Она визжит и тянет меня в болото.
- Эдак с тобой не то что в болото, на тот свет попадешь.
- У меня спотыкач - шоферская болезнь. Со мной разговаривать надо.
- Знаю я твою болезнь. С девками прогулял.
- Да шоферская судьба такая: днем держись за баранку, а ночью бери под крендель.
- Кого?
- А это уж какая попадет...
Бескрайняя сибирская степь с редкими березовыми колками на горизонте; и все это безлюдное пространство заполнено зреющими хлебами. Одиноко катится "газик" по дороге. Приоткрыто лобовое стекло, врывается ветер в машину, треплет на Марии Ивановне пеструю кофточку, раскидывает рассыпчатые седые волосы.
- Петя, тебе в жизни когда-нибудь говорили: служить истине?
- Нет, - ответил тот с ходу. - Истина, она не требует доказательств. Все ясно: истина она и есть истина. Чего же тут стараться служить?
- Но разве так не бывает? Вам говорят - вот истина. А на поверку она оказывается ложью.
- Почему ж не бывает? Вот третьего года возили мы пшеницу в совхоз "Слава целине". Прямо от комбайна возили на ток и ссыпали в кучу. Гору Арарат навалили. Ну, мы шумели поначалу: сгорит, говорили, зерно. А нам не ваше дело. Это, мол, новый метод хранения. Ладно, насыпали. Не прошло и месяца - почернело зерно и пнем село. И кто же виноват? А никто. Вот такая истина вышла.
- А кто вам приказывал возить?
- Замдиректора. Дан что ты ему сделаешь? В глаза, что ли, плюнешь? Ну, плюнь! Он утрется да пойдет дальше. А тебе по шее за это.
- Ну а если этот замдиректора благодарность вам вынесет, поздравлять начнет? Обнимать за плечи? Тогда что?
- Дак наше дело телячье: дают - бери, а бьют - беги.
- В том-то и беда, Петя, что многие так и поступают.
Они подъезжают к большому придорожному селу. Разбитая дорога зигзагом пересекает два сельских порядка. "Газик" резко сбавил скорость - ухабы. Здесь, недалеко от дороги, прямо посреди села насыпана большая куча щебня. Возле нее стояли шумной толпой бабы и ребятишки; они окружили три самосвала и что-то кричали шоферу, грозя кулаками.
- А ну-ка, сверни! - приказала Мария Ивановна. - Что там происходит?
"Газик" подъехал к толпе, Мария Ивановна вылезла из машины. Ее тотчас окружили женщины.
- Что за шум? - спросила она.
- Да это же не шоферы - скоты!
- Только коровы посреди села гадят...
- Жеребцы они! Им на русском языке говорят, а они ржут.
- Дикари они! Печенеги!!
- Да в чем дело? - спросила Мария Ивановна крупную женщину в синем переднике, на голову возвышавшуюся среди остальных.
- Вот мудрец! - указала она рукой на седого мужика в пиджачке и в сапогах, стоявшего на крыле самосвала. - Облюбовал нашу улицу под щебеночный склад! Здесь дети играют. Вон какой луг! Вся наша отрада. Полынь повыдергивали по былиночке, клены посадили, а он щебень валит.
Луг и в самом деле был превосходный.
- Ну что ты хлопаешь белками? - крикнула ему сухонькая старушонка и погрозила кулачком. - Иль посреди степи места не нашел? Ослиная твоя голова!
- Давай без оскорблений, - отозвался тот с крыла. - А то придется за личность отвечать.
- Твою личность надо уткнуть в эту кучу да вывозить хорошенько! крикнула могучая женщина.
- Это что за щебень? - спросила его Мария Ивановна.
- Обыкновенно, придорожный склад.
- И сколько же его будет, щебня?
- Восемьдесят тысяч центнеров.
- Кто же вам разрешил посреди деревни открыть склад?
