И никто из них не сумел бы объяснить словами, что же такого непривычного было в той синеве.
Да, еще чем-то пахло. Вроде как больницей.
Г л а в а 2. ГЛЫБА
Их сразу как будто что-то отпустило, стоило поезду скрыться в далекой дали. Исчезло непонятное напряжение, слова стали сами собой рваться на волю, и вскоре вся компания балагурила как ни в чем не бывало. Погода улучшалась с каждой минутой. Солнце заявило о себе всерьез, и тем рельефнее обозначились жалкое здание станции и ржавая одноколейка, трусливо кравшаяся прочь от главной магистрали.
Послышались первые шутки, задымилось курево. Конечный, правда, пусть и смотрелся не столь хмурым, как в поезде, держал себя настороженно и безуспешно пытался втянуть голову в плечи. Он стоял чуть поодаль и медленно гонял во рту сигарету из угла в угол.
Потом добавил неловкости Рюгин.
- А куда мы, собственно, направляемся? - спросил он.
Все смолкли, будто Рюгин позволил себе нечто непристойное. Конечный напрягся. Яшин ковырял носком гравий. Парвус растерянно, с улыбкой оглядывался на товарищей, приглашая разрешить недоразумение.
- Собственно - да? - отозвался Бориков. Он стоял широко расставив ноги и прищурясь. - Парвус, что ты зыркаешь по сторонам?
- Я? - Парвус смешался. - Я... В самом деле - странно... Куда? - и он беспомощно взглянул на Конечного. - Я забыл...
- Хорошие дела! - воскликнул Бориков. - Сам всех сгоношил, собрал... И вдруг не знаешь, куда и зачем?
Теперь все выжидающе смотрели на Парвуса. У того дернулась щека.
- Черт... Вот ведь зараза... Ну что вы на меня уставились? - он повысил голос. - Я сам удивляюсь. Вот - прав был Яшин - что-то происходит. Я и вправду не помню, куда собрался. Странно: меня это почему-то совсем не тревожит.
Снова возникла пауза. Молчание нарушалось лишь сосредоточенным рокотом далекого трактора. Конечный двумя пальцами извлек изо рта окурок и негромко, но твердо сказал:
- Как же, старик! Ты рассказывал про лагерь неформалов. Вспомнил?
Змеиные глаза пару раз мигнули, затем лицо Парвуса просветлело.
- Ну да! Вот ведь дьявол - как я мог забыть? Лагерь! Надо идти по одноколейке, а после - лесом. В самую глушь. Все течения, на все вкусы. Покурим, вздринчим, споем. Возьмемся за руки. Всеволод репортаж подготовит.
Рюгин хлопнул себя по лбу.
- Точно! Репортаж! Да ведь меня в редакции только ради него и отпустили! Как же я позабыл? Ведь ты мне сам предложил, я еще шефа уговаривал...
Бориков тер переносицу.
- И я запамятовал, - признал он неохотно.
- И я, - сказал Яшин.
- Что за наваждение! - развел руками Всеволод Рюгин. - Что с нами произошло? Давайте-ка восстановим события, пока совсем не впали в маразм. Я уже ни в чем не уверен. Мне позвонил Парвус. Сказал, что собирает одноклассников в поход - заценить стоянку неформалов. Хиппи, панки, торчки. Купил меня репортажем.
- И мне он позвонил, - сказал Бориков.
- И мне, - кивнул Яшин.
Все посмотрели на Конечного. Тот мялся. Он никогда не учился в одной с ними школе.
- Ну а мне позвонил Яшин, - сообщил Конечный. - Мы с ним кореша, вы знаете. Да и люблю я это дело - приторчать, - добавил он севшим вдруг голосом.
- Ну, разъяснилось, слава Богу, - подытожил Рюгин облегченно и стал отдуваться, малость при этом переигрывая. Он частенько грешил позерством, но ему прощали. - Правда, остается непонятным общий провал в памяти...
- Не только провал, - буркнул Яшин, глядя исподлобья в небо.
- Не только? Что же еще?
- Так... - Яшин быстро стушевался. - Мы уж с Парвусом обсудили...
- Ладно тебе тянуть! Что - не так?
- Да ничего! Если всех все устраивает, то лучше замять. Нет, серьезно, давайте замнем. Просто морок. Надо трогаться, чего стоим, - и Яшин приосанился, деловито переступил. _ В какую нам сторону? - бодро осведомился он у Парвуса.
