Ну и что такого в том, что ее отец действительно работает на Коллоуэев? Это вовсе не значит, что они их рабы. Что же до нее — она вообще ничья.
Когда Родни привез ее домой, Эллисон едва не на ходу выскочила из машины.
— Спасибо, Родни. Я прекрасно провела время.
Ей было противно находиться с ним вместе, но она знала, что следует быть вежливой.
— Слушай, детка, а чего ты так спешишь? Почему бы тебе…
— Мне надо бежать. Отец будет волноваться.
И вот именно тогда Родни изрек эту мерзость про нее и Коула.
Ни слова не говоря, она отвернулась, чтобы Родни не заметил, как сильно ее это задело. Ей все равно, что он думает. Ей плевать на то, что все они думают.
Родни уехал, и даже по гулу колес было ясно, как он разочарован концом вечера.
Очень разочарован.
Она намеренно велела ему остановиться возле сарая, чтобы отец не проснулся от шума мотора. И она уже шла к дому, когда что-то зашевелилось в тени.
— Кто это? Кто здесь? — требовательно спросила она.
— Это я.
Коул выступил из тени дерева на тропу, освещенную луной. Она испугалась от неожиданности. Эллисон не видела Коула несколько недель, ну разве что мельком в школьном коридоре или вот здесь, на тропинке, ведущей к дому.
— А что ты здесь делаешь?
— Жду, чтобы поговорить с тобой.
— Уже поздно. Мне надо домой. — И она пошла вперед.
— Эллисон!
— Что? — спросила она не останавливаясь.
— Я не хочу, чтобы ты встречалась с Родни Снайдером.
Она остановилась и медленно повернулась к нему.
— Это не твое дело, с кем я встречаюсь, — сказала она, делая акцент на каждом слове.
— Нет, мое.
Она отвернулась и пошла к дому. Коул схватил ее за руку и повернул к себе.
— Никогда не уходи, когда я с тобой говорю, и не отворачивайся. Ты меня поняла?
— Ну конечно! Мистер Коллоуэй приказывает! Все вокруг должны трепетать!
— Что ты такое говоришь, черт бы тебя побрал?
— Не кричи на меня, Коул Коллоуэй!
— Я не кричу. Мне просто интересно, что с тобой творится в последнее время? Каждый раз, когда я встречаю тебя в школе, ты воротишь от меня нос, как от кучи дерьма!
— Ну ты и скажешь.
— Так что случилось? Что я такого сделал? Мы всегда были друзьями, а теперь ты меня в упор не видишь.
— Это я-то? Не смеши меня, Коул. Ты не пропускаешь ни одной смазливой девчонки, а я для тебя пустое место.
Он расхохотался.
Эллисон попыталась выдернуть у него свою руку, но Коул крепко держал ее.
— Так ты ревнуешь! — усмехнулся он довольно.
— Нет.
— Не нет, а да! Это гораздо смешнее, чем ты думаешь.
Эллисон еще раз попыталась вырваться, но Коул неумолимо притягивал ее к себе, пока не обнял.
Уже давно она и Коул не сходились так близко. За последние несколько месяцев он заметно вырос и раздался в плечах. Ее голова едва доставала ему теперь до плеча, а чтобы заглянуть ему в глаза, ей надо
было смотреть снизу вверх. Она подняла голову, Коул наклонился и поцеловал ее.
Этот поцелуй был совсем не похож на те, которые она уже испытала. Ничего общего с жалким, слюнявым поцелуем Родни или робкими потугами неопытных одноклассников. Это был поцелуй настоящего мужчины. Когда он оторвался от ее губ, колени Эллисон дрожали.
— Эллисон, дорогая, я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
— Это правда?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что мы теперь вместе?
— Именно это я и хочу сказать. Ей казалось, что у нее выскочит сердце — так часто и гулко оно билось. Коул Коллоуэй хотел, чтобы она была его девушкой! Он не забыл ее. Она не была для него всего лишь жалкой дочерью управляющего.
— О, Коул! — Обняв его за шею и прильнув к нему, она хотела, чтобы он еще раз ее поцеловал.
— О, дорогая! Хватит для начала. Я же живой человек. У нас еще все впереди.
— Ты о чем?
— Мне надо закончить учебу, тебе тоже. У нас очень много времени. Я хотел, чтобы ты знала, как я к тебе отношусь, как мне было обидно, что несколько месяцев ты даже не смотрела в мою сторону.
— О, Коул. Мне тоже было обидно. Очень.
— А ты пойдешь со мной на бал старшеклассников?
— На бал старшеклассников? Это же недостижимая мечта пойти на такой бал!
— О, Коул! Мне так хочется на него попасть!
— Ладно. А теперь беги скорей домой, пока я не натворил чего-нибудь такого, о чем мы оба с тобой пожалеем.
И вот теперь, годы спустя, Эллисон лежала в кровати, уставившись в потолок и погрузившись в воспоминания. Поначалу все было так, как он обещал. Они встречались летом, когда он приезжал домой на каникулы. Коул всегда держал себя в руках.
