Играя, Кипиани исподволь готовился стать тренером: приглядывался, записывал, размышлял, занимался самовоспитанием, учась хладнокровию, чтобы голова всегда оставалась ясной. Помня, как играл Кипиани, нетрудно представить, о какой команде он мечтает. Ему и поручили тбилисское «Динамо» в трудное время. Но это следующая страница, она открыта, озаглавлена и еще бела…
ОЛЕГ БЛОХИН
Было время, когда форварды вершили свои богатырские дела на стадионах в кольце зрителей, большей частью одних и тех же, завсегдатаев. Наблюдение велось с порядочного расстояния, издалека, и любимые герои выглядели уменьшенными, в какой-то мере условными фигурами.
Телевидение своими приближениями разрушило старую постоянную стадионную дистанцию, позволив нам взглянуть в лицо героям. Н они, эти герои, мало-помалу сделались людьми, живущими среди нас. Если когда-то наше привычное «нравится не нравится» относилось преимущественно к игровым доблестям, к мощи и меткости ударов, к обманным петлям финтов, к ловким, бесстрашным прыжкам, к телесным, физическим приметам, то теперь все чаще и настойчивее принимается в расчет вставленный в рамку телевизора портрет в точном смысле этого слова. Его ждут и ловят, в него всматриваются, строят предположения о нраве и характере форварда, чертах симпатичных, располагающих и чертах сомнительных, непривлекательных.
Много лет Олег Блохин в компании с артистами, комментаторами, поэтами, ведущими различных передач регулярно появлялся среди нас. И не только как форвард, посылающий мяч в ворота, но и как человек, о котором любой волен отозваться по своему разумению, произнести то самое «нравится не нравится».
Это тем более заманчиво и доступно, что Блохин, как и полагается мастеру футбола, не разыгрывал заученные роли, возникал на экране не в тщательно пригнанном костюме, не с безукоризненной прической и продуманной, всегда к месту и ко времени улыбкой, а целых полтора часа вместе с товарищами, взъерошенный, потный, с отметинами от падений на трусах и футболке, боролся изо всех сил, мчался стремглав, бил по круглому обманному мячу, открыто досадуя и возмущаясь, торжествуя в миг удачи, – словом, жил непредсказуемой, окаянной, рискованной футбольной игрой.
И мы частенько видели лицо Блохина в пылу борьбы, лицо человека, которому не до хорошей мины, если игра плоха, да еще не ведающего, в какое мгновение его решит выделить и показать телережиссер.
От самых разных людей, болельщиков и неболельщиков, мне приходилось выслушивать мнение о Блохине вовсе не футбольное. Одним импонировали его непосредственность, увлеченность, другие корили его за раздраженную, угловатую жестикуляцию, за нападки на партнеров и судей, видя в этом проявления неровности характера, а то и пробелы в воспитании, капризы звезды.
Лицо Блохина – простое, аскетичное, с напряженными желваками. Я рискнул бы выделить в его выражении заносчивость, обидчивость, нервность и вспыльчивость.
Попробуем же проследить, насколько связано наше впечатление от крупного телевизионного плана с футбольным дарованием Блохина.
«Качество всех качеств форварда – наибольшая результативность игры». Слова эти принадлежат самому уважаемому из наших тренеров – Борису Андреевичу Аркадьеву. Это не афоризм, брошенный на ходу, он из его учебника, обдуманный, выстраданный постулат.
Да к голу стремятся и рвутся сообща. Ради него, даже если он всего-навсего один, трудятся, не жалея сил, все одиннадцать, слитые в команду. Да, все предшествующее голу важно чрезвычайно: один рванулся вправо и увлек за собой защитников, другой – влево, показывая, что ждет мяча, и кому-то из обороняющихся приходится к нему кинуться, чтобы прикрыть, третий делает передачу – хитро и точно – форварду, который затаился, а теперь выскочил из тени, чтобы ударить по воротам. Все разыграно как по нотам маленьким дружным оркестром.
Когда же приходит то самое завершающее мгновение, оркестр смолкает, сделав свое дело, и вступает солист. Тут уж он один. На секунду, но один.
Малейшая шероховатость движения, лишние полшага, мелькнувшее в душе колебание, испуг от жаркого дыхания преследователя, потеря из виду незащищенного угла ворот, соблазн вколотить мяч как из пушки, вместо того чтобы легонько перекатить за белую линию, гнет ответственности («другого такого шанса не будет») или, наоборот, самонадеянность и небрежность, рожденные миражом простоты того, что осталось сделать, – и все пропало, все насмарку, остается обхватить руками повинную голову, обессилено свалиться на мягкую прохладную траву, которая все равно не утешит.
На деловом футбольном наречии все это умещается в выражение «реализация голевого момента». Если вдуматься, тут собрано все, что есть в футболе: от техники удара до умения владеть собой, от прилежания на тренировках до характера.
Блохин с 1972 года на протяжении всех своих сезонов убеждал нас в том, что он, как никто другой, наделен «качеством всех качеств». И убедил.
Если киносценаристу понадобится сверхблагополучное житие футболиста, он может смело адресоваться к Блохину. Тут ничего не прибавишь, не придумаешь, не расцветишь. Худенького мальчонку из «Юного динамовца», бегавшего легко и неслышно, приметил проницательный тренер В. Маслов. Другой хороший тренер, А. Севидов, бережно, щадя готовил его к дебюту. Едва дебют состоялся, пошли чудеса одно другого краше: сразу первый бомбардир чемпионата, сразу форвард № 1 в «33 лучших», постоянное место в сборной. И дальше, много лет, без отступлений и срывов, снова и первый бомбардир, и форвард № 1, и трижды подряд лучший футболист года, а в 1975 году – «Золотой мяч» еженедельника «Франс футбол» как лучшему в Европе.
До этого, в семидесятые годы, приз присуждали Мюллеру, Круиффу, Беккенбауэру – мировым величинам, и Блохин в одном с ними ряду. Он забивает и забивает, удержу нет, и уже Константин Есенин, в тетрадках которого записаны все голы, сигнализирует о первом рекорде – рекорде возраста! Блохин на отметке 92, он в свои 23 года превзошел всех наших записных бомбардиров прошлого на 31 мяч!
И пошли трещать все другие рекорды: чемпионата страны, сборной, Клуба Григория Федотова. Не на глазок, не по впечатлению, а доказательно Блохин – главный бомбардир советского футбола. И заметьте, все это происходило в то время, когда только и слышались со всех сторон глубокомысленные изречения, что «голы стало забивать труднее, чем прежде, в футболе – засилье обороны».
Все это прекрасно. Но феномен Блохина хочется понять, хотя бы сделать попытку его объяснить, а по аллее из восклицательных знаков к разгадке не приблизишься.
Голы принято складывать, радуясь, что сумма круглеет. Достанем из «кубышки» Блохина единичку, мяч, забитый им на стадионе в Мюнхене во встрече киевского «Динамо» за Суперкубок с «Баварией».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43