- Погодите минутку, - сказал Конечный. Было видно, что он плюнул на неловкости, сопряженные с ролью чужака в компании старых друзей. Пора выпускать когти - со вздохами, паузами, нажимом на слова, - словом, изъясняться в манере умудренного опытом батьки. Он шагнул вперед. - Я знаю немного эти места. Приходилось бывать. И о тусовках - мы ведь на тусовку идем? - мне тоже кое-что известно. Нет, ваше дело, можете меня не слушать, извинился он неожиданно, а затем продолжил менторским тоном: - только в таких походах всегда есть определенный риск. Не мы одни такие умные. Где надо... - и он вытаращил судачьи глаза, воздев палец к небу, - т а м о тусовке известно не хуже нашего... Этот сейшн в лесу вполне подпадает под статью. Я в этих делах понимаю. А говорю я вам все это к тому, что от нас не должно быть слышно ни шороха, ни писка! - договаривая на последнем дыхании, он именно пискнул на слове "писк". Долго откашливался, матеря прокуренные легкие. Отдышавшись, пояснил: - Здесь может шастать кто угодно. Если не о т т у д а - тогда лесники, егеря, хрен их знает, кто еще. Контакты надо свести к минимуму. У ребят, к которым мы чешем, вполне может цвести под боком маленькая маковая плантация для народных нужд... могли посеять и коноплю - да черт их знает! - он возвысил голос. - Люди с понятием не упустят и лабораторию развернуть. Так зачем нам светиться? Сами сгорим и других подведем. Не по-братски получится.
- Но репортаж... - растерялся Всеволод Рюгин и прижал руки к груди.
- Репортаж - пусть! Репортаж будет! - Конечный взволнованно отмахнулся. - Девочки с бантиками, мальчики с "ирокезами"... споют нам хари-кришну. Место лесное, кругом елки, поди разбери - где снимали. Будет тебе репортаж. Но в пути - в пути надо быть поаккуратнее. Всякие песни, костры...
- Костры? - изумился Виктор Бориков. Он недоуменно обвел взглядом остальных. - Ты что - предлагаешь не жечь костры?
- Дым! - в голосе Конечного слышалось истерическое желание достучаться и мольба к Господу вразумить этих ослов. - Нас любая сука засечет с этим дымом!
- Ну-у, нет, - протянул Бориков, темнея лицом. - Поход без костра это, мужики, знаете...
- Огонь никуда не денется! - в этом последнем своем увещевании Конечный едва не отдал Богу душу. - Мой рюкзак под завязку набит сухим спиртом! Что не влезло - Яшин забрал... Ну, не трещит, искр нет снопами - зато экологически чисто. Какая вам разница?
Бориков понимал, что Конечному отчаянно хочется добраться до торчков и там забыться, но и страх его гложет нешуточный. Виктор Бориков мог понять такое очень даже хорошо. Не столь давно - и даже совсем недавно - он сам влачил жалкое существование запойного алкоголика, день ото дня что-то да терявшего в окружающем мире. И Бориков благословлял тот светлый день, когда, изнуренный похмельем, - которое, как известно, первично, - он появился в кабинете знаменитого психиатрического светила, и то светило закодировало его от пьянства на всю оставшуюся жизнь. После этого он постепенно преобразился в то, что теперь застенчиво осваивалось в блестящей конфетной обертке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Да, еще чем-то пахло. Вроде как больницей.
Г л а в а 2. ГЛЫБА
Их сразу как будто что-то отпустило, стоило поезду скрыться в далекой дали. Исчезло непонятное напряжение, слова стали сами собой рваться на волю, и вскоре вся компания балагурила как ни в чем не бывало. Погода улучшалась с каждой минутой. Солнце заявило о себе всерьез, и тем рельефнее обозначились жалкое здание станции и ржавая одноколейка, трусливо кравшаяся прочь от главной магистрали.
Послышались первые шутки, задымилось курево. Конечный, правда, пусть и смотрелся не столь хмурым, как в поезде, держал себя настороженно и безуспешно пытался втянуть голову в плечи. Он стоял чуть поодаль и медленно гонял во рту сигарету из угла в угол.
Потом добавил неловкости Рюгин.
- А куда мы, собственно, направляемся? - спросил он.
Все смолкли, будто Рюгин позволил себе нечто непристойное. Конечный напрягся. Яшин ковырял носком гравий. Парвус растерянно, с улыбкой оглядывался на товарищей, приглашая разрешить недоразумение.
- Собственно - да? - отозвался Бориков. Он стоял широко расставив ноги и прищурясь. - Парвус, что ты зыркаешь по сторонам?
- Я? - Парвус смешался. - Я... В самом деле - странно... Куда? - и он беспомощно взглянул на Конечного. - Я забыл...
- Хорошие дела! - воскликнул Бориков. - Сам всех сгоношил, собрал... И вдруг не знаешь, куда и зачем?
Теперь все выжидающе смотрели на Парвуса. У того дернулась щека.
- Черт... Вот ведь зараза... Ну что вы на меня уставились? - он повысил голос. - Я сам удивляюсь. Вот - прав был Яшин - что-то происходит. Я и вправду не помню, куда собрался. Странно: меня это почему-то совсем не тревожит.
Снова возникла пауза. Молчание нарушалось лишь сосредоточенным рокотом далекого трактора. Конечный двумя пальцами извлек изо рта окурок и негромко, но твердо сказал:
- Как же, старик! Ты рассказывал про лагерь неформалов. Вспомнил?
Змеиные глаза пару раз мигнули, затем лицо Парвуса просветлело.
- Ну да! Вот ведь дьявол - как я мог забыть? Лагерь! Надо идти по одноколейке, а после - лесом. В самую глушь. Все течения, на все вкусы. Покурим, вздринчим, споем. Возьмемся за руки. Всеволод репортаж подготовит.
