниям, протоколам допросов, к другим материалам, лежавшим в папках с надписью „Хранить вечно!“.
Когда следователь, майор госбезопасности Рощин, вместе с войсками вступил в освобожденную Одессу, он прежде всего начал искать людей, боровшихся в катакомбах, людей, хоть что-нибудь знавших о трагических обстоятельствах, причинах ареста Владимира Молодцова. Одним из первых к нему пришел Яков Федорович Васин, заместитель командира партизанского отряда катакомбистов. Приехал он издалека, из-под Курска, приехал, как только услыхал об освобождении Одессы. Васин принес и показал Следователю старую, затертую «Одесскую газету», выходившую в городе при оккупантах. На третьей странице в хронике, под заголовком «Суд» было напечатано сообщение о заседании военно-полевого суда по делу группы Бадаева. Рощин прочел.
«При отступлении советских войск из Одессы, — говорилось в заметке; — частями НКВД была оставлена группа партизан-коммунистов со специальным заданием по проведению террористической подрывной деятельности и шпионской работы. В их распоряжении были склады оружия и взрывчатые вещества!.. Эта группа партизан-коммунистов скрывалась в одесских катакомбах, но была обнаружена и предана военно-полевому суду.
Военно-полевой суд, рассмотрев дело участников группы, обвиняющихся в ведении подрывной террористической работы, шпионаже и укрытии склада оружия и амуниции, приговорил виновных к расстрелу и каторге». Первым в списке значился Бадаев Павел Владимирович.
Васин сказал, что достал газету еще во время оккупации — в Балте, много спустя после того как вышел из катакомб. Но дальнейшего разговора со следователем не получалось. Васин почему-то нервничал, безуспешно пытаясь взять себя в руки. Высокий, с крупными чертами лица, он сидел, понурив голову, односложно отвечал на вопросы. Потом вдруг начинал говорить быстро, отрывисто, перескакивал с одного на другое и снова умолкал. Майору стоило больших усилий заставить его продолжать.
Свидетель нервно теребил полу своего грубошерстного пиджака, набирал воздух, будто силясь что-то сказать, и, не сказав, подавлял глубокий вздох.
Майор чувствовал, что бывший партизан Яков Васин не договаривает чего-то главного. Это настораживало. Никчемный разговор тянулся долго, и, наконец, следователь решил задать вопрос прямо:
— Скажите, Яков Федорович, вы во всем со мной откровенны? Что-то не получается у нас разговора.
Васин взглянул на майора, снова опустил глаза и глухо сказал:
— Да, товарищ следователь, не все я вам говорю. Язык не поворачивается… А сказать надо. — Васин втянул грудью воздух, будто проглотил застрявший в горле комок. — Дочка у меня к румынам ушла, товарищ следователь. Вот ведь какой позор мне. Зиной звали ее, шестнадцать лет было… А жену мою расстреляли. Приехал и — никого… Дочь с каким-то офицером спуталась и уехала. Лучше бы и ее тоже… Легче б было…
Васин провел рукой по осунувшемуся небритому лицу, поднял голову и взглянул в глаза следователю. Теперь это был другой — прямой и открытый взгляд.
— Высказал я вам, товарищ следователь, все, что на душе лежало, будто камень свалился. Теперь, может, легче станет… Сколько лет на земле живу, такого стыда не испытывал. Дочь она мне была, не так это просто.
О дочери Васин говорил в прошлом времени, как о покойной. Рощин молча слушал признания человека, пережившего тяжелую жизненную трагедию. Теперь он не перебивал его, не спрашивал — пусть выговорится сам.
Яков Федорович снова умолк. Рощин не мешал ему думать. Как бы очнувшись, Васин опять провел рукой по лицу.
— Хочешь не хочешь, надо досказывать, — с надрывом проговорил он. — Жену свою последний раз я в Куяльнике видел. Там рядом тоже есть выход из катакомб. Екатерина моя была связной, вот и пришла с донесением. А я как раз к ней вышел. Так и встретились ненадолго в одной хатке. Разговор был короткий. Тот раз она и сказала мне, что видела на улице Молодцова, вели его в кандалах, наверно, вели в тюрьму. Бородой весь зарос, осунулся. Екатерина подошла к нему, будто незнакомая, дала ему в руки — на кандалы положила — снизку бубликов. Она как раз с базара шла. Володя улыбнулся ей, поблагодарил взглядом, а сказать ничего не смог, солдаты рядом. Потом жена через одну женщину стала им передачу в тюрьму посылать — Молодцову и двум Тамарам. У этой женщины муж тоже в тюрьме сидел.
Катя все за меня тревожилась — как я в катакомбах живу, опасно, мол, а случилось, видите, наоборот. Вскорости арестовали их с дочерью — четвертого июня. Как раз, когда я к Савранским лесам шел. Дочь потом выпустили, свояченица говорила, будто она ко мне в Балту зачем-то приезжала. После этого видели ее с каким-то румынским офицером. Вся в мехах, в шелках, в золотых кольцах. Ходила не таясь, стыд совсем потеряла. А Екатерину в октябре расстреляли, в сорок втором году… Обо всем этом только на днях узнал. За войну где только не скитался я, а когда услыхал, что Одессу освободили, сразу приехал. Думал, семья здесь, а получилось вон что…
Ну, а теперь, может, вы сами о чем меня спросите, товарищ следователь. Спасибо вам, что не перебивали.
Майор Рощин продолжал ломать голову все над теми же вопросами: как могли получиться, что арестовали Молодцова — Бадаева. Он снова просил Васина рассказать о работе отряда, выспрашивал, уточнял, казалось бы, самые второстепенные детали.
Биография у Васина заурядная, непримечательная. Ему за пятьдесят, участвовал в гражданской войне, работал в милиции, потом работал в совхозе. Почему ушел из милиции? Ответил прямо — больше платили, лучше снабжали, вот и ушел.
В войну приехал один знакомый по прежней работе. Расспрашивал, выяснял, под конец предложил остаться в тылу, в Одессе на подпольной работе. Семью, захочет — эвакуируют, захочет — оставят. Заработок сохранят. Знакомый говорил, что такой человек, как он, им нужен — беспартийный и незаметный.
Сразу ответа не дал. Подумал, с Катей поговорил, — сказала, никуда от него не уедет. Так и согласился.
Сначала Васина хотели использовать в городе, на пивном заводе устроить, но Яков Федорович возразил. В городе его многие знают по работе в милиции. Сам провалится и других за собой потянет. Тогда и решили направить Васина в отряд, в катакомбы. Отряд только что создавали.
С Бадаевым познакомился в это время. Павел Владимирович долго к нему присматривался, потом как-то сразу доверился и стал давать самые что ни на есть секретные поручения.
Занимался Яков Васин снабжением отряда, закладывали партизанскую базу в шахтах, возили оружие в катакомбы. Позже Бадаев поручил ему готовить конспиративные квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65