Тогда его снова передали первым, которые оплошали с бомбой. Нам было известно, где его искать, информацию собрали заранее... И тут вмешался кто-то со стороны.
- Кто же? - нетерпеливо подался вперед дедуля. - И не объект, а субъект.
- Выясняем, - пролепетал полковник, прижимая к уху платок. - Но дело скверное. Исполнители устроили стрельбу, после чего были весьма профессионально ликвидированы. На подобные действия субъект заведомо неспособен.
- Горе мне! - простонал дедуля, берясь за голову. - Какие недоумки! Бомба, стрельба... Вы что - в Техасе?
- Никак нет.
Дедуля угрожающе поднял руку, и Андонов поспешил продолжить:
- Потом была уничтожена машина наружного наблюдения. Разорвана в мелкие клочья. Что лишний раз убеждает нас в посторонней помощи субъекту. Если даже допустить, что он сумел каким-то образом справиться со стрелками, взорвать машину он не мог. Если только...
- Только - что? Ты намекаешь, что он уже знает?
- Не уверен. Но это вполне вероятно. Противнику придется сообщить ему полную информацию. Или большую ее часть. Иначе им не дождаться его содействия.
- Очень им нужно его содействие! - фыркнул хозяин презрительно. - Что он умеет?
- Это нам неизвестно. Пока.
- Кошмар, - обреченно вздохнул дедуля. - Теперь начнется шум. Дело примутся раскручивать, вы все рано или поздно засветитесь... Но зачем, зачем взрывчатка? На алкаша, ублюдка, нечисть? Бутылкой по черепу - и вся работа!..
- Уже исправляем, - заверил его полковник. - Де-Двоенко лично перерезал горло бизнесмену с третьего этажа. Все снова завязывается на него, покушение состоялось. На алкаша никто не подумает.
Полковник, чувствуя, что несет вздор, запнулся. Но тут же смело поднял голову:
- Есть, вашество, и другая проблема...
- Это какая же?
- Лейтенант Дудин, - твердо ответил Андонов. - Похоже, он каким-то образом участвует в событиях. И тоже вышел на след.
- Кто такой Дудин? - злобно осведомился хозяин. - Как он может участвовать?
- Не могу знать. Это лейтенант милиции. Но нашей вины здесь нет. Информация исходит от Де-Двоенко, который доложил, что его подчиненному что-то известно, но тот скрывает, что именно. Де-Двоенко стал свидетелем подозрительного телефонного звонка... Мы пока не знаем, на чьей стороне Дудин, но к противнику он явного отношения не имеет...
- Я знать ничего не хочу ни о каком лейтенанте! - дедуля хлопнул ладонью по столику. Стакан подпрыгнул. - Как-так нету вины? Есть, не надейся! Если бы не ваша топорная работа, никто и ни о чем бы уже не узнал... В буквальном смысле никто.
- Истинно так, вашество.
Дедуля прикрыл глаза и глубоко задумался. Рукав халата вздыбился: внутри возились, ворочались и устраивались поудобнее. Андонов затаил дыхание. Он не обманывался спокойствием хозяина, зная, что самые страшные решения тот принимает в состоянии полной уравновешенности. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался разгоравшийся день, течение которого дедуля, как казалось Андонову, мог прервать мановением раздраженной руки. В том смысле, что игрушки, типа дня, - побоку, наигрались. Дедуля сопел. Тикали ходики: розовощекий ангел с циферблатом на животе; две гирьки и маятник символизировали первичные половые признаки.
- Ну, вот что, - очнулся дедуля. - Выхода у нас нет. Противник принципиально не в силах нас опередить, поскольку ставит на выживание, тогда как в наших планах - полное уничтожение. В крайнем случае - кастрация. Тот, на кого ведется охота, рано или поздно погибает. Тем не менее, ждать мы не вправе. Если субъект будет проинформирован, это сильно осложнит нашу задачу. Его скрытые способности нам неизвестны. Противная сторона может выиграть только путем физического устранения всей нашей команды. Субъект еще никогда не оказывался в столь экстремальных условиях. Не исключено, что информированность субъекта каким-то образом повысит его боеготовность. Поэтому! - дед поднял палец.
Полковник вытянулся.
- Поэтому берите людей - и действуйте. Всех людей! Вы поняли? - хозяин понизил голос, заставляя Андонова старательно вслушиваться и тем успешнее усваивать сказанное. Он взял официальный тон и теперь обращался к Андонову на "вы". - Вы знаете, чем обернется для вас неудача. Для нас, - поправился дедуля. - Милый, сделай это, - попросил он с обманчивым добродушием. - Очень тебя прошу. Доставь старику удовольствие. Проверь все его связи, прочеши все шалманы, в которых он околачивается. Я слышал, что чудом жив его родитель наведайтесь, не пропустите. Заткните шалаву. И пожалуйста - не надо больше бомб. Жизнь только кажется простой, на самом деле она еще проще.
