..
Приехавший вечером чиновник американского консульства убедился в соблюдении французскими властями всех формальностей по поводу несчастного случая с мистером Трэйтолом, выразил удовлетворение уровнем оказанной медицинской помощи, а также известил всех заинтересованных лиц, что в ближайшие дни из Штатов должна приехать сестра мистера Трэйтола - мисс Аделина Линс Трэйтол.
Этим же вечером, но значительно позже, Боксон снова пришел в больницу, положил в руку волнующейся дежурной медсестры деньги и вошел в палату Трэйтола.
- Эдди, - сказал он, наклонившись над лежащим американцем, - Это я, Чарли Боксон. Если ты меня слышишь, открой глаза два раза...
Трэйтол два раза моргнул глазами, пытался что-то сказать, но Боксон не позволил:
- Ничего не говори, Эдди! Слушай меня внимательно. Нас обстреляли на шоссе неизвестные нам люди, и дальше ты ничего не помнишь. Никакого оружия у нас не было. О твоей работе в Управлении я никому не сказал. Все. Если ты меня понял, моргни два раза.
Трэйтол снова моргнул два раза, и Боксон добавил:
- У меня все в порядке. Выздоравливай, потом поедем в Париж, я знаю на Монпарнасе одно заведение, там после ранений отдыхают легионеры, и барышни специализируются на обслуживании ослабших воинов. Они в сексе - как Паганини в музыке, вернут тебя к жизни за один сеанс...
Губы Трэйтола дрогнули в улыбке, но Боксон снова не позволил ему говорить:
- Мне нельзя здесь оставаться, Эдди, я ухожу!.. Ни о чем не беспокойся, со всеми проблемами я разберусь сам. Выздоравливай!..
5
- Скажите, господин Боксон, - спросил на следующее утро старший инспектор Дамерон, - зачем вы ввели несчастную медсестру в искушение долларами? Неужели нельзя было проникнуть к господину Трэйтолу обыкновенным способом?
- Меня вряд ли бы пустили к нему, хирург Гальпен строго придерживается установленного распорядка лечения. Я его понимаю - вчера господин Трэйтол все ещё не мог со мной разговаривать.
- Он не мог, я согласен, но что вы сказали ему?
- Я пожелал ему быстрейшего выздоровления!..
Боксон и Дамерон по проселочным дорогам проезжали мимо уединенных ферм; останавливались около каждой на несколько минут; Боксон демонстративно разглядывал фермы в большой полевой бинокль (настоящий "Карл Цейс", осенью 44-го юный Клод Дамерон подобрал его в разбитом германском блиндаже); стекла сверкали на солнце; потом в бинокль разглядывал ферму старший инспектор, и почти всегда замечал колыхание штор в окне - с фермы тоже наблюдали за непрошеными гостями. На этом демонстрация присутствия заканчивалась, полицейская машина ехала к следующему строению.
- Скажите, господин старший инспектор, - спросил Боксон после пятой по счету остановки, - ваши люди, которых вы послали заглянуть на каждую ферму, заметили что-нибудь необычное?
- Нет, ничего особенного.
- А я заметил, что сейчас зима, и если ваше предположение о скрываемых раненых преступниках верно, то держать раненого человека в подвале или в амбаре... - Боксон не договорил.
- Черт возьми, Боксон, вы делаете успехи в теории розыскных мероприятий! воскликнул старший инспектор. - Ещё немного и я поверю, что вы достойны быть частным детективом! Я тоже думал об этом, но не могу ж я просить ордер на обыск всех ферм в округе! Более того, без существенных оснований я не могу просить ордер на обыск вообще какого-либо помещения, вы же понимаете!
- А если преступники никак не отреагируют на наше появление? - снова спросил Боксон.
- Тогда мы придумаем что-нибудь другое! Но никак не отреагировать они не могут - у них сейчас напряжены нервы, любое появление полицейского их тревожит, тем более, что мы демонстрируем неподдельных интерес - бинокль видно издалека!
Обедая предусмотрительно захваченными в дорогу бутербродами, старший инспектор говорил:
- Вчера вечером я ещё раз внимательно просмотрел все материалы по делу, их не так уж и много. Скажите, Боксон, каким образом в утренних сумерках вам удалось рассмотреть, что у нападавших был именно белый "форд"?
- В свете наших фар я видел эмблему - синий овал на белой поверхности. Почему-то это отпечаталось в памяти, хотя конкретную модель автомобиля я не смог различить.
- Наши парни проверили все местные белые "форды" - ни на одном из них следов крови или пуль не имеется. Наверное, какой-то со стороны...
- Наверное!.. Но почему вы мне все это рассказываете? Только не ссылайтесь на старческую болтливость...
- Не буду!.. - засмеялся Дамерон. - Все очень просто, Боксон - вы единственная зацепка в этом деле! Кстати, вы так и не вспомнили, какая информация могла подставить вас под обстрел?