Он многому ее научил и, в частности, любовной игре, которую они не доводили до конца — Коул настаивал на том, чтобы дождаться свадьбы.
Но свадьбы они так и не дождались. Как жаль, что он позволил ей исчезнуть из его жизни. Он не сделал ничего, чтобы сохранить их отношения и после того, как она написала ему о том, что беременна. Это время далось ей даже тяжелее, чем первые месяцы после смерти матери. Никогда раньше Эллисон не переживала такого стыда. Она опозорила отца, скомпрометировала себя.
Эллисон дала себе тогда клятву — никогда не подводить своего будущего ребенка.
Вот уже больше четырнадцати лет она была лучшей матерью, которую только можно себе представить. Она воспитывала Тони на твердых принципах, на которых в свое время родители воспитывали ее. К несчастью, она пренебрегла ими в порыве успокоить Коула, когда он нуждался в любви, чтобы выстоять.
Трудно сейчас предугадать, что может сделать этот человек, после того как он встретился лицом к лицу с собственным сыном.
Из журналов и газет она знала о многочисленных связях Коула с красивыми и богатыми женщинами. Но он так и не женился. Она часто думала об этом. Может быть, угроза женитьбы настолько испугала его в двадцать лет, что он до сих пор боится даже думать об этом?
Ей все равно, если он вдруг решит подружиться с ребенком, который ему был не нужен столько лет. Главное — она должна быть твердой. Свой выбор он сделал много лет назад и пусть живет, как считает нужным.
Глава 4
Коди поджидал Коула у лифта.
— Нам надо поговорить, — тихо сказал он.
— Что случилось? Я думал, Кэмерону лучше.
— Да. Говорят, что его скоро отсюда выпишут.
— А в чем тогда дело?
— Я наконец решился поговорить с Кэмом об аварии и спросил, не помнит ли он, что случилось на дороге.
— Ну и как?
— Он сказал, что машин было мало, но внезапно его ослепил свет фар с середины шоссе. От неожиданности он вывернул руль и почувствовал, как что-то ударило машину в бок, после чего она перевернулась.
— Бог мой! Кто-то специально подстроил катастрофу!
— Не знаю. Но очень хотел бы знать. — Коди помолчал. — Меня давно мучит одна догадка.
— Какая именно? — спросил Коул, отказываясь верить, что так оно могло и быть.
— Я, конечно, был ребенком, но помню, что катастрофа, в которой погибли родители, так и не была расследована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Когда Родни привез ее домой, Эллисон едва не на ходу выскочила из машины.
— Спасибо, Родни. Я прекрасно провела время.
Ей было противно находиться с ним вместе, но она знала, что следует быть вежливой.
— Слушай, детка, а чего ты так спешишь? Почему бы тебе…
— Мне надо бежать. Отец будет волноваться.
И вот именно тогда Родни изрек эту мерзость про нее и Коула.
Ни слова не говоря, она отвернулась, чтобы Родни не заметил, как сильно ее это задело. Ей все равно, что он думает. Ей плевать на то, что все они думают.
Родни уехал, и даже по гулу колес было ясно, как он разочарован концом вечера.
Очень разочарован.
Она намеренно велела ему остановиться возле сарая, чтобы отец не проснулся от шума мотора. И она уже шла к дому, когда что-то зашевелилось в тени.
— Кто это? Кто здесь? — требовательно спросила она.
— Это я.
Коул выступил из тени дерева на тропу, освещенную луной. Она испугалась от неожиданности. Эллисон не видела Коула несколько недель, ну разве что мельком в школьном коридоре или вот здесь, на тропинке, ведущей к дому.
— А что ты здесь делаешь?
— Жду, чтобы поговорить с тобой.
— Уже поздно. Мне надо домой. — И она пошла вперед.
— Эллисон!
— Что? — спросила она не останавливаясь.
— Я не хочу, чтобы ты встречалась с Родни Снайдером.
Она остановилась и медленно повернулась к нему.
— Это не твое дело, с кем я встречаюсь, — сказала она, делая акцент на каждом слове.
— Нет, мое.
Она отвернулась и пошла к дому. Коул схватил ее за руку и повернул к себе.
— Никогда не уходи, когда я с тобой говорю, и не отворачивайся. Ты меня поняла?
— Ну конечно! Мистер Коллоуэй приказывает! Все вокруг должны трепетать!
— Что ты такое говоришь, черт бы тебя побрал?
— Не кричи на меня, Коул Коллоуэй!
— Я не кричу. Мне просто интересно, что с тобой творится в последнее время? Каждый раз, когда я встречаю тебя в школе, ты воротишь от меня нос, как от кучи дерьма!
— Ну ты и скажешь.
— Так что случилось? Что я такого сделал? Мы всегда были друзьями, а теперь ты меня в упор не видишь.
