– Моя Светка круче бы сделала, – усмехнулся Коля, глядя, как красотка заползает на шест вверх ногами, а затем медленно спускается вниз головой. – Заканчивай! – нетерпеливо заорал он. – Хватит вихляться! Было бы чем!
Красотка, будто услышав и поняв Колю, скинула с себя лифчик, еще немного покривлялась вокруг шеста и убежала куда-то под трибуны. Следом за ней с поля сбежали ее копии. Барабаны замолчали, и трибуны затихли в ожидании.
– Приготовься, рыцарь! Сейчас начнется, – пояснил мирцаир.
Коля усмехнулся.
– Если я проиграю, то только из-за тебя.
– Почему?
Коля захохотал.
– Машина твоего веса не выдержит. Двигатель перегреется.
– Тогда я полетел.
– Сиди уж! Будешь из окон крыльями махать, для скорости.
– Гони, рыцарь! – неожиданно заверещал мирцаир. – Старт дали!
– Где? – Коля недоверчиво посмотрел вперед.
Никакого сигнала он не видел. А колесница императора рванула вперед. Коля тоже нажал на газ. Он особо спешить не стал. В лошадях своего авто он не сомневался и решил оттянуться, так сказать, немного поиздеваться над императором. Но вот что было странно. Тот тоже не особо спешил. Он лениво подхлестывал коней, на ходу успевая помахивать рукой трибунам. К середине второго круга император слегка увеличил скорость, уносясь вперед на сотню метров. Коля посмотрел на спидометр.
– Для коней неплохо, – пробормотал он и сам прибавил скорость, нагнал императора к началу третьего круга, поравнялся с ним, показал из окна средний палец левой руки, снова отстал. Открыв все окна салона, он включил музыку. Из динамиков понеслось на полную мощь:
Вот новый поворот, и мотор ревет,
Что он нам несет – пропасть или взлет,
омут или брод, –
Ты не разберешь, пока не повернешь.
Коля провел автомобиль через очередной поворот и вошел в четвертый круг. На трибунах затихли. Там услышали мощный ритм музыки, вырывающейся из необычной колесницы.
Когда на повороте Коля обошел колесницу, из динамиков зазвучала песня:
На крутых поворотах
Машину бросает в кювет.
Снова дух замирает,
Но прекрасней профессии нет.
Коля больше не выпускал императора вперед. Надоел. Путается под колесами. Рукой постоянно трибунам машет. Орет что-то. И на что он надеется? Коля усмехнулся.
– Полный идиотизм! Соревнования коней с автомобилем – это же полный идиотизм!
Коля только сейчас начал осознавать весь идиотизм происходящего. Он обошел императора больше чем на круг. Сколько там еще? Коля потерял счет.
– Сколько до финиша? – спросил он мирцаира.
– Еще три круга, – ответил тот, и Коля увеличил скорость.
Во-первых, ему захотелось быстрее закончить весь этот спектакль-фарс, а во-вторых, он решил-таки показать полную мощь своего железного коня. Мотор взревел. Спидометр показал за сто пятьдесят. На повороте Коля сбросил до сотни, затем опять прибавил, обогнал императора еще раз, снова вошел в поворот и по нарастающему шуму трибун понял, что финиш близок. Снова поворот, прямая, поворот. А вот и черта. Десять кругов позади. Но Коля на всякий случай не стал останавливаться. Он проехал еще один круг, как бы почетный, и остановился. Когда он вышел из машины, мимо не спеша проехал Нерон. Ему оставался еще круг. Толпа в восторге хлынула с трибун, напирая на стражу. Откуда-то выскочил сатир, а следом за ним нимфа с Петрысем.
– Ты победил! – хором закричали они. – Руно наше!
– А вы сомневались? – самодовольно хмыкнул Коля, выходя из машины.
– О нет, рыцарь! – восхищенно воскликнула нимфа. – Впервые за все времена! Три победы! Более того, сам император Рима повержен. Смотрите, смотрите. Он еще едет на своей колеснице. Зачем? Все уже решилось. И еще рукой машет трибунам! Нет, вы посмотрите. Весь из себя, будто он победил.
– А что ему еще делать-то? – злорадно захихикал сатир. – Лицедей. Клоун. Коверный. Рыцарь, ты посмотри, как тебя приветствует народ!
Да уж. Народ на трибунах будто взбесился. На поле летели цветы, детали женской одежды и деньги. Сатир жадно бросился подбирать монеты и чуть было не угодил под копыта коней императора, завершившего последний круг. Проезжая мимо, Нерон презрительно ухмыльнулся Коле.
Над стадионом гулко забили барабаны, и двое судей начали утихомиривать толпу. Когда первые страсти мало-помалу улеглись, на поле вышел субъект в белой тоге. Круглая физиономия у него была свекольного цвета, будто он только что покинул парилку бани. Он что-то начал громогласно вешать в рупор.
– Что?! – недоуменно выдохнул сатир.
– Как?! – воскликнула нимфа.
– Не может быть! – пропищал мирцаир.
А субъект продолжал вещать, и трибуны окунулись в тишину.
– Что он говорит? – Коля почувствовал неладное.
– Это же полный идиотизм! – завопил сатир.
– Что? Что такое? – Коля нетерпеливо двинул его кулаком под ребро. Сатир охнул.
– Этот кретин с рупором является председателем счетно-судейской комиссии, – пояснила нимфа взволнованно. – И он утверждает через свой матюгальник, что победил император.
– Как? – нахмурившись, спросил Коля. – С какого бугра?
– Дело в том, что победа императору присуждена единогласным решением комиссии, – продолжила нимфа. – Он выиграл заезд, показав лучшие результаты по техничности и артистичности в заезде.
– При чем здесь это?! Он это серьезно?! – заорал Коля.
– Кроме того, оценка императора значительно выросла за показатели в экстерьере лошадей, гламур в одеянии, изящество жестов, убранство колесницы и, самое главное, благожелательные улыбки, адресованные своему народу, а также за обещания ему лучшей жизни и светлого будущего.
– Это шутка? – недоверчиво спросил Коля.
– Император никогда не шутит, рыцарь, – угрюмо произнес сатир.
– Скотина это, – встрял Петрысь.
– Да ну! Вы шутите! – Коля махнул рукой. – Я не верю, что так может быть! При чем здесь соревнования на скорость и оценки за артистичность? Это что, фигурное катание? Это шутка?!
– Руно снимают. – Сатир показал рукой на шест.
Коля увидел, как золотистая шкура барана медленно поползла вниз. Он отказывался верить, что так может быть. Нет, он предполагал, что Нерон способен на любую гнусность в стремлении воспрепятствовать победе Коли. Сказать по правде, он на протяжении всей дистанции ожидал стрельбы по колесам, «лежачих полицейских» посреди дороги и прочих возможных мерзостей. Но того, что происходило сейчас, невозможно было даже предположить, а не только представить. Как подумалось Коле, такое могло возникнуть только в самом воспаленном мозгу с больным воображением. Народ на трибунах, поначалу не поверивший заявлению субъекта с рупором, медленно начал осознавать происходящее и недовольно загудел, а уже через минуту-другую забушевал по-настоящему.
Братки в белых халатах меж тем вытащили Золотое руно на середину поля, туда, где находился постамент для награждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98