- Нет, господин старший инспектор, но думаю об этом постоянно!..
- Точно, на вашем лице иногда появляется такое же выражение, как у школьника, умножающего в уме трехзначные числа...
"Да, господин старший инспектор, - подумал Боксон, - вы совершенно правы меня непрерывно терзает мысль: неужели Пелларес остался жив? У Хорхе глаза были полуоткрыты, он-то наверняка был мертв, но вот Пелларес... Неужели он где-то здесь?" И сказал вслух:
- Я хочу посетить Бельгию. Вы не будете мне препятствовать?
- А зачем вам Бельгия? - спросил старший инспектор.
- Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, а на вашей территории любые мои разговоры будут вам известны через несколько минут...
- Ого! - Дамерон засмеялся. - Ваше нахальство непревзойденно! Как и ваше умение стрелять из пистолета... - вдруг добавил он и посмотрел в глаза Боксона.
- Мы не были с вами в тире, господин старший инспектор, - не отвел взгляд Боксон, - вы не можете знать моих стрелковых способностей...
- Но вы же сами сказали, что умеете стрелять... - напомнил Дамерон. - Я ведь с вами по прежнему предельно откровенен...
- Я это заметил, и это меня пугает... - проговорил Боксон.
- Не пугайтесь, - продолжил старший инспектор, - на сегодняшний день у меня против вас никаких улик. Оставалась надежда на показания очнувшегося господина Трэйтола, но после того, как вы с ним переговорили, я не уверен в его искренности. Что я имею на сегодняшний день? Кучу гильз и несколько пуль от трех пистолетов, пустую обойму, образцы крови двух человек, сообщение о белом "форде", одного раненого американца и не вызывающий сомнения факт перестрелки. Если завтра на местное отделение фермерского банка какие-нибудь придурки с обрезами совершат налет, то дело об этой перестрелке будет отложено до следующей аналогичной, и я не уверен, что тогда на дороге не останется трупов. Я допустил вероятность вашей абсолютной непричастности. Но в таком случае пять пуль в ваш "БМВ" говорят об особой опасности преступников - они не хотели оставлять случайных свидетелей...
- Так как насчет моей поездки в Бельгию?
- Мне, конечно, нетрудно найти какое-нибудь основание для запрета, но тогда вы перестанете быть моим союзником, а без вас я могу рассчитывать только на случайность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Приехавший вечером чиновник американского консульства убедился в соблюдении французскими властями всех формальностей по поводу несчастного случая с мистером Трэйтолом, выразил удовлетворение уровнем оказанной медицинской помощи, а также известил всех заинтересованных лиц, что в ближайшие дни из Штатов должна приехать сестра мистера Трэйтола - мисс Аделина Линс Трэйтол.
Этим же вечером, но значительно позже, Боксон снова пришел в больницу, положил в руку волнующейся дежурной медсестры деньги и вошел в палату Трэйтола.
- Эдди, - сказал он, наклонившись над лежащим американцем, - Это я, Чарли Боксон. Если ты меня слышишь, открой глаза два раза...
Трэйтол два раза моргнул глазами, пытался что-то сказать, но Боксон не позволил:
- Ничего не говори, Эдди! Слушай меня внимательно. Нас обстреляли на шоссе неизвестные нам люди, и дальше ты ничего не помнишь. Никакого оружия у нас не было. О твоей работе в Управлении я никому не сказал. Все. Если ты меня понял, моргни два раза.
Трэйтол снова моргнул два раза, и Боксон добавил:
- У меня все в порядке. Выздоравливай, потом поедем в Париж, я знаю на Монпарнасе одно заведение, там после ранений отдыхают легионеры, и барышни специализируются на обслуживании ослабших воинов. Они в сексе - как Паганини в музыке, вернут тебя к жизни за один сеанс...
Губы Трэйтола дрогнули в улыбке, но Боксон снова не позволил ему говорить:
- Мне нельзя здесь оставаться, Эдди, я ухожу!.. Ни о чем не беспокойся, со всеми проблемами я разберусь сам. Выздоравливай!..
5
- Скажите, господин Боксон, - спросил на следующее утро старший инспектор Дамерон, - зачем вы ввели несчастную медсестру в искушение долларами? Неужели нельзя было проникнуть к господину Трэйтолу обыкновенным способом?
- Меня вряд ли бы пустили к нему, хирург Гальпен строго придерживается установленного распорядка лечения. Я его понимаю - вчера господин Трэйтол все ещё не мог со мной разговаривать.
- Он не мог, я согласен, но что вы сказали ему?
- Я пожелал ему быстрейшего выздоровления!..
