– Рад, очень рад, вас видеть!
– А уж мы-то как рады, видеть вас, – сказал Гудини, пожимая потную ладонь знаменитого импресарио.
Рядом с Тайсоном стоял окружной прокурор Пол Кейлеб в простом коричневом одеянии, подпоясанном веревкой, в парике, имитирующем тонзуру, обрамленную прямыми черными волосами. Тайсон разинул рот на Эбигейл, но, выяснив, что она племянница Дойла, мгновенно потерял к ней интерес.
– Познакомьтесь: Пол Кейлеб, новый окружной прокурор. Монашеское одеяние в известной мере отражает образ жизни.
Игнорируя замечание Тайсона, Кейлеб протянул руку Гудини:
– Рад встрече, мистер Гудини. Я ваш большой поклонник.
Гудини широко улыбнулся.
– Позвольте представить моего дорогого друга сэра Артура Конан Дойла.
Кейлеб изобразил удивление.
– Неужели? Тот самый Конан Дойл?
– Не стоит преувеличивать мои заслуги, – произнес Дойл.
– Скажите, сэр Артур, ваш костюм… он означает, что персонаж и автор одно лицо?
– Совсем не обязательно, – ответил Дойл.
– Но разве создатель Шерлока Холмса не обладает такой же сверхъестественной дедукцией? – добавил Тайсон, сопроводив вопрос совершенно излишним похлопыванием Дойла по спине.
– Разумеется, нет. – Дойл слегка отступил.
– Не верьте ему! – воскликнул Гудини, делая большой глоток из бокала. – У него выдающиеся способности.
– Вздор. Гудини, не пейте больше.
– Продемонстрируйте им, Дойл, – весело сказал Гудини. – Не ломайтесь.
– Да, пожалуйста, – подхватил Кейлеб. – Это так интересно.
– Ну, я вижу, от вас нет спасения. – Дойл поискал взглядом цель и решил остановиться на Тайсоне.
– Вы недавно ели печеное яблоко.
– А как вы узнали?
Дойл указал на жилет Тайсона.
– Вот отсюда.
Кейлеб зааплодировал, а Тайсон принялся чистить жилет.
Незаметно для остальных Дойл осматривал зал и вскоре обнаружил, что за ними наблюдают. У окна стоял человек в костюме восточного шейха, в прикрывающей лицо черной накидке. Видны были лишь темные глаза, светящиеся откровенной злобой. Он ничего не ел, не пил, ни с кем не разговаривал. Через секунду, когда Дойл снова поглядел в ту сторону, шейха у окна уже не было.
– Эбигейл! – Дойл развернулся, чуть не пролив мартини.
– Пойдемте куда-нибудь, – попросила она. – Здесь скучно.
Он обнял ее за плечи, продолжая наблюдать за гостями.
ГЛАВА 34
Мари и Лавкрафту повезло. Северное крыло особняка было окутано густым полумраком. До них доносились лишь звуки музыки да голоса слуг, занимающихся парковкой автомобилей. Шум был сейчас кстати, ведь диковинные инструменты в кожаном ранце демонолога позвякивали. Они пересекли обширную лужайку, миновали фонтаны и сосновую рощицу. Усадьбу никто не охранял, в этом не было необходимости. Ни один человек в здравом уме не решился бы тайком проникнуть в особняк. Темная энергия подавляла здесь все живое. Не было слышно ни жужжания насекомых, ни кваканья лягушек. Птицы не вили на деревьях гнезда. За несколько столетий усадьба пропиталась запахом крови, жестокости и отчаяния.
Лавкрафт коснулся плеча Мари и указал на окно второго этажа:
– Нам туда.
Она кивнула, ухватилась за увитую плющом решетку, подтянулась, поморщилась, уколов палец колючкой, и уже через несколько секунд посмотрела вниз. От окна до земли было примерно пятнадцать метров. Лавкрафт казался сверху маленьким и слабым. Он забросил на плечо ранец и полез по решетке, опасно ее раскачивая.