- Вы сперва спросите - для чего щебень? Мы дорогу делаем, по которой повезут хлеб... Целинный!
- Вам что, в степи места мало? - крикнула опять старушка.
- Я вас спрашиваю: кто разрешил в деревне заложить склад? - повысила голос Мария Ивановна.
В это время подкатил самосвал с тем знакомым нам цыганистым шофером. Он лихо развернулся, обдав пылью собравшихся, и с ходу включил подъемный механизм: кузов вздрогнул и стал подниматься.
- Остановите разгрузку! - закричала на него Мария Ивановна.
- Привет, бабуся! - крикнул ей шофер. - Рано базаришь... До города еще далеко.
- Я спрашиваю, черт вас возьми! - Мария Ивановна направилась к тому седому на крыле. - Кто вам разрешил здесь открыть склад? И кто вы? Откуда?
Тот нехотя слез.
- Я прораб дорожного управления. Разрешил нам председатель сельсовета. С вас довольно?
- Садитесь со мной, и поедем сейчас же к председателю сельсовета.
- А кто вы такая?
- Я депутат Верховного Совета. Вот мой документ. - Мария Ивановна вынула красную книжицу и протянула ее прорабу.
Тот обалдело уставился на нее и пролепетал:
- Хорошо... Сейчас... Хорошо...
Он, как-то пятясь задом, дошел до самосвала, мигом вскочил в кабину, и машина сорвалась с места. За ней понеслись, поднимая пыль, и два других самосвала. Цыганистый шофер сказал: "Вот так базар..." Поскорее опустил кузов, воровато озираясь на Марию Ивановну, и тоже укатил.
- Чуют кошки, чье сало съели, - сказал Петя.
- Дак они ушли-то на время, - сказали в толпе.
- Ничего, бабы, от меня не уйдут, - сказала Мария Ивановна. - Где у вас тут сельсовет?
- А вот поезжайте через село, там спуститесь в ложбинку, а потом колок будет - березовый лес, перевалишь через бугор - тут тебе и Голованове, отвечала могучая женщина. - А там и сельсовет.
- Поехали, Петя!
- Опоздаем в город, Мария Ивановна.
- Ничего, нагонишь!
Головановский сельский Совет. Пятистенный старый дом с высоким крыльцом. Вывеска. Красный флаг под крышей. Возле крыльца остановился "газик". Мария Ивановна вылезла из машины и стала подыматься на крыльцо.
Ее встретила пожилая морщинистая женщина в рябенькой кофточке:
- Вам кого, гражданка?
- Председателя сельсовета.
- Я вас слушаю.
- Меня зовут Мария Ивановна Твердохлебова. Я депутат Верховного Совета. - Мария Ивановна подала свою книжечку.
- Очень приятно. Меня зовут Евдокия Тихоновна. - Она вернула красную книжечку, пожала Марии Ивановне руку и показала на стул: - Садитесь! Сама села напротив.
- Кто разрешил в Дербеневе заложить щебеночный склад?
- Давыдов звонил... Заместитель председателя райисполкома. Дорожники просят. Я согласилась. Только, говорю, не валите возле памятника. Там у них площадь.
- А вы видели, где они сваливают щебень?
- Нет. Они должны были заехать за мной, чтобы место выбрать, и не заехали.
- Они валят посреди деревни.
- Не может быть!
- Звоните Давыдову!
Председательша сняла трубку:
- Але! Почта? Дайте мне город... Город? Семена Ивановича Давыдова!.. Але! Семен Иванович? Здравствуйте! Это Евдокия Тихоновна из Голованова. Ага! Семен Иванович, дорожники щебень валят прямо в Дербеневе, посреди деревни... Как что? Я говорю - посреди деревни! А? Я им не разрешала... До осени? Дак они одной пылью всю деревню задушат. У меня вот тут депутат Верховного Совета Твердохлебова. Она хочет с вами поговорить... Чего? Евдокия Тихоновна с недоумением поглядела на трубку и положила ее. Бросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Эдак с тобой не то что в болото, на тот свет попадешь.
