Когда умный буду.
– А когда ты умный будешь?
– Скоро тут. Ненадолго. Поехали туда. – Петрысь махнул в сторону далеких гор.
– Как скажешь, лоцман, – усмехнулся Коля.
Он все более утверждался в мысли, что этот дурак появился здесь не случайно. Сильно много знает этот дурак. Умный он слишком, если так можно о дураке сказать. На этот раз Коля не стал задавать Петрысю вопросов, что, мол, да как, да почему. Он направился к вездеходу, чтобы окончательно убедиться, что перед ним не мираж. Подойдя вплотную к автомобилю, Коля осторожно прикоснулся ладонью к холодной поверхности кузова. Нет, зрение не обмануло. Более того, Коля увидел под колесами автомобиля дорогу. Время не пощадило ее. Кое-где заросшие травой каменные плиты просели, но видно было по всему, что дорога строилась профессионально, вполне пригодна для проезда и уводит далее в лес.
Коля достал из кармана пульт сигнализации и нажал на кнопку. Автомобиль радостно взвизгнул, как преданная хозяину собака, и мигнул огнями. Коля распахнул дверцу, забросил мешок с провизией, лом и топор на заднее сиденье, затем сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Двигатель довольно заурчал. Коля посмотрел на Петрыся. Дурак стоял рядом с автомобилем и радостно улыбался. Коля мог бы нажать на газ и уехать в дальнюю даль, оставив Петрыся здесь, посреди этой поляны, но делать этого не стал. Как человек сообразительный он понял, что этот дурак не так-то прост, как кажется на первый взгляд. За идиотской улыбкой и замутненным взглядом явно прячется нечто иное. Но что?
А Петрысь продолжал улыбаться и не трогался с места. Он будто ждал, что будет делать Коля. Уедет ли?
– Что стоишь? Садись! – позвал его Коля.
– Гы-ы-ы-ы! – издал довольный возглас Петрысь, засеменил к машине и забрался на соседнее с Колей сиденье.
– Туда, говоришь? – спросил Коля и махнув в сторону гор.
– Ага, – кивнул Петрысь. – Туда это растуда.
– Поехали, капитан, – усмехнулся Коля и нажал на газ.
Вездеход взорвал колесами землю и устремился вперед.
Не спешите сходить с ума. Ваше время еще не пришло.
Сегодня Геллахерна раздражена. С самого раннего утра ее достал этот Бэрлок. Во-первых, он вышел на связь снова через тот самый бракованный кристалл, завоняв спальню смрадным дымом и бесцеремонно вырвав колдунью из страны сладких снов. А во-вторых, он начал ей ни с того, ни с сего взволнованно докладывать, что его лучшие тайные агенты, героически напавшие на Рыцаря Лома и Топора, так же героически были вынуждены отступить. Якобы это произошло под натиском превосходящих сил противника. И теперь получается, этот рыцарь потерялся у него из виду. Других агентов в этой местности поблизости не оказалось, и он прибыл просить у колдуньи разрешения применить против рыцаря свой отряд специального назначения «Крепкий дуб» на подходе к речке Одурь.
Геллахерну, однако, больше интересовало, когда же наконец-то Бэрлок найдет и доставит к ней того самого торгпреда, всучившего ей бракованный аппарат, о чем она и поинтересовалась. Но вразумительного ответа так и не получила. Она чувствовала, как неудержимой волной нарастает ее раздражение. С большим удовольствием она назвала Бэрлока идиотом, обвинила его в неисполнении приказов вышестоящего начальства, в излишней перестраховке при оценке ситуации и полном кретинизме.
– Так точно, мадам! – отвечал Бэрлок. – Так точно! Разрешите применить «Крепкий дуб».
– Сам ты дуб, – прошипела Геллахерна. – Дался тебе этот рыцарь. Он все равно не дойдет. Дорога дальняя. Там его людоед встретит или же упырь.
– Не скажите, мадам, – помотал головой Бэрлок. – Мои агенты в ужасе. Они говорят, что такого монстра среди смертных еще не видели. После встречи с ним в районе Большой дороги у них у всех нарушение нормального пищеварения и стула. Надо его останавливать. Разрешите?
– Делай что хочешь, – отмахнулась Геллахерна. – Я не хочу больше слышать об этом рыцаре. А вот агента по продажам достань.
– Слушаюсь, мадам! – угодливо произнес Бэрлок и отключился.
Геллахерна закрыла глаза, вознамерившись продолжить отдых, но сон не шел, а раздражение нарастало.
– Кретин, – процедила Геллахерна в адрес Бэрлока.