Боксон и Дамерон по проселочным дорогам проезжали мимо уединенных ферм; останавливались около каждой на несколько минут; Боксон демонстративно разглядывал фермы в большой полевой бинокль (настоящий "Карл Цейс", осенью 44-го юный Клод Дамерон подобрал его в разбитом германском блиндаже); стекла сверкали на солнце; потом в бинокль разглядывал ферму старший инспектор, и почти всегда замечал колыхание штор в окне - с фермы тоже наблюдали за непрошеными гостями. На этом демонстрация присутствия заканчивалась, полицейская машина ехала к следующему строению.
- Скажите, господин старший инспектор, - спросил Боксон после пятой по счету остановки, - ваши люди, которых вы послали заглянуть на каждую ферму, заметили что-нибудь необычное?
- Нет, ничего особенного.
- А я заметил, что сейчас зима, и если ваше предположение о скрываемых раненых преступниках верно, то держать раненого человека в подвале или в амбаре... - Боксон не договорил.
- Черт возьми, Боксон, вы делаете успехи в теории розыскных мероприятий! воскликнул старший инспектор. - Ещё немного и я поверю, что вы достойны быть частным детективом! Я тоже думал об этом, но не могу ж я просить ордер на обыск всех ферм в округе! Более того, без существенных оснований я не могу просить ордер на обыск вообще какого-либо помещения, вы же понимаете!
- А если преступники никак не отреагируют на наше появление? - снова спросил Боксон.
- Тогда мы придумаем что-нибудь другое! Но никак не отреагировать они не могут - у них сейчас напряжены нервы, любое появление полицейского их тревожит, тем более, что мы демонстрируем неподдельных интерес - бинокль видно издалека!
Обедая предусмотрительно захваченными в дорогу бутербродами, старший инспектор говорил:
- Вчера вечером я ещё раз внимательно просмотрел все материалы по делу, их не так уж и много. Скажите, Боксон, каким образом в утренних сумерках вам удалось рассмотреть, что у нападавших был именно белый "форд"?
- В свете наших фар я видел эмблему - синий овал на белой поверхности. Почему-то это отпечаталось в памяти, хотя конкретную модель автомобиля я не смог различить.
- Наши парни проверили все местные белые "форды" - ни на одном из них следов крови или пуль не имеется. Наверное, какой-то со стороны...
- Наверное!.. Но почему вы мне все это рассказываете? Только не ссылайтесь на старческую болтливость...
- Не буду!.. - засмеялся Дамерон. - Все очень просто, Боксон - вы единственная зацепка в этом деле! Кстати, вы так и не вспомнили, какая информация могла подставить вас под обстрел?
- Нет, господин старший инспектор, но думаю об этом постоянно!..
- Точно, на вашем лице иногда появляется такое же выражение, как у школьника, умножающего в уме трехзначные числа...
"Да, господин старший инспектор, - подумал Боксон, - вы совершенно правы меня непрерывно терзает мысль: неужели Пелларес остался жив? У Хорхе глаза были полуоткрыты, он-то наверняка был мертв, но вот Пелларес... Неужели он где-то здесь?" И сказал вслух:
- Я хочу посетить Бельгию. Вы не будете мне препятствовать?
- А зачем вам Бельгия? - спросил старший инспектор.
- Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, а на вашей территории любые мои разговоры будут вам известны через несколько минут...
- Ого! - Дамерон засмеялся. - Ваше нахальство непревзойденно! Как и ваше умение стрелять из пистолета... - вдруг добавил он и посмотрел в глаза Боксона.
- Мы не были с вами в тире, господин старший инспектор, - не отвел взгляд Боксон, - вы не можете знать моих стрелковых способностей...
- Но вы же сами сказали, что умеете стрелять... - напомнил Дамерон. - Я ведь с вами по прежнему предельно откровенен...
- Я это заметил, и это меня пугает... - проговорил Боксон.
- Не пугайтесь, - продолжил старший инспектор, - на сегодняшний день у меня против вас никаких улик. Оставалась надежда на показания очнувшегося господина Трэйтола, но после того, как вы с ним переговорили, я не уверен в его искренности. Что я имею на сегодняшний день? Кучу гильз и несколько пуль от трех пистолетов, пустую обойму, образцы крови двух человек, сообщение о белом "форде", одного раненого американца и не вызывающий сомнения факт перестрелки. Если завтра на местное отделение фермерского банка какие-нибудь придурки с обрезами совершат налет, то дело об этой перестрелке будет отложено до следующей аналогичной, и я не уверен, что тогда на дороге не останется трупов. Я допустил вероятность вашей абсолютной непричастности. Но в таком случае пять пуль в ваш "БМВ" говорят об особой опасности преступников - они не хотели оставлять случайных свидетелей...
- Так как насчет моей поездки в Бельгию?
- Мне, конечно, нетрудно найти какое-нибудь основание для запрета, но тогда вы перестанете быть моим союзником, а без вас я могу рассчитывать только на случайность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50