ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Сюжет вращался вокруг некой королевской семьи, проживающей в неназванной стране, которая была откровенно похожа на Васабию. Сериал стартовал в восемь вечера и был осужден в пятистах мечетях уже на следующее утро. Министерство информации Васабии назвало его «порождением зла перед лицом Всевышнего».
Бобби, который выглядел еще более невыспавшимся, чем обычно, сообщил, что великий мулла Мука – религиозный лидер Васабии и уж точно не кисейная барышня – собирается объявить самую страшную фетву.
– Ну что же, – сказала Лейла, вынимая из пачки следующую сигарету. – Думаю, это растопит воск в ушах Газзи.
Флоренс уже успела заметить, что Лейла буквально упивается всем происходящим. И причина, скорее всего, была связана не с яростью, которую ТВМатар вызвал среди васабийцев, а с той непростой ситуацией, в которую Лейла поставила своего мужа. За день до этого, как она сама рассказала Флоренс, во дворце эмира произошла настоящая семейная сцена.
Эмир сказал:
– Чем вы там занимаетесь с этой американкой, во имя Всевышнего? Таллула звонил мне три раза.
– Сначала он позвонил сюда, дорогой. Я сказала ему, что ты в Ум-безире. Отдыхаешь от своих тяжких обязанностей, гнетущих тебя здесь.
– Вот только вот этого не надо, мадам. Могла бы сообщить мне о содержании всего этого… всей этой твоей телевизионной возни. Ради святой бороды пророка, Лейла! Чем вы там занимаетесь с этой американкой? Ты знаешь, что мне про нее рассказывают?
– Она настоящая бизнес-леди. Хочешь, я покажу тебе, сколько ты заработал на прошлой неделе? Вот отчеты. Сам посмотри.
– О-о! Ну надо же… А тут… все точно?
– Это, дорогой мой, только начало. Разве мой повелитель не заметил…
– Перестань меня так называть! Ну что на тебя нашло?
– А на тебя?
– Я разве взял себе новых жен? Нет.
– Значит, так ты определяешь супружескую верность?
– Лейла, у меня из-за тебя, кажется, сердце прихватило. Перестань. Или ты хочешь, чтобы Хамдул остался без отца?
Эмир всегда прикидывался больным, когда его загоняли в угол.
– Может, мне позвать королевского кардиолога? – спросила Лейла.
– Нет, все прошло. Хотя тебя, конечно, это вряд ли волнует. – Он снова посмотрел на листок с цифрами. – Да, суммы все-таки впечатляющие.
– Как и вот это, – Лейла протянула ему вырезку из общеарабской газеты «Аль-Ахрам».
Статья называлась «Неужели 'Матарский пудинг' и есть новый Саладин? «
Текст был написан Джорджем, отправлен в газету Ренардом, а Бобби за него заплатил.
ТВМатар, новый телевизионный канал, базирующийся в Амо-Амасе, удивляет зрителей своей дерзкой позицией, заставляя задуматься всех жителей нашего региона о новом облике эмира бен Хаза, который до настоящего момента, по общему мнению, просто распутничал и резвился в своем «зимнем дворце», а теперь, как кажется, проявляет мужество и самые передовые взгляды.
– Хм-м, – хмурясь, сказал Газзи.
– Моему повелителю это не нравится?
– «Матарский пудинг»?
– Дорогой, они называют тебя новым Саладином, господи боже мой. Ты не считаешь это комплиментом?
– Не знаю, не знаю, – сказал Газзи, роняя газетную вырезку на пол. – Это твои дела, а не мои.
– Послушай меня – давай делать это вместе. Как одна команда, – она с нежностью погладила его щеку. – Мы уже давно с тобой…
– Угу…
– Дорогой?
– Что, дорогая?
– Ты в последнее время был очень занят… и мне бы не хотелось подцепить от тебя что-нибудь.
– Слушай, Лейла! Ну ты совсем уже!
– Не тебе на меня обижаться, Газзир. И нечего злиться. Я беспокоюсь об элементарной гигиене.
– Умеешь ты испортить настроение.
– Ой, да ради бога, я тебя умоляю. Даже Хамдул ответственнее тебя. А ему всего десять лет. Я прошу тебя только сделать анализ крови. Скажешь, у меня нет на это причин? Тебе ведь так и так эту кровь меняют каждый месяц. Трудно, что ли?
– Ладно, перестань. Так что с этим телевидением?
– А что с ним?
– Таллула из-за него рассвирепел.
– Дорогой, ты ведь сам терпеть не можешь этого Таллулу и всех васабийцев вместе взятых. А это самое телевидение сделает тебя одним из богатейших мужчин в Заливе. Я уж не говорю о «новом Саладине». Если тебя что-то беспокоит, то я никак не могу взять в толк – что именно.
– Я вынесу это на обсуждение со своими министрами.
– Уверена, что они проявят мудрость и ты примешь правильное решение.
– Хвала Всевышнему. Но знаешь, – сказал эмир, – иногда мне кажется, что я женился на дьяволице!
– Ты раньше говорил мне это в постели. Помнишь нашу первую ночь в лондонском отеле «Коннот»? О, каким львом был тогда мой повелитель, – она снова погладила его по щеке, продолжая нежно поддразнивать.
Он страстно хотел ее, но просто не мог позволить себе опуститься до анализа крови. Раздраженно топая, он вышел из комнаты, чтобы предаться своему раздражению в одиночестве, но при этом все же не смог удержать довольной улыбки, поскольку доход от телевизионной рекламы действительно был как бурный поток живительной влаги в иссушенной зноем пустыне. Да и новым Саладином считать себя было приятно. Хотя он не совсем отчетливо понимал – кто же тогда неверные, с которыми надо сражаться.
Глава одиннадцатая
Суть того, что господин Делам-Нуар разъяснял Малику за чашечкой кофе в роскошной гостиной дворца Фрамбуаз недалеко от Парижа, где располагалась штаб-квартира возглавляемого господином Деламом департамента французского правительства, заключалась в том, что ключевыми фигурами во всей этой игре должны стать мусульманские священнослужители. Малик был раздражен, нетерпелив и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Ему не нравилось то, как снисходительно беседует с ним этот высокий элегантный мужчина в дорогом костюме от модного портного, то и дело проявляя недюжинную эрудицию в области истории Васабии и Матара.
Доминик Делам-Нуар возглавлял 11-й отдел, занимавшийся проведением наиболее щекотливых операций за пределами Франции. Он также являлся автором монументального отчета об установлении мира на Ближнем Востоке в 1922 году, отражающего французскую точку зрения и озаглавленного следующим образом: «Мы заберем Ливан и Сирию, а евреев и палестинцев можете оставить себе». Он говорил на трех арабских диалектах, а также на курдском и пушту. Еще он любил извиняться (пожалуй, несколько переигрывая) за свое произношение на фарси. Ко всему прочему он писал стихи на арабском. Критик из «Суар» определил его поэзию как «попытку сплавить воедино туповатый мистицизм Гибрана с перенасыщенным кофеином нигилизмом Сартра». И никак иначе.
– Разумеется, – манерно говорил Делам-Нуар Малику, – диалектика, которая была характерна для взаимоотношений Рафика с имамом Мука в начале восемнадцатого столетия, не совсем соответствует нашим взглядам на будущее обновленного Матара, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39