Андонов козырнул и щелкнул каблуками.
- Полудурок, - покачал головой старик.
Глава 5
Шалавой, которую вскользь помянул дедуля, была Даша Капюшонова. Разговор, как уже отмечалось, происходил ранним утром, и старик несколько запоздал со своими инструкциями.
Поздно ночью в дверь Дашиной квартиры постучали: сперва осторожно, потом посильнее, дальше грохнули ногой.
Топорище покачал головой и шепотом выругался.
- Дрыхнет?.. - полуутвердительно спросил, шатаясь, Захария Фролыч.
- Как знать, - пробормотал Топорище, прислушиваясь. - Зря мы сюда пришли. Может, засада за дверью...
Будтову с некоторых пор было все равно. Он уже ни о чем не спрашивал своего спутника. В его сознании великое "авось" нарастило окончание "ка"; в этой-то сеточке, предназначенной для транспортировки нестандартной стеклотары, мысленно расположился Захария Федорович - в полном согласии со всей приличествующей случаю метафизикой. Убийцы с пустыря обернулись серыми фантомами, невезучий "фиат" вообще сгорел, бомбу худо-бедно обезвредили, и вообще все это было неважно. Тем более не вдавался Захария Фролыч в причины своего настойчивого стремления посетить Дашу. Гостинец он, извернувшись, купил, но уже выпил. Потратил последние деньги. Скорее всего, ему просто хотелось полежать. Разбираться с непонятным вопрошателем, наводившим справки о его персоне, Будтов пока не хотел. Что с того, что вокруг него что-то закручивается - перемелется, и будет мука.
Между тем Топорище думал иначе.
- Замочат Дашку, - пробурчал он и в очередной раз ударил в дверь. Если уже не замочили.
- Запросто, - кивнул Захария Фролыч, заранее согласный со всем, что скажет товарищ.
- Надо уходить отсюда, пока не поздно, - продолжал тот, озираясь по сторонам и хмурясь на перила, ступени и обугленные почтовые ящики. Грязные стены были испещрены черными запятыми, англоязычными надписями, изображениями вездесущих грибов. "Greebok", - прочитал Топорище по-английски, и в ту же секунду, словно под магией пароля, дверь отворилась. Даша, толкнув ее вперед, не удержалась и упала. Топорище отскочил, а Будтов тупо уставился на мешковатое тело, одетое по-уличному, которое ворочалось и ворчало, пытаясь встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- Кто же? - нетерпеливо подался вперед дедуля. - И не объект, а субъект.
- Выясняем, - пролепетал полковник, прижимая к уху платок. - Но дело скверное. Исполнители устроили стрельбу, после чего были весьма профессионально ликвидированы. На подобные действия субъект заведомо неспособен.
- Горе мне! - простонал дедуля, берясь за голову. - Какие недоумки! Бомба, стрельба... Вы что - в Техасе?
- Никак нет.
Дедуля угрожающе поднял руку, и Андонов поспешил продолжить:
- Потом была уничтожена машина наружного наблюдения. Разорвана в мелкие клочья. Что лишний раз убеждает нас в посторонней помощи субъекту. Если даже допустить, что он сумел каким-то образом справиться со стрелками, взорвать машину он не мог. Если только...
- Только - что? Ты намекаешь, что он уже знает?
- Не уверен. Но это вполне вероятно. Противнику придется сообщить ему полную информацию. Или большую ее часть. Иначе им не дождаться его содействия.
- Очень им нужно его содействие! - фыркнул хозяин презрительно. - Что он умеет?
- Это нам неизвестно. Пока.
- Кошмар, - обреченно вздохнул дедуля. - Теперь начнется шум. Дело примутся раскручивать, вы все рано или поздно засветитесь... Но зачем, зачем взрывчатка? На алкаша, ублюдка, нечисть? Бутылкой по черепу - и вся работа!..
- Уже исправляем, - заверил его полковник. - Де-Двоенко лично перерезал горло бизнесмену с третьего этажа. Все снова завязывается на него, покушение состоялось. На алкаша никто не подумает.
Полковник, чувствуя, что несет вздор, запнулся. Но тут же смело поднял голову:
- Есть, вашество, и другая проблема...
- Это какая же?
- Лейтенант Дудин, - твердо ответил Андонов. - Похоже, он каким-то образом участвует в событиях. И тоже вышел на след.
- Кто такой Дудин? - злобно осведомился хозяин. - Как он может участвовать?
- Не могу знать. Это лейтенант милиции. Но нашей вины здесь нет. Информация исходит от Де-Двоенко, который доложил, что его подчиненному что-то известно, но тот скрывает, что именно. Де-Двоенко стал свидетелем подозрительного телефонного звонка... Мы пока не знаем, на чьей стороне Дудин, но к противнику он явного отношения не имеет...