Она поднялась с ложа, выскочила из опочивальни, забежала на главную башню замка, где на вершине тлел углями под огромным котлом огонь в печи, и подбросила в него сухих веток. Подождав, пока забурлит варево, начала приплясывать. Вонючий пар, формируясь шарами, поднимался к облакам. Геллахерна неистово скакала вокруг котла, лихо взмахивала руками и отчаянно трясла головой. Космы ее волос растрепал ветер. От таких плясок настроение ее обычно резко улучшалось, но только не сегодня. Что-то беспокоило колдунью. Она не могла понять что. Сиганув еще несколько раз вокруг котла, она запрыгнула на метлу и взмыла к темным облакам.
– К Фроку, – приказала она, и метлолет послушно, подчиняясь своей хозяйке, понес ее к жилищу лешего.
В обители лешего Фрока всегда тихо. Хозяин темного леса любил тишину и покой. Он вел размеренный образ жизни, не напрягался в поисках лучшей доли, не мечтал о мировом господстве и вполне довольствовался своим спокойным бытием. В своем бревенчатом доме посреди топкой, непроходимой трясины он наслаждался кваканьем лягушек, тонким жужжанием комаров и пением болотной выпи. Ночью, облачившись в свой старый плащ, сотканный из сухих, экологически чистых болотных водорослей, он смотрел на луну, наблюдал за полетами летучих мышей и перемигивался со звездами. Более всего леший ценил личный покой.
Изредка этот покой нарушала его соседка Геллахерна, наведываясь к нему на чарку-другую перебродившего болотного настоя. Леший не возражал. Геллахерна обычно усаживалась за крепкий дубовый стол, и начинался долгий разговор о том о сем, о былых временах, когда звезды светили ярче и смешных, добрых людей было больше. Незаметно проходила ночь, и соседи расставались под утро, вполне довольные друг другом.
На этот раз Фрок встретил гостью удивленно. Обычно колдунья прилетала на ночь, а тут явилась, едва день настал. Он усадил Геллахерну за стол и поставил перед ней бадью с болотным настоем. Та начала немедленно заливать раздражение.
– Что случилось? – осторожно спросил ее Фрок после третьей выпитой.
– Достали все, – пробурчала Геллахерна. – Сынок этот непутевый. Девка та буйная – невестка. Бэрлок-кретин. В зеркале нет ничего смешного. А вчера в Древнем Риме побывала. Даже рассказывать не хочу. Депрессия у меня.
– А ты забей, – ухмыльнулся Фрок.
– Чего? – не поняла Геллахерна.
– Забей. Это значит – положи на все, – попытался пояснить Фрок.
– Что положи? – раздраженно спросила Геллахерна.
– Все положи, – отмахнулся Фрок. – Успокойся, короче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– А когда ты умный будешь?
– Скоро тут. Ненадолго. Поехали туда. – Петрысь махнул в сторону далеких гор.
– Как скажешь, лоцман, – усмехнулся Коля.
Он все более утверждался в мысли, что этот дурак появился здесь не случайно. Сильно много знает этот дурак. Умный он слишком, если так можно о дураке сказать. На этот раз Коля не стал задавать Петрысю вопросов, что, мол, да как, да почему. Он направился к вездеходу, чтобы окончательно убедиться, что перед ним не мираж. Подойдя вплотную к автомобилю, Коля осторожно прикоснулся ладонью к холодной поверхности кузова. Нет, зрение не обмануло. Более того, Коля увидел под колесами автомобиля дорогу. Время не пощадило ее. Кое-где заросшие травой каменные плиты просели, но видно было по всему, что дорога строилась профессионально, вполне пригодна для проезда и уводит далее в лес.
Коля достал из кармана пульт сигнализации и нажал на кнопку. Автомобиль радостно взвизгнул, как преданная хозяину собака, и мигнул огнями. Коля распахнул дверцу, забросил мешок с провизией, лом и топор на заднее сиденье, затем сел за руль, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Двигатель довольно заурчал. Коля посмотрел на Петрыся. Дурак стоял рядом с автомобилем и радостно улыбался. Коля мог бы нажать на газ и уехать в дальнюю даль, оставив Петрыся здесь, посреди этой поляны, но делать этого не стал. Как человек сообразительный он понял, что этот дурак не так-то прост, как кажется на первый взгляд. За идиотской улыбкой и замутненным взглядом явно прячется нечто иное. Но что?
А Петрысь продолжал улыбаться и не трогался с места. Он будто ждал, что будет делать Коля. Уедет ли?
– Что стоишь? Садись! – позвал его Коля.
– Гы-ы-ы-ы! – издал довольный возглас Петрысь, засеменил к машине и забрался на соседнее с Колей сиденье.
– Туда, говоришь? – спросил Коля и махнув в сторону гор.
– Ага, – кивнул Петрысь. – Туда это растуда.
– Поехали, капитан, – усмехнулся Коля и нажал на газ.
Вездеход взорвал колесами землю и устремился вперед.
Не спешите сходить с ума. Ваше время еще не пришло.