Мари следила, затаив дыхание. В какой-то момент он чуть не сорвался, успев в последнее мгновение поймать руками планку. Листья плюща громко шелестели, в ранце звякало, ноги Лавкрафта царапали решетку в поисках опоры. Наконец появилось его бледное потное лицо.
– У тебя сноровка, как у однолапого пса, – проворчала Мари.
Ответить Лавкрафт не мог, потому что ловил ртом воздух. Она покачала головой и занялась окном. Осторожно выдавив стекло форточки, повернула запорную ручку. Окно бесшумно отворилось. Мари скользнула внутрь, мягко спрыгнула на ковер и осмотрелась. Мебель покрывали похожие на саваны белые чехлы. Значит, это гостевая спальня. Она поднялась, прижала ухо к двери. Потом подбежала к окну и подала знак Лавкрафту.
Вскоре он кулем свалился на ковер, но поднялся, бормоча:
– Все в порядке… все в порядке…
– Да тише ты! – шикнула на него Мари. – Хочешь, чтобы сюда сбежалась вся его орава?
На втором этаже было мрачно, как в склепе. Звуки музыки из противоположного крыла сюда едва проникали. Строгость обстановки показалась Мари подозрительной. В доме, где жили несколько поколений фанатичных сатанистов, отсутствовал даже намек на что-либо подобное. Ни картин, ни талисманов, ни странных зеркал, ни магических кристаллов, ни символики на мебели, пусть самой безобидной. Дом охранял свои тайны. И это обеспокоило Мари больше, чем если бы на стенах были вывешены в ряд головы замученных детей. Подобная конспирация свидетельствовала о том, что у хозяина дома сердце чернее, чем думала Мари.
Мужская фетровая шляпа проплыла в воздухе мимо ошеломленных гостей, задержалась перед Дойлом, сделала мертвую петлю и двинулась дальше по залу. Гудини вышагивал рядом, похожий на счастливого папашу, выгуливающего ребенка. Время от времени он взмахивал рукой, изменяя направление полета. Гости восторженно загалдели, когда шляпа принялась прыгать с головы на голову, пока наконец после очередного замысловатого прыжка не успокоилась на тонзуре Пола Кейлеба.
Зал взорвался овациями. Гудини раскланялся. Свист, смех, аплодисменты. Пол Кейлеб снял шляпу. Попробовал заставить полететь – не получилось.
– Пойдемте выпьем. – Мадам Роуз потянула Гудини к бару. Там ее улыбка мгновенно растаяла. – Вам угрожает опасность. – Ее голос понизился до вибрирующего шепота. – Нам нужно поговорить.
– Где? – мрачно буркнул Гудини.
– Внизу есть винный погреб. Вход через кухню.
Она быстро отошла.
В противоположном конце зала Дойл задумчиво потягивал коктейль. Рядом Эбигейл нашептывала что-то Изабелле. Почувствовав на затылке чей-то тяжелый взгляд, Дейл резко обернулся.
– В детстве я обожал Шерлока Холмса, – произнес шейх спокойным, размеренным тоном. – Прочитал о нем все.
– Дариан, у вас отцовские глаза, – сказал Дойл.
– Возможно. Но я не такой слабый, как он.
– Он не был слабым. – Дойл глотнул из бокала. – А всего лишь сумасшедшим.
Глаза Дариана вспыхнули.
– Ну в этом отношении мы совершенно одинаковы.
– Какой из рассказов о Холмсе вам нравится больше всего? – спросил Дойл, чтобы потянуть время.
– Честно говоря, мне нравится все. Но сейчас я процитирую фрагмент, который соответствует ситуации. – Дариан усмехнулся. – Из «Скандала в Богемии»: «Вы совершите ошибку, если возьметесь теоретизировать, не имея данных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67