Живодер взвалил на плечо связку шкурок. На фоне закатного неба четко вырисовывался его силуэт.
– Завтра неплохо поработаем, – довольным тоном сказал живодер. – Хороший денек будет!
На следующий день была прекрасная погода. Подрядчик не появлялся, однако работа шла своим чередом, и к полудню мы сделали треть того, что полагалось на день. Мы порядком устали, но бодрились. Только студент нервничал и был явно не в своей тарелке. Его раздражала грязь на брюках. Он ворчал, что собачий дух чувствуется, хотя он чуть не всю ночь мылся в ванне.
– Собачью кровь из-под ногтей никак не вычистить. И сколько ни намыливаешься, запах сохраняется.
Я мельком глянул на его руки: ногти на тонких пальцах были длинные и грязные.
– Зря ты пошел на такую работу, – сказала студентка.
– Вовсе не зря, – все больше распаляясь, ответил студент. – Не пойди я, взялся бы другой, и он не избавился бы от засохшей под ногтями крови, и он пропах бы с головы до ног свежей кровью. Мне прямо душу воротит.
– Да ты гуманист, – холодно заметила студентка.
Студент молчал, уставившись в землю…
Живодер попробовал заговорить с ним, но он отвечал невпопад, и у живодера тоже испортилось настроение.
Когда я привел на поводке собаку, что-то вроде сеттера, у живодера был перекур. Невдалеке стоял студент, демонстративно повернувшись к нам спиной. Я подошел с таким видом, будто прогуливаюсь с собачкой.
– Привяжи ее пока вот тут, – сказал живодер.
Я набросил поводок на столбик у входа.
– До чего же они все здесь смирные, – скучающе сказал живодер. – Нашлась бы хоть одна злющая да ростом с теленка!
– С такой не скоро справишься, – сказал я, с трудом подавляя зевоту, так что на глазах выступили слезы. – Вдруг она кидаться начнет?
– На этот случай у меня есть способ утихомирить ее, – сказал живодер, тоже подавляя зевоту. – Делаю так, и…
Он показал, как затягивается на волосатой руке кожаный ремень.
– Хватит! – закричал студент. – Не хочу слышат этот гнусный разговор!
– Я показываю, как усмирить большую собаку, понял? – сказал живодер.
У студента дрожали губы.
– Я считаю подлым все, что ты делаешь. И отврати тельным. Уж с собаками-то надо поступать благородно.
– Болтаешь вздор, а самому даже щенка не прикончить, – выкрикнул побледневший живодер.
Студент с ненавистью смотрел на живодера. Вдруг он поднял с земли палку, кинулся к собаке, привязанной у входа, и замахнулся. Собака залаяла и бросилась на него, он было попятился, потом снова подскочил к рвавшейся на привязи собаке и ударил ее по уху. Собака подпрыгнула, стукнулась о загородку и взвыла. Она была еще жива. Изо рта у нее капала кровь. Едва передвигая ноги, она сделала несколько шагов. Студент не двигался, тяжело дыша и не отводя взгляда от собаки.
– Добивай! – заорал живодер. – Не мучай животное!
Студент стоял как вкопанный.
Весь дрожа, он открытым ртом хватал воздух. Собака, удерживаемая туго натянувшимся поводком, корчилась в конвульсиях, царапая лапами землю. Я выхватил у студента палку и ударил окровавленное, покорно взглянувшее на меня животное прямо в нос. Собака пронзительно тявкнула и растянулась на земле.
– Ты же зверствуешь! – воскликнул студент.
– Что?!
– Негодяй! У собаки уж не было сил сопротивляться.
Ярость сдавила мне горло, но я повернулся спиною к студенту и снял с собаки поводок…
– Хватка у тебя есть, – сказал подошедший ко мне живодер. – Без этого нечего и браться за наше ремесло.
Однако хватки мне явно недоставало. Покрытый паршой пес в конце дня укусил меня за ногу.
Когда я подвел его к загородке, студентка выносила залитые кровью шкурки. Увидев их, пес встревожился и заметался. Натягивая поводок, я пытался заставить его успокоиться, но он сделал отчаянный прыжок и вцепился мне в ляжку. Живодер выскочил из-за загородки и оттащил его. Боли от укуса я не почувствовал.
– Ну и завопил же ты! – сказала студентка. – Добрался-таки до тебя этот пес.
Носок намок от крови.
Живодер прикончил собаку, разжал пасть и осмотрел.
– Опасный укус! Зубы старые, едва держатся. Взгляни, какая скверная пасть!
Я страдал малокровием, и мне стало дурно. Я зашатался, но студентка поддержала меня. Больше всего мне не хотелось, чтобы студент что-нибудь заметил.
Я лежал на кожаном диване. Медсестра бинтовала мою ногу.
– Больно? – спросила она.
– Нет, не больно.
– Я так и думала.
Она встала и посмотрела на меня.
– Попробуйте походить!
Я подтянул брюки и сделал несколько шагов.
– Наверное, из-за перевязки нога немного онемела.