Рюгин хлопнул себя по лбу.
- Точно! Репортаж! Да ведь меня в редакции только ради него и отпустили! Как же я позабыл? Ведь ты мне сам предложил, я еще шефа уговаривал...
Бориков тер переносицу.
- И я запамятовал, - признал он неохотно.
- И я, - сказал Яшин.
- Что за наваждение! - развел руками Всеволод Рюгин. - Что с нами произошло? Давайте-ка восстановим события, пока совсем не впали в маразм. Я уже ни в чем не уверен. Мне позвонил Парвус. Сказал, что собирает одноклассников в поход - заценить стоянку неформалов. Хиппи, панки, торчки. Купил меня репортажем.
- И мне он позвонил, - сказал Бориков.
- И мне, - кивнул Яшин.
Все посмотрели на Конечного. Тот мялся. Он никогда не учился в одной с ними школе.
- Ну а мне позвонил Яшин, - сообщил Конечный. - Мы с ним кореша, вы знаете. Да и люблю я это дело - приторчать, - добавил он севшим вдруг голосом.
- Ну, разъяснилось, слава Богу, - подытожил Рюгин облегченно и стал отдуваться, малость при этом переигрывая. Он частенько грешил позерством, но ему прощали. - Правда, остается непонятным общий провал в памяти...
- Не только провал, - буркнул Яшин, глядя исподлобья в небо.
- Не только? Что же еще?
- Так... - Яшин быстро стушевался. - Мы уж с Парвусом обсудили...
- Ладно тебе тянуть! Что - не так?
- Да ничего! Если всех все устраивает, то лучше замять. Нет, серьезно, давайте замнем. Просто морок. Надо трогаться, чего стоим, - и Яшин приосанился, деловито переступил. _ В какую нам сторону? - бодро осведомился он у Парвуса.
- Погодите минутку, - сказал Конечный. Было видно, что он плюнул на неловкости, сопряженные с ролью чужака в компании старых друзей. Пора выпускать когти - со вздохами, паузами, нажимом на слова, - словом, изъясняться в манере умудренного опытом батьки. Он шагнул вперед. - Я знаю немного эти места. Приходилось бывать. И о тусовках - мы ведь на тусовку идем? - мне тоже кое-что известно. Нет, ваше дело, можете меня не слушать, извинился он неожиданно, а затем продолжил менторским тоном: - только в таких походах всегда есть определенный риск. Не мы одни такие умные. Где надо... - и он вытаращил судачьи глаза, воздев палец к небу, - т а м о тусовке известно не хуже нашего... Этот сейшн в лесу вполне подпадает под статью. Я в этих делах понимаю. А говорю я вам все это к тому, что от нас не должно быть слышно ни шороха, ни писка! - договаривая на последнем дыхании, он именно пискнул на слове "писк". Долго откашливался, матеря прокуренные легкие. Отдышавшись, пояснил: - Здесь может шастать кто угодно. Если не о т т у д а - тогда лесники, егеря, хрен их знает, кто еще. Контакты надо свести к минимуму. У ребят, к которым мы чешем, вполне может цвести под боком маленькая маковая плантация для народных нужд... могли посеять и коноплю - да черт их знает! - он возвысил голос. - Люди с понятием не упустят и лабораторию развернуть. Так зачем нам светиться? Сами сгорим и других подведем. Не по-братски получится.
- Но репортаж... - растерялся Всеволод Рюгин и прижал руки к груди.
- Репортаж - пусть! Репортаж будет! - Конечный взволнованно отмахнулся. - Девочки с бантиками, мальчики с "ирокезами"... споют нам хари-кришну. Место лесное, кругом елки, поди разбери - где снимали. Будет тебе репортаж. Но в пути - в пути надо быть поаккуратнее. Всякие песни, костры...
- Костры? - изумился Виктор Бориков. Он недоуменно обвел взглядом остальных. - Ты что - предлагаешь не жечь костры?
- Дым! - в голосе Конечного слышалось истерическое желание достучаться и мольба к Господу вразумить этих ослов. - Нас любая сука засечет с этим дымом!
- Ну-у, нет, - протянул Бориков, темнея лицом. - Поход без костра это, мужики, знаете...
- Огонь никуда не денется! - в этом последнем своем увещевании Конечный едва не отдал Богу душу. - Мой рюкзак под завязку набит сухим спиртом! Что не влезло - Яшин забрал... Ну, не трещит, искр нет снопами - зато экологически чисто. Какая вам разница?
Бориков понимал, что Конечному отчаянно хочется добраться до торчков и там забыться, но и страх его гложет нешуточный. Виктор Бориков мог понять такое очень даже хорошо. Не столь давно - и даже совсем недавно - он сам влачил жалкое существование запойного алкоголика, день ото дня что-то да терявшего в окружающем мире. И Бориков благословлял тот светлый день, когда, изнуренный похмельем, - которое, как известно, первично, - он появился в кабинете знаменитого психиатрического светила, и то светило закодировало его от пьянства на всю оставшуюся жизнь. После этого он постепенно преобразился в то, что теперь застенчиво осваивалось в блестящей конфетной обертке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21