Сегодня Геллахерна раздражена. С самого раннего утра ее достал этот Бэрлок. Во-первых, он вышел на связь снова через тот самый бракованный кристалл, завоняв спальню смрадным дымом и бесцеремонно вырвав колдунью из страны сладких снов. А во-вторых, он начал ей ни с того, ни с сего взволнованно докладывать, что его лучшие тайные агенты, героически напавшие на Рыцаря Лома и Топора, так же героически были вынуждены отступить. Якобы это произошло под натиском превосходящих сил противника. И теперь получается, этот рыцарь потерялся у него из виду. Других агентов в этой местности поблизости не оказалось, и он прибыл просить у колдуньи разрешения применить против рыцаря свой отряд специального назначения «Крепкий дуб» на подходе к речке Одурь.
Геллахерну, однако, больше интересовало, когда же наконец-то Бэрлок найдет и доставит к ней того самого торгпреда, всучившего ей бракованный аппарат, о чем она и поинтересовалась. Но вразумительного ответа так и не получила. Она чувствовала, как неудержимой волной нарастает ее раздражение. С большим удовольствием она назвала Бэрлока идиотом, обвинила его в неисполнении приказов вышестоящего начальства, в излишней перестраховке при оценке ситуации и полном кретинизме.
– Так точно, мадам! – отвечал Бэрлок. – Так точно! Разрешите применить «Крепкий дуб».
– Сам ты дуб, – прошипела Геллахерна. – Дался тебе этот рыцарь. Он все равно не дойдет. Дорога дальняя. Там его людоед встретит или же упырь.
– Не скажите, мадам, – помотал головой Бэрлок. – Мои агенты в ужасе. Они говорят, что такого монстра среди смертных еще не видели. После встречи с ним в районе Большой дороги у них у всех нарушение нормального пищеварения и стула. Надо его останавливать. Разрешите?
– Делай что хочешь, – отмахнулась Геллахерна. – Я не хочу больше слышать об этом рыцаре. А вот агента по продажам достань.
– Слушаюсь, мадам! – угодливо произнес Бэрлок и отключился.
Геллахерна закрыла глаза, вознамерившись продолжить отдых, но сон не шел, а раздражение нарастало.
– Кретин, – процедила Геллахерна в адрес Бэрлока.
Она поднялась с ложа, выскочила из опочивальни, забежала на главную башню замка, где на вершине тлел углями под огромным котлом огонь в печи, и подбросила в него сухих веток. Подождав, пока забурлит варево, начала приплясывать. Вонючий пар, формируясь шарами, поднимался к облакам. Геллахерна неистово скакала вокруг котла, лихо взмахивала руками и отчаянно трясла головой. Космы ее волос растрепал ветер. От таких плясок настроение ее обычно резко улучшалось, но только не сегодня. Что-то беспокоило колдунью. Она не могла понять что. Сиганув еще несколько раз вокруг котла, она запрыгнула на метлу и взмыла к темным облакам.
– К Фроку, – приказала она, и метлолет послушно, подчиняясь своей хозяйке, понес ее к жилищу лешего.
В обители лешего Фрока всегда тихо. Хозяин темного леса любил тишину и покой. Он вел размеренный образ жизни, не напрягался в поисках лучшей доли, не мечтал о мировом господстве и вполне довольствовался своим спокойным бытием. В своем бревенчатом доме посреди топкой, непроходимой трясины он наслаждался кваканьем лягушек, тонким жужжанием комаров и пением болотной выпи. Ночью, облачившись в свой старый плащ, сотканный из сухих, экологически чистых болотных водорослей, он смотрел на луну, наблюдал за полетами летучих мышей и перемигивался со звездами. Более всего леший ценил личный покой.
Изредка этот покой нарушала его соседка Геллахерна, наведываясь к нему на чарку-другую перебродившего болотного настоя. Леший не возражал. Геллахерна обычно усаживалась за крепкий дубовый стол, и начинался долгий разговор о том о сем, о былых временах, когда звезды светили ярче и смешных, добрых людей было больше. Незаметно проходила ночь, и соседи расставались под утро, вполне довольные друг другом.
На этот раз Фрок встретил гостью удивленно. Обычно колдунья прилетала на ночь, а тут явилась, едва день настал. Он усадил Геллахерну за стол и поставил перед ней бадью с болотным настоем. Та начала немедленно заливать раздражение.
– Что случилось? – осторожно спросил ее Фрок после третьей выпитой.
– Достали все, – пробурчала Геллахерна. – Сынок этот непутевый. Девка та буйная – невестка. Бэрлок-кретин. В зеркале нет ничего смешного. А вчера в Древнем Риме побывала. Даже рассказывать не хочу. Депрессия у меня.
– А ты забей, – ухмыльнулся Фрок.
– Чего? – не поняла Геллахерна.
– Забей. Это значит – положи на все, – попытался пояснить Фрок.
– Что положи? – раздраженно спросила Геллахерна.
– Все положи, – отмахнулся Фрок. – Успокойся, короче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98