- У меня спотыкач - шоферская болезнь. Со мной разговаривать надо.
- Знаю я твою болезнь. С девками прогулял.
- Да шоферская судьба такая: днем держись за баранку, а ночью бери под крендель.
- Кого?
- А это уж какая попадет...
Бескрайняя сибирская степь с редкими березовыми колками на горизонте; и все это безлюдное пространство заполнено зреющими хлебами. Одиноко катится "газик" по дороге. Приоткрыто лобовое стекло, врывается ветер в машину, треплет на Марии Ивановне пеструю кофточку, раскидывает рассыпчатые седые волосы.
- Петя, тебе в жизни когда-нибудь говорили: служить истине?
- Нет, - ответил тот с ходу. - Истина, она не требует доказательств. Все ясно: истина она и есть истина. Чего же тут стараться служить?
- Но разве так не бывает? Вам говорят - вот истина. А на поверку она оказывается ложью.
- Почему ж не бывает? Вот третьего года возили мы пшеницу в совхоз "Слава целине". Прямо от комбайна возили на ток и ссыпали в кучу. Гору Арарат навалили. Ну, мы шумели поначалу: сгорит, говорили, зерно. А нам не ваше дело. Это, мол, новый метод хранения. Ладно, насыпали. Не прошло и месяца - почернело зерно и пнем село. И кто же виноват? А никто. Вот такая истина вышла.
- А кто вам приказывал возить?
- Замдиректора. Дан что ты ему сделаешь? В глаза, что ли, плюнешь? Ну, плюнь! Он утрется да пойдет дальше. А тебе по шее за это.
- Ну а если этот замдиректора благодарность вам вынесет, поздравлять начнет? Обнимать за плечи? Тогда что?
- Дак наше дело телячье: дают - бери, а бьют - беги.
- В том-то и беда, Петя, что многие так и поступают.
Они подъезжают к большому придорожному селу. Разбитая дорога зигзагом пересекает два сельских порядка. "Газик" резко сбавил скорость - ухабы. Здесь, недалеко от дороги, прямо посреди села насыпана большая куча щебня. Возле нее стояли шумной толпой бабы и ребятишки; они окружили три самосвала и что-то кричали шоферу, грозя кулаками.
- А ну-ка, сверни! - приказала Мария Ивановна. - Что там происходит?
"Газик" подъехал к толпе, Мария Ивановна вылезла из машины. Ее тотчас окружили женщины.
- Что за шум? - спросила она.
- Да это же не шоферы - скоты!
- Только коровы посреди села гадят...
- Жеребцы они! Им на русском языке говорят, а они ржут.
- Дикари они! Печенеги!!
- Да в чем дело? - спросила Мария Ивановна крупную женщину в синем переднике, на голову возвышавшуюся среди остальных.
- Вот мудрец! - указала она рукой на седого мужика в пиджачке и в сапогах, стоявшего на крыле самосвала. - Облюбовал нашу улицу под щебеночный склад! Здесь дети играют. Вон какой луг! Вся наша отрада. Полынь повыдергивали по былиночке, клены посадили, а он щебень валит.
Луг и в самом деле был превосходный.
- Ну что ты хлопаешь белками? - крикнула ему сухонькая старушонка и погрозила кулачком. - Иль посреди степи места не нашел? Ослиная твоя голова!
- Давай без оскорблений, - отозвался тот с крыла. - А то придется за личность отвечать.
- Твою личность надо уткнуть в эту кучу да вывозить хорошенько! крикнула могучая женщина.
- Это что за щебень? - спросила его Мария Ивановна.
- Обыкновенно, придорожный склад.
- И сколько же его будет, щебня?
- Восемьдесят тысяч центнеров.
- Кто же вам разрешил посреди деревни открыть склад?
- Вы сперва спросите - для чего щебень? Мы дорогу делаем, по которой повезут хлеб... Целинный!