- Я знать ничего не хочу ни о каком лейтенанте! - дедуля хлопнул ладонью по столику. Стакан подпрыгнул. - Как-так нету вины? Есть, не надейся! Если бы не ваша топорная работа, никто и ни о чем бы уже не узнал... В буквальном смысле никто.
- Истинно так, вашество.
Дедуля прикрыл глаза и глубоко задумался. Рукав халата вздыбился: внутри возились, ворочались и устраивались поудобнее. Андонов затаил дыхание. Он не обманывался спокойствием хозяина, зная, что самые страшные решения тот принимает в состоянии полной уравновешенности. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался разгоравшийся день, течение которого дедуля, как казалось Андонову, мог прервать мановением раздраженной руки. В том смысле, что игрушки, типа дня, - побоку, наигрались. Дедуля сопел. Тикали ходики: розовощекий ангел с циферблатом на животе; две гирьки и маятник символизировали первичные половые признаки.
- Ну, вот что, - очнулся дедуля. - Выхода у нас нет. Противник принципиально не в силах нас опередить, поскольку ставит на выживание, тогда как в наших планах - полное уничтожение. В крайнем случае - кастрация. Тот, на кого ведется охота, рано или поздно погибает. Тем не менее, ждать мы не вправе. Если субъект будет проинформирован, это сильно осложнит нашу задачу. Его скрытые способности нам неизвестны. Противная сторона может выиграть только путем физического устранения всей нашей команды. Субъект еще никогда не оказывался в столь экстремальных условиях. Не исключено, что информированность субъекта каким-то образом повысит его боеготовность. Поэтому! - дед поднял палец.
Полковник вытянулся.
- Поэтому берите людей - и действуйте. Всех людей! Вы поняли? - хозяин понизил голос, заставляя Андонова старательно вслушиваться и тем успешнее усваивать сказанное. Он взял официальный тон и теперь обращался к Андонову на "вы". - Вы знаете, чем обернется для вас неудача. Для нас, - поправился дедуля. - Милый, сделай это, - попросил он с обманчивым добродушием. - Очень тебя прошу. Доставь старику удовольствие. Проверь все его связи, прочеши все шалманы, в которых он околачивается. Я слышал, что чудом жив его родитель наведайтесь, не пропустите. Заткните шалаву. И пожалуйста - не надо больше бомб. Жизнь только кажется простой, на самом деле она еще проще.
Андонов козырнул и щелкнул каблуками.
- Полудурок, - покачал головой старик.
Глава 5
Шалавой, которую вскользь помянул дедуля, была Даша Капюшонова. Разговор, как уже отмечалось, происходил ранним утром, и старик несколько запоздал со своими инструкциями.
Поздно ночью в дверь Дашиной квартиры постучали: сперва осторожно, потом посильнее, дальше грохнули ногой.
Топорище покачал головой и шепотом выругался.
- Дрыхнет?.. - полуутвердительно спросил, шатаясь, Захария Фролыч.
- Как знать, - пробормотал Топорище, прислушиваясь. - Зря мы сюда пришли. Может, засада за дверью...
Будтову с некоторых пор было все равно. Он уже ни о чем не спрашивал своего спутника. В его сознании великое "авось" нарастило окончание "ка"; в этой-то сеточке, предназначенной для транспортировки нестандартной стеклотары, мысленно расположился Захария Федорович - в полном согласии со всей приличествующей случаю метафизикой. Убийцы с пустыря обернулись серыми фантомами, невезучий "фиат" вообще сгорел, бомбу худо-бедно обезвредили, и вообще все это было неважно. Тем более не вдавался Захария Фролыч в причины своего настойчивого стремления посетить Дашу. Гостинец он, извернувшись, купил, но уже выпил. Потратил последние деньги. Скорее всего, ему просто хотелось полежать. Разбираться с непонятным вопрошателем, наводившим справки о его персоне, Будтов пока не хотел. Что с того, что вокруг него что-то закручивается - перемелется, и будет мука.
Между тем Топорище думал иначе.
- Замочат Дашку, - пробурчал он и в очередной раз ударил в дверь. Если уже не замочили.
- Запросто, - кивнул Захария Фролыч, заранее согласный со всем, что скажет товарищ.
- Надо уходить отсюда, пока не поздно, - продолжал тот, озираясь по сторонам и хмурясь на перила, ступени и обугленные почтовые ящики. Грязные стены были испещрены черными запятыми, англоязычными надписями, изображениями вездесущих грибов. "Greebok", - прочитал Топорище по-английски, и в ту же секунду, словно под магией пароля, дверь отворилась. Даша, толкнув ее вперед, не удержалась и упала. Топорище отскочил, а Будтов тупо уставился на мешковатое тело, одетое по-уличному, которое ворочалось и ворчало, пытаясь встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43