— Это я-то? Не смеши меня, Коул. Ты не пропускаешь ни одной смазливой девчонки, а я для тебя пустое место.
Он расхохотался.
Эллисон попыталась выдернуть у него свою руку, но Коул крепко держал ее.
— Так ты ревнуешь! — усмехнулся он довольно.
— Нет.
— Не нет, а да! Это гораздо смешнее, чем ты думаешь.
Эллисон еще раз попыталась вырваться, но Коул неумолимо притягивал ее к себе, пока не обнял.
Уже давно она и Коул не сходились так близко. За последние несколько месяцев он заметно вырос и раздался в плечах. Ее голова едва доставала ему теперь до плеча, а чтобы заглянуть ему в глаза, ей надо
было смотреть снизу вверх. Она подняла голову, Коул наклонился и поцеловал ее.
Этот поцелуй был совсем не похож на те, которые она уже испытала. Ничего общего с жалким, слюнявым поцелуем Родни или робкими потугами неопытных одноклассников. Это был поцелуй настоящего мужчины. Когда он оторвался от ее губ, колени Эллисон дрожали.
— Эллисон, дорогая, я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
— Это правда?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что мы теперь вместе?
— Именно это я и хочу сказать. Ей казалось, что у нее выскочит сердце — так часто и гулко оно билось. Коул Коллоуэй хотел, чтобы она была его девушкой! Он не забыл ее. Она не была для него всего лишь жалкой дочерью управляющего.
— О, Коул! — Обняв его за шею и прильнув к нему, она хотела, чтобы он еще раз ее поцеловал.
— О, дорогая! Хватит для начала. Я же живой человек. У нас еще все впереди.
— Ты о чем?
— Мне надо закончить учебу, тебе тоже. У нас очень много времени. Я хотел, чтобы ты знала, как я к тебе отношусь, как мне было обидно, что несколько месяцев ты даже не смотрела в мою сторону.
— О, Коул. Мне тоже было обидно. Очень.
— А ты пойдешь со мной на бал старшеклассников?
— На бал старшеклассников? Это же недостижимая мечта пойти на такой бал!
— О, Коул! Мне так хочется на него попасть!
— Ладно. А теперь беги скорей домой, пока я не натворил чего-нибудь такого, о чем мы оба с тобой пожалеем.
И вот теперь, годы спустя, Эллисон лежала в кровати, уставившись в потолок и погрузившись в воспоминания. Поначалу все было так, как он обещал. Они встречались летом, когда он приезжал домой на каникулы. Коул всегда держал себя в руках.
Он многому ее научил и, в частности, любовной игре, которую они не доводили до конца — Коул настаивал на том, чтобы дождаться свадьбы.
Но свадьбы они так и не дождались. Как жаль, что он позволил ей исчезнуть из его жизни. Он не сделал ничего, чтобы сохранить их отношения и после того, как она написала ему о том, что беременна. Это время далось ей даже тяжелее, чем первые месяцы после смерти матери. Никогда раньше Эллисон не переживала такого стыда. Она опозорила отца, скомпрометировала себя.
Эллисон дала себе тогда клятву — никогда не подводить своего будущего ребенка.
Вот уже больше четырнадцати лет она была лучшей матерью, которую только можно себе представить. Она воспитывала Тони на твердых принципах, на которых в свое время родители воспитывали ее. К несчастью, она пренебрегла ими в порыве успокоить Коула, когда он нуждался в любви, чтобы выстоять.
Трудно сейчас предугадать, что может сделать этот человек, после того как он встретился лицом к лицу с собственным сыном.
Из журналов и газет она знала о многочисленных связях Коула с красивыми и богатыми женщинами. Но он так и не женился. Она часто думала об этом. Может быть, угроза женитьбы настолько испугала его в двадцать лет, что он до сих пор боится даже думать об этом?
Ей все равно, если он вдруг решит подружиться с ребенком, который ему был не нужен столько лет. Главное — она должна быть твердой. Свой выбор он сделал много лет назад и пусть живет, как считает нужным.
Глава 4
Коди поджидал Коула у лифта.
— Нам надо поговорить, — тихо сказал он.
— Что случилось? Я думал, Кэмерону лучше.
— Да. Говорят, что его скоро отсюда выпишут.
— А в чем тогда дело?
— Я наконец решился поговорить с Кэмом об аварии и спросил, не помнит ли он, что случилось на дороге.
— Ну и как?
— Он сказал, что машин было мало, но внезапно его ослепил свет фар с середины шоссе. От неожиданности он вывернул руль и почувствовал, как что-то ударило машину в бок, после чего она перевернулась.
— Бог мой! Кто-то специально подстроил катастрофу!
— Не знаю. Но очень хотел бы знать. — Коди помолчал. — Меня давно мучит одна догадка.
— Какая именно? — спросил Коул, отказываясь верить, что так оно могло и быть.
— Я, конечно, был ребенком, но помню, что катастрофа, в которой погибли родители, так и не была расследована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37