– Ничего страшного. За лечение заплатите потом, когда вам сделают прививку. Вам выпишут общий счет.
– Что? Еще и прививка?
– А как же! Вам, я думаю, не хочется заболеть бешенством?
Я сел на диван и уставился в пол. Пальцы с заусеницами у ногтей прыгали на коленях.
– Бешенством, говорите?
– Конечно!
– На прививку придется несколько раз приходить?
– Жить или умереть – что-нибудь одно, не так ли? – сухо сказала сестра.
– О-о-о! – простонал я. – Ну и влип же я!
– Что вы имеете в виду?
– Собачью пасть! – огрызнулся я.
– Э-э-эй! Где ты?
Кто-то звал меня. Я вышел из помещения через заднюю дверь. Перед бараком собрались все наши. Полицейский, стоявший в центре, обернулся и взглянул на меня. Я медленно подошел. Он записал мое имя и адрес.
– В чем дело? – спросил я.
Полицейский поскреб подбородок и ничего не ответил.
– Да расскажите же!
– Исчез подрядчик. Он умудрился собачьи тушки сбыть в мясную лавку. Мясник заявил в полицию, но подрядчика и след простыл, – объяснила студентка.
Я молча смотрел на нее.
– Пропали наши денежки!
– Угу!
– Вот некстати он сбежал, – сказала студентка.
Я перевел взгляд на живодера и студента. Оба были бледны и расстроены.
– А где мне взять деньги на лечение?
– Небось собака не укусила ни подрядчика, ни растяпу мясника, – ввернула студентка.
– Возможно, вас вызовут для дачи показаний, – повысил голос полицейский.
– Пусть вызывают, мы же не торговали псиной, – возразил студент.
– Забивать собак – это непорядок!
– Нам-то что, наше дело маленькое.
Полицейский не удостоил студента ответом и удалился. Наступило молчание.
Нога моя распухла и ныла все сильнее.
– Сколько собак мы убили? – спросила студентка.
– Семьдесят.
– Стало быть, осталось восемьдесят?
– Что нам делать? – сказал студент.
– Идти по домам! – в сердцах бросил живодер и отправился на площадку за своими вещами.
Мы пошли к воротам.
На ходу студентка касалась меня плечом.
– Послушай, болит, наверно?
– Болит! Еще и прививку, говорят, надо делать.
– Плохо твое дело.
– Да уж хуже некуда, – согласился я.
На небе загорелась вечерняя заря. Залаяла собака.
– Мы собирались разделаться с собаками, а разделались-то с нами, – упавшим голосом сказал я.
1 2 3 4
– Завтра неплохо поработаем, – довольным тоном сказал живодер. – Хороший денек будет!
На следующий день была прекрасная погода. Подрядчик не появлялся, однако работа шла своим чередом, и к полудню мы сделали треть того, что полагалось на день. Мы порядком устали, но бодрились. Только студент нервничал и был явно не в своей тарелке. Его раздражала грязь на брюках. Он ворчал, что собачий дух чувствуется, хотя он чуть не всю ночь мылся в ванне.
– Собачью кровь из-под ногтей никак не вычистить. И сколько ни намыливаешься, запах сохраняется.
Я мельком глянул на его руки: ногти на тонких пальцах были длинные и грязные.
– Зря ты пошел на такую работу, – сказала студентка.
– Вовсе не зря, – все больше распаляясь, ответил студент. – Не пойди я, взялся бы другой, и он не избавился бы от засохшей под ногтями крови, и он пропах бы с головы до ног свежей кровью. Мне прямо душу воротит.
– Да ты гуманист, – холодно заметила студентка.
Студент молчал, уставившись в землю…
Живодер попробовал заговорить с ним, но он отвечал невпопад, и у живодера тоже испортилось настроение.
Когда я привел на поводке собаку, что-то вроде сеттера, у живодера был перекур. Невдалеке стоял студент, демонстративно повернувшись к нам спиной. Я подошел с таким видом, будто прогуливаюсь с собачкой.
– Привяжи ее пока вот тут, – сказал живодер.
Я набросил поводок на столбик у входа.
– До чего же они все здесь смирные, – скучающе сказал живодер. – Нашлась бы хоть одна злющая да ростом с теленка!
– С такой не скоро справишься, – сказал я, с трудом подавляя зевоту, так что на глазах выступили слезы. – Вдруг она кидаться начнет?
– На этот случай у меня есть способ утихомирить ее, – сказал живодер, тоже подавляя зевоту. – Делаю так, и…
Он показал, как затягивается на волосатой руке кожаный ремень.
– Хватит! – закричал студент. – Не хочу слышат этот гнусный разговор!
– Я показываю, как усмирить большую собаку, понял? – сказал живодер.
У студента дрожали губы.
– Я считаю подлым все, что ты делаешь. И отврати тельным. Уж с собаками-то надо поступать благородно.
– Болтаешь вздор, а самому даже щенка не прикончить, – выкрикнул побледневший живодер.