- Вам что, в степи места мало? - крикнула опять старушка.
- Я вас спрашиваю: кто разрешил в деревне заложить склад? - повысила голос Мария Ивановна.
В это время подкатил самосвал с тем знакомым нам цыганистым шофером. Он лихо развернулся, обдав пылью собравшихся, и с ходу включил подъемный механизм: кузов вздрогнул и стал подниматься.
- Остановите разгрузку! - закричала на него Мария Ивановна.
- Привет, бабуся! - крикнул ей шофер. - Рано базаришь... До города еще далеко.
- Я спрашиваю, черт вас возьми! - Мария Ивановна направилась к тому седому на крыле. - Кто вам разрешил здесь открыть склад? И кто вы? Откуда?
Тот нехотя слез.
- Я прораб дорожного управления. Разрешил нам председатель сельсовета. С вас довольно?
- Садитесь со мной, и поедем сейчас же к председателю сельсовета.
- А кто вы такая?
- Я депутат Верховного Совета. Вот мой документ. - Мария Ивановна вынула красную книжицу и протянула ее прорабу.
Тот обалдело уставился на нее и пролепетал:
- Хорошо... Сейчас... Хорошо...
Он, как-то пятясь задом, дошел до самосвала, мигом вскочил в кабину, и машина сорвалась с места. За ней понеслись, поднимая пыль, и два других самосвала. Цыганистый шофер сказал: "Вот так базар..." Поскорее опустил кузов, воровато озираясь на Марию Ивановну, и тоже укатил.
- Чуют кошки, чье сало съели, - сказал Петя.
- Дак они ушли-то на время, - сказали в толпе.
- Ничего, бабы, от меня не уйдут, - сказала Мария Ивановна. - Где у вас тут сельсовет?
- А вот поезжайте через село, там спуститесь в ложбинку, а потом колок будет - березовый лес, перевалишь через бугор - тут тебе и Голованове, отвечала могучая женщина. - А там и сельсовет.
- Поехали, Петя!
- Опоздаем в город, Мария Ивановна.
- Ничего, нагонишь!
Головановский сельский Совет. Пятистенный старый дом с высоким крыльцом. Вывеска. Красный флаг под крышей. Возле крыльца остановился "газик". Мария Ивановна вылезла из машины и стала подыматься на крыльцо.
Ее встретила пожилая морщинистая женщина в рябенькой кофточке:
- Вам кого, гражданка?
- Председателя сельсовета.
- Я вас слушаю.
- Меня зовут Мария Ивановна Твердохлебова. Я депутат Верховного Совета. - Мария Ивановна подала свою книжечку.
- Очень приятно. Меня зовут Евдокия Тихоновна. - Она вернула красную книжечку, пожала Марии Ивановне руку и показала на стул: - Садитесь! Сама села напротив.
- Кто разрешил в Дербеневе заложить щебеночный склад?
- Давыдов звонил... Заместитель председателя райисполкома. Дорожники просят. Я согласилась. Только, говорю, не валите возле памятника. Там у них площадь.
- А вы видели, где они сваливают щебень?
- Нет. Они должны были заехать за мной, чтобы место выбрать, и не заехали.
- Они валят посреди деревни.
- Не может быть!
- Звоните Давыдову!
Председательша сняла трубку:
- Але! Почта? Дайте мне город... Город? Семена Ивановича Давыдова!.. Але! Семен Иванович? Здравствуйте! Это Евдокия Тихоновна из Голованова. Ага! Семен Иванович, дорожники щебень валят прямо в Дербеневе, посреди деревни... Как что? Я говорю - посреди деревни! А? Я им не разрешала... До осени? Дак они одной пылью всю деревню задушат. У меня вот тут депутат Верховного Совета Твердохлебова. Она хочет с вами поговорить... Чего? Евдокия Тихоновна с недоумением поглядела на трубку и положила ее. Бросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27