Студент с ненавистью смотрел на живодера. Вдруг он поднял с земли палку, кинулся к собаке, привязанной у входа, и замахнулся. Собака залаяла и бросилась на него, он было попятился, потом снова подскочил к рвавшейся на привязи собаке и ударил ее по уху. Собака подпрыгнула, стукнулась о загородку и взвыла. Она была еще жива. Изо рта у нее капала кровь. Едва передвигая ноги, она сделала несколько шагов. Студент не двигался, тяжело дыша и не отводя взгляда от собаки.
– Добивай! – заорал живодер. – Не мучай животное!
Студент стоял как вкопанный.
Весь дрожа, он открытым ртом хватал воздух. Собака, удерживаемая туго натянувшимся поводком, корчилась в конвульсиях, царапая лапами землю. Я выхватил у студента палку и ударил окровавленное, покорно взглянувшее на меня животное прямо в нос. Собака пронзительно тявкнула и растянулась на земле.
– Ты же зверствуешь! – воскликнул студент.
– Что?!
– Негодяй! У собаки уж не было сил сопротивляться.
Ярость сдавила мне горло, но я повернулся спиною к студенту и снял с собаки поводок…
– Хватка у тебя есть, – сказал подошедший ко мне живодер. – Без этого нечего и браться за наше ремесло.
Однако хватки мне явно недоставало. Покрытый паршой пес в конце дня укусил меня за ногу.
Когда я подвел его к загородке, студентка выносила залитые кровью шкурки. Увидев их, пес встревожился и заметался. Натягивая поводок, я пытался заставить его успокоиться, но он сделал отчаянный прыжок и вцепился мне в ляжку. Живодер выскочил из-за загородки и оттащил его. Боли от укуса я не почувствовал.
– Ну и завопил же ты! – сказала студентка. – Добрался-таки до тебя этот пес.
Носок намок от крови.
Живодер прикончил собаку, разжал пасть и осмотрел.
– Опасный укус! Зубы старые, едва держатся. Взгляни, какая скверная пасть!
Я страдал малокровием, и мне стало дурно. Я зашатался, но студентка поддержала меня. Больше всего мне не хотелось, чтобы студент что-нибудь заметил.
Я лежал на кожаном диване. Медсестра бинтовала мою ногу.
– Больно? – спросила она.
– Нет, не больно.
– Я так и думала.
Она встала и посмотрела на меня.
– Попробуйте походить!
Я подтянул брюки и сделал несколько шагов.
– Наверное, из-за перевязки нога немного онемела.
– Ничего страшного. За лечение заплатите потом, когда вам сделают прививку. Вам выпишут общий счет.
– Что? Еще и прививка?
– А как же! Вам, я думаю, не хочется заболеть бешенством?
Я сел на диван и уставился в пол. Пальцы с заусеницами у ногтей прыгали на коленях.
– Бешенством, говорите?
– Конечно!
– На прививку придется несколько раз приходить?
– Жить или умереть – что-нибудь одно, не так ли? – сухо сказала сестра.
– О-о-о! – простонал я. – Ну и влип же я!
– Что вы имеете в виду?
– Собачью пасть! – огрызнулся я.
– Э-э-эй! Где ты?
Кто-то звал меня. Я вышел из помещения через заднюю дверь. Перед бараком собрались все наши. Полицейский, стоявший в центре, обернулся и взглянул на меня. Я медленно подошел. Он записал мое имя и адрес.
– В чем дело? – спросил я.
Полицейский поскреб подбородок и ничего не ответил.
– Да расскажите же!
– Исчез подрядчик. Он умудрился собачьи тушки сбыть в мясную лавку. Мясник заявил в полицию, но подрядчика и след простыл, – объяснила студентка.
Я молча смотрел на нее.
– Пропали наши денежки!
– Угу!
– Вот некстати он сбежал, – сказала студентка.
Я перевел взгляд на живодера и студента. Оба были бледны и расстроены.
– А где мне взять деньги на лечение?
– Небось собака не укусила ни подрядчика, ни растяпу мясника, – ввернула студентка.
– Возможно, вас вызовут для дачи показаний, – повысил голос полицейский.
– Пусть вызывают, мы же не торговали псиной, – возразил студент.
– Забивать собак – это непорядок!
– Нам-то что, наше дело маленькое.
Полицейский не удостоил студента ответом и удалился. Наступило молчание.
Нога моя распухла и ныла все сильнее.
– Сколько собак мы убили? – спросила студентка.
– Семьдесят.
– Стало быть, осталось восемьдесят?
– Что нам делать? – сказал студент.
– Идти по домам! – в сердцах бросил живодер и отправился на площадку за своими вещами.
Мы пошли к воротам.
На ходу студентка касалась меня плечом.
– Послушай, болит, наверно?
– Болит! Еще и прививку, говорят, надо делать.
– Плохо твое дело.
– Да уж хуже некуда, – согласился я.
На небе загорелась вечерняя заря. Залаяла собака.
– Мы собирались разделаться с собаками, а разделались-то с нами, – упавшим голосом сказал я.
1 2 3 4